Читаем без скачивания Хардкор - Владимир Венгловский

– Допустим, – сказал Олег.

Он нес Илву, которая не приходила в сознание, и сейчас это стало проблемой: невозможно вызывать магию с занятыми руками. Вот когда появилась опасность, куда-то таинственным образом исчез. Капитан Берингар не спешил выходить на передний план, предпочитая скрываться за нашими спинами. Я смотрел на острия болтов, торчащих из арбалетов, и это зрелище оказывало гипнотическое воздействие. В узком проходе не сбежать и не спрятаться – с такого расстояния короткие металлические стрелы прошьют тела навылет.

– Ты пойдешь с нами, – сказал Клоп. – Стоять! – заорал он, видя, что Олег хочет передать мне Илву. – Только попытайся использовать свою магию, предатель, – и тебе конец. Всем вам конец! – Красномундирщик понял, что неподобающе сорвался на крик, и его голос вновь стал холодно-отстраненным: – Итак, я предлагаю дезертиру Фойригу проследовать на мой галеон «Непобедимый», чтобы предстать перед судом императора.

– Или ты хочешь сдать меня маркграфу из Формира? – спросил Олег.

Клоп ухмыльнулся, отчего его усы взметнулись вверх.

– Путешествие длинное. По дороге может случиться многое.

– Папа, не уходи, – сказал Ежик.

Я увидел черную фигуру на крыше дома – Вот стоял над солдатами и держал на вытянутой ладони чашу.

– Когда начнется – бегите назад, – тихо сказал я.

– Итак? – спросил Клоп. Видимо, это было его любимое слово. – Ты идешь добровольно, или мне отдать приказ стрелять?

Вот выбил из огнива огонь, поджигая фитиль, и метнул чашу вниз. Еще в полете она разлетелась на осколки, выплеснувшаяся из нее черная кровь вспыхнула, заливая улицу, разделяя нас и врагов стеной огня.

– Назад! – закричал я.

Раздались крики, просвистело несколько болтов. Мы бежали, и огонь пылал за нашими спинами, не позволяя имперцам броситься в погоню. Несколько капель горящей смеси попало мне на руку, прожигая кожу до кости.

– Направо! – скомандовал Берингар, в его голосе больше не чувствовалось опьянение. Казалось, капитану нравилось играть роль пьяницы, поддерживая свой имидж. – Нет, не сюда, дальше!

Нам навстречу из подворотни выскочили двое имперцев. Берингар вскинул руку, в которой оказался зажат маленький арбалет. Выстрел! Болт пробил плечо одного из матросов. Второй имперец бросился на Берингара, замахиваясь коротким мечом. В узкой улочке трудно было развернуться, и я не мог помочь. Берингар скользнул под мечом, поднялся и ловко схватил имперца за шею, прижимая нож к его спине.

– Я – Берингар. Слышал обо мне? – зашептал капитан ему прямо на ухо. – Когда я служил в вашем флоте, под моим командованием были сотни таких салаг, как ты. Знаешь мою репутацию? Хочешь жить?

Моряк закивал.

– Вот и славно. Сейчас я тебя отпущу, ты подберешь своего друга и сделаешь вид, что нас не видел. А своему капитану передай, что ему никогда меня не догнать.

Имперцы исчезли в подворотне, мы продолжили бежать. Одна улочка, вторая, третья… Мы вынырнули из продуваемых сквозняками закоулков прямо перед причалом, у которого стояла «Водомерка», уже очищенная ото льда и готовая к путешествию. С другого конца порта на пристань выбежали преследующие нас имперцы. Несколько болтов просвистели в воздухе, но расстояние было слишком велико – они воткнулись в землю и деревянные причалы. Сидящий у своей «Гарпии» капитан одобрительно поднял большой палец и приложил ладонь к уху, словно в ней была зажата раковина.

– Слушай море, малец! – прокричал он.

Мы взошли на борт «Водомерки».

– Отчаливаем, тысячу корнксов! Ставьте паруса! – принялся командовать Берингар.

От пьяного завсегдатая прибрежных трактиров и рубахи-парня не осталось и следа. Хозяин такого голоса не раздумывая отправит за борт любого, кто посмеет воспротивиться его приказам. Раздался свист боцмана, дующего в свой рожок, по палубе забегали матросы.

– А вы – марш в свои каюты! Ты! – остановил он одного из матросов – бронзовокожего аборигена Саргары, чья грудь была покрыта ритуальными голубыми татуировками. – Проведи пассажиров.

– Мы должны дождаться Вота, – сказал я.

– Этот пройдоха уже давно здесь, – ухмыльнулся капитан, указывая на фигуру в черном плаще, сидящую на крыше каютной надстройки.

Вот услышал, что о нем говорят, и помахал нам рукой. По пристани бежали красномундирщики. Клоп, оценив, что не успеет нас догнать, повел свой отряд на галеон.

– По местам! – закричал Берингар. – Готовимся к отходу. Бегом, дохлые корнксы, пошевеливайтесь!

