Читаем без скачивания Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил

В этот раз всё было иначе. Никакой боли, никаких ран на руке. Я лишь понял, что снова оказался в подполе, побитый, но всё ещё живой. Вокруг было темно хоть глаз выколи, над головой шумел дождь, и скрипели верёвки с привязанными к ним костями. Где-то там висела и Соня.

Вспышка молнии озарила пространство и я увидел…

Увидел то, что осталось от Луката. Его тело было вокруг меня, на стенах, полу, на воткнутом в доски посохе. Источающее плотный дух крови и кишок, это зрелище повергло меня в шок и заставило выплеснуть на пол содержимое желудка.

Монах был разорван, как если бы взорвался изнутри под действием гравитационной гранаты. Вытащив из-под кровавой требухи свой меч, я кое-как, на четвереньках, выполз по мокрым ступенькам наверх, дыша как загнанная лошадь.

Я убил его. Да, я убил Луката. Демон подстроил всё так, чтобы я ударил силой… или это было обычное совпадение? В любом случае в этот раз всё было иначе. Вновь заработал интерфейс и ИскИн сразу же вывел оповещение об изменениях организма. Территория подконтрольная проклятью резко увеличилась в размерах. Тёмные вены поселились на шее, заползли на скулу, полностью опутали руку, через которую я уже привычно пропускал психическую энергию.

Возможно, именно поэтому выброс энергии получился столь сильным и не травмировал мою конечность.

Я убил монаха. Эта мысль билась в моей голове, выброшенной на берег рыбой. Я убил того, кто без раздумий бросился меня защищать от учителя Сони. Убил боевого товарища, вместе с которым мы прошли логово Троггов.

Может ли служить оправданием сам факт его нападения? Ведь это он напал на меня!

Зажмурившись и помотав головой, я отбросил оправдания прочь и трижды повторил молитву концентрации. Дождь, стегающий меня водяными струями, быстро смывал с меня кровь Луката, но когда я открыл глаза, мой взгляд сам собой упал в подпол, и будто назло очередная вспышка молнии осветила тот ад, что я там устроил.

Невероятно, никогда раньше выброс силы прошедший сквозь мою руку, не был столь разрушительным. Я смотрел на собственную ладонь покрытую паутиной черных вен, а в это время под покрывалом молитвы концентрации бурлила целая куча эмоций, но будучи не в силах пробиться к ледяному сознанию лишь без толку перекатывалась на периферии моих мыслей.

— Грач…

За моей спиной висела Соня. Мокрая, замёрзшая, только-только начавшая приходить в себя. Она узнала меня и позвала лишённым сил голосом.

Сквозь молитву концентрации, грохочущую в моём разуме, проскользнули нотки стыда. Я ведь абсолютно ничего не чувствовал глядя на избитую и измученную жрицу. Ни сожаления, не сочувствия, ни-че-го.

— Сейчас. Потерпи, я только найду, на что встать.

До верёвки было просто так не дотянуться, а махать в темноте мечом, рискуя задеть руки Сони, я себе позволить не мог. Обычная деревянная лавка, найденная здесь же, стала той ступенькой, с помощью которой я разрезал путы и подхватил жрицу, не дав ей упасть на пол.

Барабанящий по крыше дождь и звук стукающихся друг об друга костей под скрип веревок, за которые они были подвешены к потолку, выводили странную, сумасшедшую мелодию. Кошмар, в котором я оказался, и не думал заканчиваться. В какой раз я поймал себя на мысли, что если бы Арк Слышащий, жрец культа из мира-Первоисточника не научил меня молитве концентрации, я бы уже как минимум двинулся рассудком.

Источник света, мелькнувший на фоне выхода из полуразрушенного жилища, заставил меня положить Соню на пол и снова взяться за меч. Вот только на пороге избы появился не монстр, а ещё одна жрица. Точная копия Сони, один в один, за тем исключением, что в руках у неё светилась уже видимая мной однажды бутылочка медальон.

— Грач! Отойди от неё, это перевёртыш!

Я не двинулся с места. Мой рассудок оставался холодным.

— Грач это я! Дубликат не может использовать чудеса дарованные Енной, и это нас отличает, убей эту тварь!

Я не пошевелился, молча наблюдая за обеими жрицами. Той, что стояла у входа в избу и той, что лежала у моих ног. Но это вовсе не значит, что я бездействовал. ИскИн уже обрабатывал всю входящую информацию.

