Читаем без скачивания Большие люди - Дарья Волкова

- Какими судьбами, Анна Васильевна? - она отпускает Никиту. Вымахал выше ее ростом, а ведь помнит его еще десятилетним.

- Да вот, попрощаться зашли...

- Что такое?

- Так восемнадцать нам уже, на той неделе исполнилось. Уходим мы из детской лечебной сети во взрослую. Вот, зашли повидаться, попрощаться. Теперь мы уже к вам на массаж не попадем.

- Ох, - вздыхает Люся, - как время-то летит...

- И не говорите, - кивает согласно Анна Васильевна, увядшая раньше времени сорокалетняя женщина, не утратившая, однако, жизненной стойкости. Вот уж чего-чего, а стойкости ей было не занимать, слава Богу! - Но к вам не могли не зайти. Сказать вам спасибо за все, что вы делали. Светлый вы человек, Людмила Михайловна. Побольше бы таких...

В глазах вдруг начинает щипать. Люся, ну, соберись же! Не позорься перед пациентами!

- З-з-золотой ч-челов-в-век в-вы, - вдруг негромко произносит Никита. Говорить ему непросто, у него серьезное заикание, но он упорно продолжает. - Я в-в-вас в-в-всю ж-жизнь п-п-помнить б-буду. П-п-прав-вда.

И тут она начинает плакать. По-настоящему.

- Вот что ты делаешь, ирод такой, - из глубин подсознания всплывает любимое бабушкино ругательство. - Довел взрослую женщину до слез...

- Н-н-не п-п-плачьте, Л-л-людмила М-михайлов-в-вна, - он как-то совсем по-взрослому снова обнимает ее, гладит по волосам. - В-в-вы х-хорошая, н-н-не надо п-п-плакать. А я в-вам п-п-подарок п-п-приготовил, х-хотите?

- Хочу, - шмыгает она носом, вытирая слезы. - Показывай.

- В-в-вот.

Отпускает ее, достает из сумки отпечатанные листы, согнутые пополам и скрепленные посредине степлером. Такая самодельная книжица.

- Что это?

- Эт-то я к-книжку н-н-написал. Я п-п-писателем б-буду. П-п-почитаете?

- Обязательно, - она снова начинает плакать, улыбается сквозь слезы. - Обязательно почитаю, Никитушка. Ты автограф-то мне оставил, на память?

- Д-да! - он улыбается широко, переворачивает книжку, там сзади тщательно выписанный витиеватый вензель.

- Спасибо! - а потом она сама его крепко обнимает. Совсем расклеилась Люся. - Спасибо, мой хороший. Я уверена, что у тебя все получится.

- Так, - за спиной вдруг раздается совершенно неожиданный голос. - Кто мне объяснит, что здесь происходит?

____________

Конфеты он по зрелому размышлению исключил. Мало ли: еще подумает, что он опять на что-то намекает, кто этих женщин поймет? А букет купил, шикарный букет из ярко-алых роз. Приехал в Центр, где работает Лютик. А там...

Какие-то люди рядом с ней, женщина и молодой парень. А она плачет. И весь мир меркнет, потому что она - плачет. И все затмевает желание закрыть ее, защитить. Знать бы еще, от чего?

_________

- Гриша? - растерянно, судорожно пытаясь вытереть слезы.

- Что здесь происходит? - он повторяет вопрос, голос звучит неосознанно резко.

Анна Васильевна с любопытством разглядывает присоединившегося к ним - представительного мужчину в дорогом пальто с огромным букетом красных роз. А реагирует первым вдруг Никита.

- В-в-вы к-кто т-т-такой?! - так же синхронно резко, даже грозно. И это почему-то не выглядит смешно из уст молодого парня в адрес взрослого мужчины. Да и Гриша смотрит растерянно.

- Это мой знакомый, Григорий Сергеевич, - Люся справилась с первым изумлением. - А это - мои... тоже знакомые... хорошие. Никита... Анна Васильевна...

Григорий кивает женщине, а протянутую Никите руку парень после небольшого раздумья все-таки пожимает.

- Григорий Сергеевич, ты тут... как? - Люся все равно страшно растеряна.

- Поговорить приехал.

- Пойдем мы, Людмила Михайловна, - спохватывается Анна Васильевна. - Спасибо вам еще раз, за все! Никита, пора нам, идем.

Но парень отчего-то медлит, смотрит исподлобья на мужчину рядом. А потом, вдруг:

- В-в-вы Л-л-людмилу М-михайловну не об-бижайте! С-с-слышите?! З-з-за н-н-нее есть к-кому в-в-вступ-питься! Н-н-не д-думайте д-даже!

Григорий молчит и так же пристально смотрит на молодого человека. А потом кивает.

- Понял. Не буду обижать. Обещаю.

- С-с-слово м-м-мужика?

- Слово.

Демонстративно обняв на прощание Люсю, Никита, припадая на ногу, медленно уходит под руку с матерью, а она остается в компании Гриши - с подаренной самодельной книжкой, в растрепанных чувствах и вся зареванная. Чудесное зрелище, должно быть. Хотя... Грише не привыкать видеть ее такой. Надо бы сказать что-то, что ли, объяснить...

- Я Никиту с десяти лет знаю, - она вздыхает, вытирает остатки слез. - Вдвоем с Анной Васильевной на ноги его ставили. Один из первых моих... тяжелых... А тут они попрощаться зашли... А Никитка мне книжку подарил, представляешь? Сам написал... Говорит: писателем буду. Ну, я и... - махнула рукой, чувствуя, как снова подступают слезы. - Вот такая вот я сентиментальная идиотка!

Порывисто прижал ее к себе, не выпуская из рук совершенно ненужный букет цветов. И, шепотом, в висок ей:

- Никакая ты не идиотка. Ты удивительная. Такая... такая...

_______________

У этой сцены есть наблюдатель. Недоброжелательный наблюдатель.

Вот, значит, на кого ты меня променял, Григорий Сергеевич... Такие тебе нравятся, да? А она-то, дура, вечно на диетах сидела, в форме себя держала, чтобы не расплыться. А он вон на какую повелся... Хотя, даже сквозь накатившую злость Лариса понимает - хороша чисто по-женски эта Людмила. И моложе ее, а это со счетов не сбросишь...

Молодая, в теле... и с детьми работает. Что, на ребятишек потянуло, да, Григорий? Эх, надо было рисковать, как подруга советовала, и рожать ему! Никуда бы не делся, женился бы, как миленький. Но она боялась, да и Алина истерику закатила, как только мать заикнулась о возможном братике или сестренке. А теперь что уж... Ушел он. Но она ему отомстит! Не по бизнесу, так по личному ударит! Брошеная женщина опасна.

_______________

- Ну, хоть какое-то время мне назначь!

- Гриш... - она растеряна и совершенно ошеломлена. Даже не пытается собрать разбежавшиеся мысли и растревоженные чувства в какое-то подобие порядка. - У меня сеанс поздний... Только в полдесятого освобожусь, самое раннее...