Читаем без скачивания Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Однако следует отметить, что рота приписного состава (в основном сам приписной состав — часть младших командиров жила в казарме (Долотов) находилась на другом берегу Мухавца, в двух казематах горжевой казармы вала[320]. Левее вала были натянуты и 3–4 палатки для ее бойцов.

Учитывая недостаток данных, трудно сказать что-либо определенное как о численности 33-го инженерного полка, так и его подразделения, несшего с оружием в руках караульную службу.

Можно предположить, что там находилось около 150 бойцов — около 100 из них пошли в атаку на церковь Святого Николая, утром 22 июня. Кроме того, часть бойцов находилась в казарме, прикрывая огнем атакующих, часть — погибла при артобстреле, выбежав из казармы, часть — так и осталась в валу на правом берегу Мухавца (пкт 145).

Западнее Трехарочных ворот кольцевую казарму занимал 455 сп. В штабе на первом этаже в ночь на 22 июня находился дежурный по штабу, начальник химической службы 455 сп лейтенант А. А. Виноградов: «Из нашего полка в крепости находились 3-й батальон, полковая школа[321] и спецподразделения»[322].

Командир взвода в 7-й стрелковой роте лейтенант А. И. Махнач: «Наш третий батальон размещался на Центральном острове. Его казармы начинались как раз возле ворот[323], которые соединяли двухэтажное здание 333-го полка с кольцевыми казармами, тянувшимися по берегу Мухавца. У самых ворот находился склад-каптерка с боеприпасами и вооружением, а за ним, в сторону Брестских ворот, размещались: склад с армейским обмундированием, 9, 8, 7-я стрелковые роты, гараж с легковой автомашиной марки „М-1“, помещение 37-го Отдельного батальона связи[324], ворота — проезд к Мухавцу. Напротив костела был штаб полка»[325].

Численность оставшихся в крепости подразделений 455 сп сравнима с 84 сп — к тому же нужно прибавить полковую школу и учесть, что в крепости оставались и артиллерийские подразделения полка. Итого — около 1500 человек.

Дежурное подразделение неизвестно.

455 сп был одним из наиболее боевых частей в Цитадели, большинство его командиров имели опыт финской войны. Бойцов же после увольнения в запас участников боев на Карельском, еще только предстояло подготовить. Отчет по боевой и политической подготовке полка за зимний период 1940/41-го[326] отмечено, что политико-моральное состояние части — здоровое. Например, в письме к родным красноармеец 7-й стрелковой роты Огородников (1920 г.р. призван в 1940 г.) писал: «Живем мы хорошо, питание вполне достаточное, кушаем три раза в день, когда мясное, когда рыбное, в завтраке колбаса и картошка с салом, учусь на хорошо, стреляю отлично. Утром, когда уходим на занятия, музыка нас провожает и [при возвращении] встречает». Далее тов. Огородников описывает, как жилось раньше трудящимся при панской Польше. «[Отмечены] ряд высказываний красноармейцев о том, что, мы призваны нести почетный долг гражданина СССР и закалять свой организм в трудностях, которые будут встречаться на войне». Однако среди личного состава отмечены и нездоровые высказывания — например, в ДКА[327], о женщине — депутате Верховного Совета СССР или «За всем везде очередь и нигде об этом не пишут».

Кроме того, от бойцов, особенно «нерусских национальностей», поступали жалобы на недостаток хлеба, выдаваемого в столовой. Одному из красноармейцев разрешен двойной паек.

В то же время, отмечено, что за последнее время дисциплина в полку значительно улучшилась. В один из выходных дней в увольнение в город вышло более 100 красноармейцев и младших командиров — при возвращении не было ни опозданий, ни замечаний.

Среди недочетов — в полку не организована подготовка снайперов. Однако уже в мае на дивизионные сборы снайперов 455 сп выставил 48 человек[328].

В отчете 455 сп за январь 1941 г. отмечалось, что личный состав хорошо знает «ручной и станковый пулемет, матчасть винтовки (новая винтовка обр. 1938 г. системы Токарева) — плохо. Лучшие подразделения в полку: полковая школа, 2-й батальон»[329]. Среди недочетов в боевой подготовке полка назывались слабое усвоение вопросов тактической подготовки, слабая подготовка младшего комсостава и отсутствие его повседневного инструктажа.

Отличительной чертой полка было то, что 40 % его бойцов не знали совершенно или почти не знали русского языка. Именно они слабо усвоили как матчасть, так и применение оружия. Все остальные — хорошо[330].

