Читаем без скачивания Разведбат - Валерий Киселёв

— Когда группа отошла, мы остались на высотке. Я обнаружил, что кобура порвана и нет пистолета. Парни прикрыли меня, сбегал в окоп, оружие нашёл, но при возвращении обнаружил в этом окопе того самого мальчика-радиста, помогавшего артнаводчику. Он в шоке сидел в окопе, обняв свою радиостанцию. Вытащив его, мы с Ерохиным отправили его к нашим, и, метнув в «духов» по гранате, ушли сами.

Из наградных листов:

… Рядовой Сергей Вихрев, командир отделения РДР. В ночь с 10 на 11 декабря, действуя в районе сараи, отметки… в составе дозорной группы шёл на удалении 30–40 метров от основной группы. В экстремальной ситуации под интенсивным огнём противника из засады, когда огонь шёл с трех сторон, рядовой Вихрев занял выгодную позицию и огнём из автомата обеспечил выход группы на выгодный для обороны рубеж. Стойко и уверенно отражал нападение противника, уничтожил 6 бандитов, включая пулемётный расчёт. Закидав с дозорным отделением противника гранатами, обеспечил отход группы и отделения. При отходе отделения, когда был ранен старший сержант Н. Зацепилин, вынес его под огнём противника.

…Младший сержант Пётр Бурлаков, разведчик-пулемётчик РДР. В ночь с 10 на 11 декабря, в районе сараи, отметки… во время обстрела противника обнаружил дзот. Смело и решительно под обстрелом противника совершил рывок к оборонительной позиции боевиков и с 30 метров выстрелом из РПГ-17 уничтожил дзот, чем спас своих товарищей от гибели, так как группа при обстреле противником была на открытом и незащищенном месте. Представлен к медали «За отвагу».

«Нас бы смяли за несколько минут…»

Александр Соловьёв:

— Нашей первой группе пришлось отходить. Я принял решение на прикрытие первой разведгруппы, так как её преследовал противник. Мне пришлось принять бой. В ходе боя, естественно, считать точное количество огневых точек было невозможно. Но примерное количество противостоявших нам боевиков, судя по плотности огня и количеству огневых точек, было до роты, то есть 50–60 человек. Стрельбу по нам вели из крупнокалиберного пулемёта, двух ПКМ, из гранатомётов, снайперских винтовок (их численность я не считал) и миномётов.

«Духи» атаковали нас с трёх сторон, гораздо большими силами. У меня здесь было всего тринадцать человек, свои — километрах в семи-десяти. Вторая группа откатилась вниз метров на шестьсот. Ждать быстрой помощи было просто нереально, да у нас и рацию сразу же разбило пулями. Было всего 10–15 минут, чтобы оторваться и уйти. Если бы «духи» отрезали нам пути отхода — конец, у нас патронов было на двадцать минут. Если бы дошло до рукопашной — нас бы смяли за несколько минут. И потери у нас — в первые же минуты — смертельно ранили Мишу Зосименко, и я остался без снайпера, потом ещё один за другим двое тяжело раненых.

«Спасти раненых и отходить…»

Олег Кучинский, снайпер:

— По рассказам ребят после этой операции, когда завязался бой, снайпер Михаил Зосименко начал поражать «духовские» огневые точки, ему было уже не до маскировки, и на пятом выстреле был сам смертельно ранен.

«Духи» сначала опешили, что наши им зашли со спины, а не оттуда, где они ожидали. Имея выгодное положение и преимущество в количестве, стали обходить наших со стороны. Николай Зацепилин увидел, что «духи» слева, пошёл им наперерез и в зелёнке подорвался на мине, ему оторвало ступню. Без ребят ему было бы не выбраться, стал просить помощи. Командир в этой ситуации принимает решение спасти раненых и даёт команду отходить.

«Он даже с оторванной ступнёй шутил…»

Антон Ширинский:

— Встретились метров через сто с другой группой, кричали «Уру-ру опачки!». Не помню, кто это придумал для обозначения своих. Пока перевязывали раненых, наводили артиллерию, отошёл мой страх, я отдал Мирону весь свой груз, забрал его автомат. Несколько человек прикрывали, а остальные несли на плащ-палатках раненых. Никогда не забуду Зацепилина с оторванной ступнёй… Ерохин его несёт на себе, а он: «Петя, ты меня бросишь…». Петя ему: «Ты что, Коля, брось ерунду говорить!». — «Ты меня бросишь, я всегда твою сгущёнку на халяву ел». Это у него такая натура, он даже с оторванной ступнёй шутил.

