Читаем без скачивания Заговор Кассандры - Роберт Ладлэм

— Что удалось выяснить в Хьюстоне? — спросил Клейн.

— Трелор был чертовски осторожен, — ответил Смит. — С кем бы он ни встречался, он впоследствии тщательно и педантично уничтожал все следы.

— Тем не менее главную задачу ты выполнил.

— Да, я поднял волну, сэр. Хозяева Трелора знают, что я заинтересовался им. — Смит выдержал паузу. — Президент согласился с вашим предложением относительно вакцины?

— Он начал переговоры с фармацевтическими фирмами, и те пошли ему навстречу, — ответил Клейн.

В нынешних обстоятельствах было жизненно необходимо, чтобы ведущие компании по выпуску медикаментов в кратчайшие сроки перевели свое оборудование на производство противооспенной вакцины. Даже если похищенные образцы будут подвергнуты генетической перестройке, существующие ныне средства могут оказаться хотя бы отчасти действенными. Однако производство вакцины в достаточном количестве означало бы прекращение выпуска остальной продукции. Президент уже согласился компенсировать убытки компаний, но это было лишь половиной дела. Компании пожелают узнать, зачем так срочно потребовалась вакцина и где произошло столь массированное заражение. Поскольку скрывать такие сведения невозможно — они непременно просочатся в средства массовой информации, — в качестве места, где якобы вспыхнула эпидемия, следовало указать далекий, но густонаселенный уголок планеты.

— Мы остановили свой выбор на Индонезийском архипелаге, — сказал Клейн. — Воцарившийся там хаос полностью остановил входящие и исходящие транспортные потоки. Там не осталось туристов, и Джакарта выдворила из страны всех зарубежных журналистов. Мы пустим слух, будто бы там вспыхивают локальные эпидемии оспы и что вирус может распространиться на более обширные территории, если не сдержать его натиск. Отсюда и потребность в массовом производстве вакцины в столь сжатые сроки.

Смит обдумал его слова.

— Звучит разумно, — сказал он наконец. — Большинство государств относятся к нынешнему индонезийскому режиму крайне отрицательно. Однако подобные слухи породят панику.

— Тут уж ничего не поделаешь, — отозвался Клейн. — Тот, кто похитил оспу, пустит ее в ход в самое ближайшее время — это вопрос недель, если не дней. Как только мы выследим и захватим заговорщиков и вирус, можно будет заявить, что первоначальный диагноз оказался ошибочным и что это была не оспа.

— Дай-то бог, чтобы получилось именно так. Смит повернулся и увидел входившего в комнату Кирова в гражданском. Облик русского изумил его. Подтянутый моложавый генерал превратился в потрепанного типа в заношенном костюме из магазина готовой одежды. Его галстук и рубашку на груди покрывали пятна кофе и остатки пищи, а туфли на тонкой подошве и дешевый кейс были исцарапаны. Длинные пряди парика были спутаны и всклокочены. Умело наложенный грим придал его глазам алкоголическую красноту и подчеркнул темные мешки под ними. Киров вошел в образ человека, при взгляде на которого чувствуешь неловкость. Во всем его образе сквозили отчаяние и безнадежность — типичные черты опустившегося коммивояжера, которому не место среди удачливых энергичных людей, живущих и работающих в шикарном районе вокруг Дюпон-Серкл.

— Передайте мои поздравления вашему гримеру, генерал, — сказал Смит. — Даже я не узнал вас с первого взгляда.

— Будем надеяться, что Берия повторит вашу ошибку, — со всей серьезностью ответил Киров.

После происшествия в “Биоаппарате” он убедил российского премьера отправить его в Штаты помогать американским коллегам в поисках Берии. Клейн решил, что Киров, который прожил в Вашингтоне год и хорошо знал районы с этническим населением, может принести неоценимую пользу. Он объяснил это президенту, и тот, найдя общий язык с Петренко, разрешил Кирову въехать в страну.

Однако жесткий, ясный взгляд Кирова подсказывал Смиту, каковы истинные причины его приезда. Кирова предала женщина, которую он любил и которой доверял. Ее подкупили неведомые силы, связанные с убийцей, которому удалось ускользнуть от Кирова, и он жаждал возмездия, стремясь восстановить свою честь офицера.

— Как вы собираетесь действовать, Джон? — спросил Киров.

— Мне нужно заехать домой, — ответил Смит. — Как только вы устроитесь, мы сможем отправиться в Дюпон-Серкл.

Поскольку в российском посольстве не было сведений о приезде генерала, Смит предложил Кирову остановиться в его доме в Бетезде, который отныне становился штаб-квартирой по розыску Берии.