Подгоняемая ветром «Водомерка» устремилась к выходу из залива. Ее тонкие металлические полозья были подняты и прижаты к бортам – шхуна скользила по Суль, как по обычной реке, хотя соленый раствор представлял собой скорее шугу из ледяных крупиц, чем воду. Льдинки скребли о днище корабля, будто тысячи корнксов хватались за пропитанную смолой древесину.

Слева сквозь туманную дымку, огибая залив неприступными берегами, поднимались горы. Далеко, в тени возвышающихся пиков, несколько рыбацких баркасов бросали сети у прорубей – собственных, ограниченных вымпелами того или иного судна. Чтобы пропилить метровый слой льда, порой уходил не один день, и рыбаки тщательно охраняли удачные места лова. В этих опасных водах океан стремительно уходил вниз, и даже не так далеко от причалов глубина была достаточной для того, чтобы в поисках отходов от скотобоен сюда приплывали кракены. Рыбаки захватывали стаи рыб, плавающих у поверхности, а тем, что творилось в океанской пучине, предпочитали не интересоваться.

Моя каюта, маленькая, с узкой, прикрепленной к стене койкой и небольшим откидным столиком, напоминала тюремную камеру. Я вышел на палубу к капитану. Он заметил меня, хмыкнул, но ничего не сказал. Вскоре к нам присоединился Олег. Мой друг остановился у фальшборта на корме и раскурил трубку.

– Спит, – сказал он, имея в виду Илву, и кивнул в сторону имперского галеона: – Они не отправятся в погоню?

– Якорь собран, они уже идут за нами, – проворчал капитан, разглядывая галеон в подзорную трубу.

Суль несла нас к выходу из залива. На противоположном горному берегу мысе стоял маяк, над которым кружила стая гарпий. Галеон медленно разворачивался, паруса на его мачтах наполнялись ветром.

– Не догонят? – спросил Олег, выбивая пепел из трубки в океан.

– Нет, – ответил Берингар.

От галеона отделился снаряд и по дуге полетел к «Водомерке». Захотелось пригнуть голову, спрятаться в трюме, хотя я понимал – если небольшую шхуну накроет выстрелом – от нашего корабля останутся одни щепки. Пущенный с галеона бочонок упал в метрах пятидесяти от нас, расколовшись на доски и несколько металлических обручей. Брызнули мелкие камни, которыми он был наполнен.

– Пристрелочный, – пояснил Берингар. – Дети троллей стреляют прямо в порту. Начхать им на законы. Идем прежним курсом! – прокричал он команде и зло добавил что-то по-саргарски, сплевывая за борт.

Галеон скользил на полозьях по льду вдоль Суль, увеличивая свою скорость. «Водомерка», как бы ни бахвалился ее капитан, проигрывала в скорости боевому кораблю – расстояние между нами и галеоном уменьшалось.

– Ничего, – прошипел Берингар сквозь зубы. – Выйдем из залива, по льду уйдем. Я знаю их капитана – редкая сволочь, но действует строго, как на учениях, второй выстрел носовой катапульты тоже будет пристрелочным.

Галеон приблизился, и теперь я услышал негромкий щелчок их катапульты. На этот раз бочонок разорвался впереди по курсу нашего корабля. Берингар снова выругался и начал считать себе под нос.

– Сможешь достать их отсюда? – спросил я у Олега.

Тот отрицательно покачал головой. На палубу выбрался Ежик, и мой друг потащил его обратно в каюту. Мы приближались к выходу из залива, минуя большую прорубь, огражденную флажками с изображенной гарпией – капитан рыболовного баркаса ловил рыбу у самой разрешенной границы.

– Тридцать! Право руля! – закричал Берингар.

Шхуна накренилась, Олега и Ежика бросило к фальшборту. На «Непобедимом» снова щелкнула катапульта, в небо взмыл очередной бочонок.

– Боевой заряд! – прокричал Берингар. – Черная кровь!

Мы смотрели за приближающейся смертью, и мне казалось – до дрожащих ног и испарины на лбу, – что наша шхуна уходит из-под обстрела недопустимо медленно и что нас сейчас накроет огнем. Но галеон промахнулся. Бочонок упал у самого края полыньи и взорвался огненными брызгами, заливая лед горящей смесью. Черная кровь сползла в полынью, продолжая гореть под водой. Поверхность шла пузырями.

– Лево руля! – закричал Берингар.

Олег втолкнул Ежика в каюту, захлопнул за ним дверь, и в это время шхуна вновь зашаталась. Рев, рокочущий, словно при землетрясении, или схождении лавины, сотряс океан. По льду пробежала трещина, одна, вторая, лед у полыньи вздулся огромным пузырем и лопнул, разлетевшись осколками. Глыбы с оглушающим треском наползали друг на друга. Вода выплеснулась из образовавшейся промоины, подхватила нашу шхуну высокой волной. На поверхности показалась голова змеи, размерами больше, чем галеон. Похожая на огромную скалу, заросшую водорослями, покрытую корнксами и ракушками, она все выше и выше поднималась в небо на длинном теле. Со змеи стекала вода вместе с потоками черной крови и горящими водопадами устремлялась вниз.