Александр Соловьёв:

— Был у меня в группе солдат Саша Хилько — такой расп…й, но и забавный одновременно, поэтому ходил он в вечных истопниках. Когда Хилько приносил в офицерскую палатку дрова, то, присаживаясь у печки, всегда произносил одну и ту же фразу: «Опа, опачки…», а ротный добавлял: «Опапулички». Все смеялись до слёз. Вот и я решил взять эту фразу за основу пароля «свой — чужой». Старые контрактники рассказывали, что в Афганистане придумывали, помимо цифровых, словесные, трудно произносимые для местных пароли. Так у нас и появился боевой клич-пароль «Уру-ру!», ответ «Опа!» или «Опачки!».

Расшифровка радиопереговоров в районе боевых действий батальона на Гикаловских высотах 11 декабря:

Голос подполковника Тупика:

— Нас ждали… Проверьте, где ещё командир взвода. Ну-ка бегом марш за ним! Группа подойдёт, я сказал начальнику разведки. Аккуратно! Пулемётчик молодец, маленький танк, б… А где твои глаза были?

— Через окопчик… — чей-то голос.

Громкий кашель…

— Товарищ полковник…

Тупик:

— По дороге пойдём обратно… По дороге пойдём нормально все… В голову попало?

— Да. Из десантной роты.

Тупик:

— Где Гагарин? Саша! Надо представление сделать нормальное. Товарищ генерал, сейчас соберём группу, ещё командира одной группы нет.

Генерал Вербицкий:

— Группа одна готова? Отправляйте! Вторую группу собирайте.

Тупик:

— Вторая группа… Идёте… Так, тихо. Выдвигайтесь. По дороге, как мы шли, мимо огня, по дороге, да, где «бэхи». Вторая группа — вперёд! Там что — командующий? Подождёте нас! Идёте на двести метров впереди.

— Товарищ полковник… Там МТЛБ подорвалась на мине, у самого подножья.

— Иди сюда! Быстрей-быстрей-быстрей! — чей-то голос.

Голос Олега Кучинского (под треск пулемётных очередей):

— Шестьсот восемьдесят семь… «Нива» белого цвета…

Чей-то громкий голос:

— Кстати!

— Все мосты…

— Оденьте бронежилеты…

— Там гранаты нашли — «эфки!» — чей-то встревоженный голос. — Костёр горел… Вырезаны две бойницы. Снарядом не возьмёшь.

Выстрел… Шум БМП.

— Вперёд, вперёд…

Из наградных листов:

…Сержант Михаил Зосименко, старший радиотелеграфист-разведчик разведроты. В ночь с 10 на 11 декабря, обеспечивая отход 1-й РГ из-под огня, уничтожил 3 огневые точки противника, в том числе пулемёт в окопе. Противник обошёл сержанта Зосименко с левого фланга и расстрелял в упор из автомата. Умер от ран. Представлен к ордену Мужества посмертно.

…Старший сержант Николай Зацепилин, командир отделения РДР. В ночь с 10 на 11 декабря группа попала в засаду. По приказу командира роты старший сержант Зацепилин начал отход на обратный скат высоты. Находясь в подгруппе прикрытия, и обеспечивая отход группы, когда боевики стали отрезать отход группы, оценив обстановку, стал менять позицию и во время передвижения подорвался на противопехотной мине. Взрывом была оторвана часть ступни правой ноги. Превозмогая боль, продолжал вести прицельный огонь, обеспечивая отход своих товарищей. Представлен к ордену Мужества.

Егор Кляндин, командир взвода РДР, лейтенант:

— «Духи» не знали, что за нами шла вторая группа старшего лейтенанта Соловьёва, именно она сыграла важную роль в нашем благополучном отходе, уничтожив группу боевиков, которые шли к нам в тыл.

Отходя, мы уже видели, как начали ложиться снаряды по опорному пункту бандформирований, они рвались не далее 300–400 метров от нас — так грамотно сработал артнаводчик. Это дало возможность обеим нашим группа оторваться от преследования и выйти к своим. Броня нас уже ждала и скоро мы, загрузив раненых и одновременно перекурив, отправились на КП батальона.

Дмитрий Сергеев:

— Отходили без приключений, время от времени отшугивая «духов». По ходу движения надо было пересечь прямой участок дороги, на месте противника я бы там обязательно засел, но обошлось, а в зелёнке боеприпасы 7.62 х 54 дают значительное преимущество перед 7.62 х 39 и уж тем более над 5.45 х 39. В общем, оторвались. Правда, ребятам досталось. Ерохин, в прошлой жизни, видимо, бывший лошадью, чуть не галопом тащил на себе Зацепилина и ещё, по-моему, грозился его обо что-нибудь стукнуть. Михаила Зосименко несли на плащ-палатке.

Законы Мэрфи о войне:

Если что-либо не работает, стукните это хорошенько, если оно сломалось — ничего, все равно нужно было выбрасывать.

Если что-либо было важно во время учебных занятий, на войне это бесполезно, но если что-либо было бесполезно, сейчас это в самый раз.