— Вы уверены, что обойдетесь без наружного наблюдения? — спросил Клейн.

При всем доверии к опыту и чутью русского контрразведчика он не хотел выпускать Смита и Кирова на улицы без прикрытия. Смит ездил в Хьюстон проверить, не оставил ли Трелор каких-либо следов, но истинным его намерением было потревожить нити паутины, до сих пор связывавшей Трелора с его соучастниками и хозяевами. Продемонстрировав свою готовность начать расследование там, где он жил и работал, Смит надеялся вынудить хозяев Трелора пуститься за ним в погоню... Иными словами, выманить Берию из берлоги.

— Мы не можем позволить, чтобы Берия заметил слежку, сэр, — сказал Смит.

— Господин Клейн, — заговорил Киров, — я понимаю и разделяю вашу тревогу. Но обещаю вам, что с Джоном ничего не случится. У меня есть серьезное преимущество перед теми людьми, которых вы собирались отрядить нам в помощь. Я знаю Берию. Я разоблачу его, даже если он маскируется. У любого человека есть характерные особенности и признаки, которые невозможно скрыть. — Он повернулся к Смиту. — Даю вам слово. Если Берия выйдет на охоту и приблизится к вам, мы его возьмем.

Через полтора часа Смит привез Кирова на свое ранчо в Бетезде. Проходя по дому, Киров рассматривал картины, сувениры, предметы искусства народов всего мира. Американец немало попутешествовал на своем веку.

Пока Смит принимал душ и переодевался, генерал устраивался в спальне для гостей. Потом они отправились в кухню. За чашкой кофе они изучали крупномасштабную карту Вашингтона, обращая особое внимание на многонациональный район вокруг Дюпон-Серкл. Поскольку Киров уже был знаком сэтим районом, план действий сложился довольно быстро.

— Мы не договаривались об этом с Клейном, — сказал Смит, когда они собрались уходить. — И все же... — Он протянул Кирову пистолет “зиг зауэр”.

Киров посмотрел на него и покачал головой. Он отправился в спальню и вернулся оттуда с самым обычным на вид зонтиком. Повернув его на сорок пять градусов, он провел пальцем по рукоятке, и из кончика выскочило трехсантиметровое лезвие.

— Я привез его из Москвы, — небрежно бросил Киров. — Клинок смочен ацепрмазином — транквилизатором для успокоения животных. Он способен за считанные секунды свалить медведя весом двести килограммов. К тому же, если меня остановит ваша полиция, зонтик не вызовет подозрений. А объяснить, откуда у меня пистолет, будет куда труднее.

Смит кивнул. Ему предстояло сыграть роль приманки, однако непосредственное задержание преступника должен был осуществить именно Киров. Он был рад, что русский не столкнется лицом к лицу с Берией невооруженным.

Смит положил “зиг зауэр” в свою наплечную кобуру.

— В таком случае приступим. Я дам вам сорокаминутную фору, потом отправлюсь следом.

Пробираясь по улицам словно призрак, Киров внимательно присматривался к потоку пешеходов. Как и многие другие районы, расположенные вблизи центра Вашингтона, Дюпон-Серкл был в последнее время реконструирован. Однако среди современных ресторанов и модных бутиков тут и там попадались македонские булочные, магазины с турецкими коврами, сербские лавки, полки которых ломились от старой медной и бронзовой утвари, греческие харчевни и югославские кофейни. Киров понимал, какую тягу к знакомому окружению испытывает человек, вынужденный действовать в чужой стране, даже если он — безжалостный убийца. Смешение множества народов — именно та обстановка, которая должна привлекать Берию. Здесь он мог найти привычную пищу, послушать музыку, под звуки которой вырос, окунуться в знакомую языковую среду. Киров, который отлично говорил на многих славянских языках, тоже чувствовал себя здесь вполне уверенно.

Свернув на открытую квадратную площадку, которую обступали лавки и киоски, Киров уселся за столик с зонтом и попросил кофе. Хорватка, едва говорившая по-английски, записала его заказ. Услышав ее пулеметную перебранку с хозяином, он с трудом сдержал улыбку.

Пригубив крепкий сладкий кофе, Киров рассматривал прохожих, отмечая цветастые блузки и юбки женщин, мешковатые штаны и кожаные куртки мужчин. Если Берия решит прийти сюда, то непременно наденет простой практичный костюм югославского рабочего и, вероятно, кепку, чтобы скрыть свое лицо. Но Киров не сомневался, что узнает его. Опыт генерала подсказывал, что у убийцы есть одна черта, которую не спрячешь, — глаза.