Читаем без скачивания Я — Оззи - Оззи Осборн

Первое, что приходит мне в голову — водитель не справился с управлением и мы попали в аварию. В нос ударил едкий запах дыма и топлива, я закашлялся.

В мозгах промелькнуло лишь: «Огонь и бензин! Твою мать!»

— Все на хер из автобуса! — ору я. — Сейчас взорвется! Сейчас взорвется!

Паника. Ватные ноги. Шарон кричит.

Я еще не отошел после джина, у меня трещит башка и болят глаза. Ищу аварийный выход, но его нет. Бегу к открытым дверям в передней части автобуса и тащу за собой Шарон. Ищу взглядом остальных, но их кровати пусты. Куда они, на хер, подевались?! И где, бля, Рэнди? Выпрыгиваю из автобуса и приземляюсь на траву. Трава?

В тот момент я подумал, что это сон.

Где дорога? Где машины? Думал, увижу искорёженное железо, кровь, катящиеся колпаки. А мы стоим посреди поля в окружении роскошных резиденций как у кокаиновых баронов. Вижу знак, на нем написано: «Flying Baron Estates». Возле одного из домов — шар огня, будто снимают фильм про Джеймса Бонда. Это оттуда валит дым. Повсюду разбросаны какие-то останки и что-то что выглядит как…

О, Боже! Я чуть не блеванул, когда увидел это дерьмо. Мне следовало бы отвернуться.

Если не принимать во внимание дым, денек выдался погожим, но было раннее утро, и туман еще полностью не рассеялся.

— Где мы? Что случилось? — постоянно спрашиваю я. Никогда в жизни не чувствовал себя таким разъёбанно-потерянным. Это хуже, чем самые противные «галлюны» после кислоты. Вдруг вижу посадочную полосу и ангар. Неподалеку от ангара женщина, одетая в жокейские причиндалы, выгуливает лошадь, как будто ничего не случилось, как будто такая херня происходит каждый день!

Думаю: «Это какой-то кошмар, я сплю, этого не может быть».

Стою как в трансе, когда Дон Эйри, наш клавишник, подбегает к автобусу, вытаскивает откуда-то маленький огнетушитель, выскакивает обратно и направляет в сторону огня.

Огнетушитель только булькнул и оттуда что-то еле-еле потекло.

В это время Шарон пробует сосчитать наших, но все разбежались по полю. Указывают на горящее пламя, вопят и плачут.

Замечаю в эпицентре огня остатки гаража. Кажется, что в середине стоят две машины. Что-то, очевидно, врезалось в гараж.

И что бы это ни было, оно еще и вспороло крышу нашего автобуса и поломало половину растущих позади деревьев.

Шарон подходит к Дону (мы называли его «El-Doom-O»[67], потому что он всегда ожидал худшего) и верещит:

— Что случилось!? Говори, блин, что случилось!? — Но Дон сидит, скрючившись и ничего не говорит, тогда Шарон оборачивается к шотландцу Джейку Данкану — тур-менеджеру. И поскольку он тоже не в состоянии что-либо сказать, она снимает туфельку и начинает бить его по голове.

— Где Рэнди и Рэйчел? Где Рэнди и Рэйчел?

Но Джейк только показывает на пламя.

— Я не понимаю — говорит Шарон. — Я ничего не понимаю!

Я тоже ничего не понял. Потому что никто не сказал мне: «Кстати, Оззи, по дороге в Орландо, мы остановимся на стоянке для автобусов в Лизбурге, чтобы починить кондиционер». Никто не сказал: «И кстати, Оззи, стоянка находится на территории фешенебельного посёлка со взлетной полосой». Никто мне не сказал: «Ах да, и ещё, твой водила, который так траванулся коксом, что целую ночь не сомкнул глаз, оказывается ещё и пилот, правда, с просроченной медсправкой, без ведома хозяина собирается одолжить у того самолет. Пока ты сладко спишь, он возьмет на борт гитариста и стилистку, чтобы совершить обзорную экскурсию. А потом, на бреющем полете врежется в автобус».

Никто ничего подобного мне не сказал.

Вдруг вспыхивает дом, стоящий возле гаража, я без раздумий бегу, все еще хмельной и в одних трусах, чтобы проверить, а вдруг там кто-нибудь есть. Стучусь в дверь, жду не больше двух секунд и влетаю вовнутрь.

А в кухне пожилой человек делает себе кофе. Он почти свалился с кресла, завидев меня.

— Ты кто такой, бля? — спрашивает. — Пошел вон из моего дома!

— Пожар! — кричу я. — Вали отсюда! Быстро!

Дядька, видать, был полным придурком. Берет метлу, которая стояла в углу, и пытается меня выгнать.

— Прочь из моего дома, засранец! Пшёл вон!

— Твой блядский дом сгорит щас нахер!

— Пшёл прочь отсюда, щёрт фазьми!