По итогам февраля, лучшим стал уже 3-й батальон, однако за огневую подготовку полку — «посредственно». Худшие — 4-я и 3-я стрелковые роты.

Далее, в кольцевой казарме размещался 37-й отдельный батальон связи (37 обс) 6 сд. Весь личный состав батальона связи был выведен в лагерь в 8 км северо-восточнее Бреста[331].

В расположении находилось лишь дежурное подразделение — из состава 1-й телеграфно-кабельной роты (к-p роты мл. лейтенант П. А. Петухов)[332]. Можно предположить, что караул в ту ночь несли 20 человек.

За батальоном связи находились отсеки 44 сп — полковой школы спецподразделений[333] и штаба, 44 сп.

Всего около 500 человек.

Дежурным подразделением 44 сп в ночь на 22 июня была 1-я рота[334] (комроты — лейтенант П. М. Крюков, начальник караула — командир пульвзвода 44 сп мл. лейтенант А. Р. Терещенко). Но ее посты стояли и на Северном, в расположении 1-го батальона и других подразделений полка[335]. Неизвестно, где было и караульное помещение, в котором отдыхала смена. Скорее всего, оно находилось где-то в Цитадели, у штаба[336]. Таким образом, можно предположить, что в Цитадели находилось около 100 человек из дежурной роты. Итого — на Центральном острове из состава 44 сп — 600 человек.

Как и 455 сп, 44 сп, которым командовал майор Петр Михайлович Гаврилов, был частью, прошедшей финскую войну.

В отчете[337] по итогам боевой и политической подготовки полка за октябрь 1940 — март 1941 г. Гаврилов отметил, что состояние дисциплины и боевая готовность части — удовлетворительны. Дисциплинарных проступков (в среднем, помесячно) — 180–200, поощрений — 200–250. Главное аморальное явление — пьянство.

Отрицательные высказывания были отмечены среди призванных из запаса командиров[338]. Один из них, лейтенант, заявил: — «лучше покончить жизнь самоубийством, чем служить в РККА». После увольнения в долгосрочный отпуск командиров-запасников (в том числе и из-за нездоровых настроений и проч.) об аморальных поступках неизвестно.

…Подводя итог подсчетам, получается, что на Цитадели находилось около 5000 бойцов и командиров РККА. Из них около 720 были с оружием, неся караульную службу.

Центральный и Северный острова соединял между собой Трехарочный мост, ведший к Трехарочным воротам Цитадели. На Северном острове, к востоку от моста, находился вал пкт 145. В двух отсеках его горжевой казармы и в рядом стоящих 3–4 палатках размещалась рота приписного состава 33-го инженерного. В других казематах вала — склады, и по большинству данных — полевая армейская хлебопекарня № 44 (44 пах[339]) 6 сд. В ее составе должно было находиться около 120 бойцов и младших командиров, имевших 1 пистолет-пулемет и 69 винтовок. Дежурное подразделение неизвестно. Да и несло ли оно караульную службу?

План Северного острова. 1. Расположение двух 76-мм зенитных орудий 1-й батареи 393 ОЗАД. 2. Вал пкт 143. 3. Вал пкт 145. 4. Восточные ворота. 5. Трехарочный мост. 6. ДНС (Шабловский, Почерников). 7. ДНС (Гаврилов). 8. Спортплощадка (стадион). 9. Расположение 1-го батальона 44 сп и полковых подразделений 44 сп, склада боеприпасов 44 сп. 10. Северо-Западные ворота

На восток, за пкт 145, начинались тянувшиеся к северу т. н. восточные валы — расположение 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона (98 ОПАД) 6 сд (командир дивизиона — капитан Н. И. Никитин).

В его составе должно было насчитываться около 200 человек и 18 45-мм орудий ПТО. А также 21 легкобронированный (толщина брони: лоб — 10 мм, борт и корма — 7 мм) тягач Т-20 «Комсомолец»[340] — имевшие на вооружении 7,62-мм пулемет ДТ (боезапас — 1260 патронов). Именно они впоследствии в донесениях 45-й дивизии часто фигурировали как «танки».

Во второй половине дня 21 июня в расположении дивизиона выстроились несколько тягачей с прицепленными пушками. Водители и расчеты получили приказ завтра утром выехать на полигон для смотра техники.

Дежурной в ту ночь была первая (учебная) батарея, около 50 человек (мл. лейтенанта Н. К. Хавера).

К западу от «Восточных валов» находился «Восточный форт»[341] — два подковообразных вала, концентрически расположенных один в другом (внутренний выше внешнего). Расстояние между ними — 25–30 м.