Та, что выкрикивала обвинения, шагнула ближе и одновременно с тем снятая мной с верёвки пришла в себя. Перевернулась на бок и её вырвало. Яд? Определённо это он или же имитация отравленного состояния. Другое дело, что вряд ли монстр валялся бы передо мной, рискуя получить удар мечом. Но первая утверждает, что может использовать чудо…

— Исцели меня.

Свободной рукой я сделал характерный жест, показал раскрытую ладонь, как бы говоря, что подходить ещё ближе не стоит. И как раз в этот миг ИскИн закончил анализ, по итогам которого выходило, что у убитого мной Луката и у подвешенной к потолку жрицы, были следы укуса ближе к шее, в районе трапеции, а вот у «новенькой» такого укуса не было. Исцелила себя?

— Исцели меня.

Если сможет использовать чудо исцеления на мне, значит, могла и себя от укуса исцелить.

— Но твоя печать… магия обернётся болью.

Шагнула ещё ближе, заставляя меня перехватить рукоять обоими руками.

— Исцели меня.

Видя, что подпускать её к себе я не собираюсь, она остановилась и сказала.

— Если я использую магию Грач, то ты вырубишься от боли как вырубился в подвале, и играть с тобой будет неинтересно.

Я хмыкнул.

— Так и думал что ты не настоящая Соня. Мой меч будто специально подсунутый мне под нос, бутылочка в твоих руках. Только монстр имел возможность всё расставить и подготовить. Подвесить Соню, рассчитать дозу яда, привести нас всех в одно место и вооружить, чтобы мы убивали друг друга.

Дубликат рассмеялся.

— Если всё так очевидно, почему воздух пахнет кишками монаха? Признаться, я делал ставку на него, а не на тебя.

Прежде чем броситься вперёд, я проговорил.

— Это не единственная твоя ошибка.

Несмотря на то, что тварь была похожа на Соню, её способности были далеки от того чем пользовалась жрица. Как и тогда, в подвале, тьма ринулась ко мне на встречу, заставляя проклятую печать разрывать моё тело адской болью. Вот только в этот раз моё сознание не разлетелось осколками беспамятства. Скованное молитвой концентрации, оно позволило удержаться на ногах и нанести удар.

Описав дугу, мой меч разрубил какие-то полки и оставил рубленую сечку на сложенной из брёвен стене. Дубликат ушёл от удара, изогнувшись на зависть любому циркачу, откатился и высоко подпрыгнул, оказавшись в углу, там, где стены переходят в потолок. Наше противостояние только-только началось, а внешний вид твари изменился кардинально. Конечности частично перестроились, пальцы стали длиннее, на них появились когти позволившие существу цепляться за наклонные поверхности. В свете светящейся бутылочки, прежде чем она погасла, я увидел, что губы дубликата растянулись едва ли не до ушей, приоткрывая частокол острых, акульих зубов.

Без всяких раздумий я направил в сторону дубликата свою опутанную чёрными венами руку и позволил той боли, что рвала моё тело на части, вырваться наружу. И если раньше эффект от подобных действий напоминал толчок и сопровождался оптическим искажением, от которого само пространство изгибалось парусом… то сейчас, всё произошло совершенно иначе.

Угол здания «крякнул» и просто перестал существовать вынесенный наружу кусками брёвен и деревянной щепой. Не теряя времени, я пошёл к пролому, на ходу повторяя молитву концентрации.

— Идущий, будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден, и окружён клетью своего разума.

Когда я перешагивал пролом и спрыгивал вниз на промокшую землю, самым краем сознания отметил, что размочаленные в труху брёвна источают пар и сочатся чёрной жижей, как если бы я заставил их гнить с бешеной скоростью. Определённо, печать изменила энергию, выплеснутую из моей нейронной сети. Она стала такой же мерзкой, как и сам источник проклятья.

Обрадовала ли меня такая мощь? — Нет, ибо это означало, что времени у меня остаётся всё меньше.

Дубликат ревел и ворочался среди обломков в грязи. Он больше не пытался сохранить форму и быть похожим на Соню. Гротескная уродливая масса из вздутых мышц и розовой кожи пыталась сформироваться во что-то мега ужасное. Будь я в своём обычном состоянии, я бы вряд ли решился даже подойти к такому извращённому уродству.