— Этот дом…

Вдруг до меня доходит, что этот старикан глухой как пень. И если бы вся планета взорвалась, он всё равно бы этого не услышал. Наверняка, не услышал ни одного слова, которые верещал ему какой-то длинноволосый, долбанутый англичанин в трусах. Я уже не знал, что делать; ринулся через кухню в сторону гаражных дверей. Когда открыл их, сила огня была так велика, что двери чуть не сорвало с петель.

После увиденного старый пердун уже не кричал, чтобы я убирался из его дома.

Все подробности того, что случилось этим утром, мы узнали значительно позже. Водителя автобуса звали Эндрю Си Эйкок. Шесть лет назад он попал в авиакатострофу в Объединенных Арабских Эмиратах, в которой разбился вертолет. Потом работал на «Calhoun Twins» — музыкантов кантри, чья транспортная фирма оказывала услуги по перевозке нашей команды. Когда мы остановились для ремонта кондиционера на стоянке для автобусов, Эйкок решил еще раз попытать счастья и полетать на самолете. Взял без разрешения летательный аппарат своего приятеля.

Первыми с ним поднялись в воздух Дон и Джейк. Все было в порядке: никаких проблем при взлете и посадке. Потом подошла очередь Рейчел и Рэнди. На одной фотографии видно, как они стоят вместе возле самолета, прямо перед взлетом. Улыбаются. Я видел это фото только раз и больше не мог на него смотреть. Говорят, Рэйчел согласилась лететь только когда Эйкок пообещал, что не выкинет в воздухе никаких номеров. Если он обещал ей подобные вещи, то был долбаным вруном и нафаршированным коксом безумцем: все на земле видели, как он два или три раза пролетал прямо над автобусом, прежде чем крыло вырвало кусок крыши в нескольких сантиметрах от того места, где спали я и Шарон. Но самым безумным в этом было то, что даже спустя тридцать лет заставляет меня задуматься. В то время Эйкок переживал болезненный развод с женой. Когда самолет разбился, она стояла возле автобуса. Видимо, он повстречал жену на одном из наших концертов и предложил подбросить ее домой.

Он должен был подвезти домой женщину, с которой разводился?

Тогда ходило много кривотолков о том, что он, быть может, хотел убить ее, но кто об этом теперь может знать наверняка? Во всяком случае, он летел так низко, что даже если бы ему удалось избежать столкновения с автобусом, то наверняка врезался бы в деревья, растущие позади.

Дон все это видел, как на ладони.

Я сочувствовал ему, потому что он стал очевидцем ужасного зрелища. Когда крыло зацепилось за крышу, Рэнди и Рэйчел вылетели через лобовое стекло, так мне сказали. Потом самолет, уже без крыла, ударился в дерево, упал на гараж и взорвался. Пожар был такой сильный, что полицейские идентифицировали останки на основании стоматологических карточек.

Даже сегодня мне больно думать и говорить об этом.

Если бы я не спал, то, как пить дать, сидел бы в этом долбаном самолете. Зная себя, сидел бы бухой на крыле, пробовал делать стойки на руках или сальто назад. Но я до сих пор не могу поверить в то, что Рэнди поддался на уговоры.

Он ненавидел самолеты.

За несколько недель до этого мы сидели в баре в Чикаго: сделали десятидневный перерыв в турне и Рэнди интересовался, сколько займет переезд на машине из Нью-Йорка в Джорджию, где у нас будет следующий концерт. Я спросил его, какого чёрта тащиться туда на машине, если уже давно изобрели самолеты. Оказалось, что несколько дней назад самолет «Air Florida» разбился на мосту в Вашингтоне и он был этим напуган. Тогда погибло семьдесят восемь человек. А значит, Рэнди был не из тех, кто хотел бы участвовать в клоунаде на борту сраной четырехместной херовины, коль скоро боялся сесть даже в большой самолет известной авиакомпании.

В то утро творились, бля, какие-то необъяснимые, странные вещи, потому что Рэйчел тоже не любила самолеты. У нее были проблемы с сердцем, и я сомневаюсь, что ей была нужна эта грёбаная воздушная акробатика. Люди часто говорят: «Ах да! Это типичные долбаные рок-звезды. У них сносит крышу». Еще раз повторяю: Рэйчел было далеко за пятьдесят и у нее было слабое сердце, а Рэнди был уравновешенным человеком и боялся летать. Все это выглядело довольно подозрительно.

Когда приехали пожарные машины, огонь уже догорел. Рэнди погиб. Погибла Рэйчел. В конце концов, я накинул что-то на себя и взял пиво из раскуроченного холодильника в автобусе. Никак не мог прийти в себя. Шарон носилась в поисках телефона. Хотела позвонить отцу. Приехали копы. Старые добрые парни. Но по отношению ко мне они были настроены не слишком дружественно.

— Оззи Оз-Бёрн, не так ли? — спрашивают. — Тот самый придурок, который поедает летучих мышей?