Читаем без скачивания Ночная жизнь - Рэй Гартон

а Кеоф последовал за ним. Дэйви взял пакет и обнаружил, что тот не очень тяжёлый - максимум несколько фунтов, надёжно закрепленный скотчем. На коробке ничего не было написано, ни имени, ни адреса, вообще ничего.

Он открыл входную дверь и провёл Кеофа внутрь. Затем закрыл дверь и запер. Дэйви отнес пакет на кухню, по пути включив свет. Он поставил коробку на стойку и достал из тумбочки нож.

- Уверен, что это хорошая идея? - спросил Кеоф.

- Тебе не обязательно стоять здесь, если не хочешь, - сказал Дэйви. - Иди в гостиную. Если взорвётся, ты будешь в безопасности.

- Нет, подожди, дай мне взглянуть. - Кеоф подошёл и протянул руки к посылке. Дэйви передал её.

Кеоф прикинул вес, приложил ухо к коробке, затем осторожно подвигал её вперёд-назад, заставив предмет внутри сдвинуться. Потом выпрямился и произнёс:

- Я слышу хруст пенопласта.

- Я серьёзно, Гэвин. Отойди.

Кеоф неохотно вышел из кухни.

Дэйви разрезал ножом скотч на посылке. Он открыл четыре клапана и обнаружил, что коробка действительно заполнена белыми кусочками пенопласта. Он сунул руку внутрь и почти мгновенно отдёрнул её, так как коснулся чего-то, напоминающего холодную кожу.

Он осторожно начал обеими руками выгребать пенопласт из коробки.

Приоткрылся нос.

- Нет! - закричал он.

Нестерпимая боль пронзила всё его существо, когда он стал двигать руками быстрее, отбрасывая куски пенопласта во все стороны, пока не смог увидеть.

Грустное, мёртвое, разложившееся лицо Кейси смотрело на него, глаза и рот были открыты, в обрамлении блестящих красноватых волос.

Дэйви услышал странный звук и понял, что он исходит от него самого, звук глубоко в его горле, который становился всё громче, сначала рычание, и ещё громче, уже крик. В нём не было слов, он просто кричал надломленным голосом, упав на колени.

Затем Дэйви потерял контроль над собой.

Кеоф ходил по гостиной, когда услышал крик Дэйви. Он повернулся и поспешил обратно на кухню, где резко остановился в дверном проёме.

Дэйви положил правую руку на задний край шкафа, заполненного фарфором и столовым серебром, оторвал его от стены и опрокинул. Звякнула посуда и загремели столовые приборы.

Кеоф сделал шаг назад, потому что Дэйви изменился. Его лицо потемнело от выросших волос, он обнажил клыки на морде, нос прижался кверху, уши покрылись волосами, заострились и стали розовыми внутри. Его глаза были глубоко посажены под внезапно появившейся надбровной дугой. Продолжая кричать, он рвал свою рубашку, пока от неё ничего не осталось, затем швырнул лохмотья на пол. На тыльной стороне его правой руки образовалась шерсть, а левая рука оставалась скрученной в чёрной перчатке. Пока Кеоф наблюдал, у него отросли тёмные волосы на груди, плечах, руках и спине.

Кеоф вышел в гостиную. Ему было интересно, что находилось в коробке. Он предполагал, что там была часть тела Кейси, часть, которая не оставляла у Дэйви сомнений в том, что её больше нет - только смерть могла вызвать такую реакцию.

Он слышал, как Дэйви тяжело дышит на кухне, однако уже перестал рычать и кричать. Гэвин шагнул к дверному проёму и выглянул из-за косяка. Дэйви снова стал похож на себя. Он стоял, прислонившись бёдрами к краю стойки, наклонившись вперёд, положив руки на колени и сцепив локти.

- Они... убили... Кейси, - хрипло, задыхаясь, произнёс Дэйви. - Эти... блядские ублюдки... убили её.

Кеоф отступил в дверной проем, когда Дэйви прошёлся по кухне, потирая лицо правой рукой.

- Что мне теперь делать? - вымолвил он. - Что... что мне делать? - Он приблизился к кухонному столу, сел и зарыдал.

Кеоф подошёл к нему и положил руку на плечо.

- Я могу чем-то помочь, Дэйви?

Дэйви слегка покачал головой, глядя вниз.

- Или лучше оставить тебя одного?

Лёгкий кивок.

Кеоф вышел из кухни в гостиную, сел на диван, взял с журнального столика пульт от телевизора и включил его. Он переключал каналы, ничего не видя на экране - его мысли были слишком тяжёлыми.

Есть ли надежда, что Карен жива? Кеоф знал, что существует вероятность того, что она уже мертва. Однако он был полон решимости оставаться оптимистом и надеяться на лучшее. Дэйви хотел пойти в "Роял Армс". При мысли об этом кожа на шее Кеофа покрывалась мурашками, но он был согласен, что подобное действие может стать необходимым. Если бы Карен смогла сбежать от них сама, она бы уже вернулась. Идея пойти туда, приводила его в ужас, но он не собирался бросать Карен. Но если он планировал это сделать, ему следовало вооружиться. Гэвин попытался припомнить кого-нибудь из своих знакомых в Лос-Анджелесе, кто мог бы снабдить их оружием. Никакие имена на ум не пришли.

Кеоф перестал переключать каналы, остановившись на сражении между роботами, находящимися на арене в клетке. Смотря шоу, он постепенно заснул.

ГЛАВА 27

Дэйви поднялся наверх, вышел на террасу возле своей спальни и снял всю одежду. Он поднялся в воздух и полетел в ночь. Это была жаркая, влажная ночь, которая закончится через несколько часов. С севера надвигались густые тёмные тучи.

Он не мог представить себе, что никогда больше не сделает этого с Кейси - не полетит только ради самого полёта, чтобы снова быть свободным с ней в небе. Женитьба на Кейси являлась единственным событием в его жизни, от которого он получал истинное удовольствие. Тихий, комфортный брак. Дэйви вспомнил, как хорошо он себя чувствовал, когда, сидя в своём любимом кресле и читая книгу, он поднимал глаза и видел, что она тоже сидит в своём любимом кресле и читает книгу, а затем она также поднимает глаза, и они улыбаются друг другу. Это происходило множество раз. Их брак был страстным, и осознание, что они никогда больше не соприкоснутся, причиняло Дэйви сильную физическую боль где-то глубоко внутри.

Во время полёта Дэйви поднял голову, разинул рыло и завыл. Он выл на жирную убывающую луну. Это был вой, состоящий из всей его боли, и этот звук прорезал ночь, как осколки стекла.

Его боль казалась тёмной на фоне белого горячего сияния гнева.

Они заплатят за всё. Дэйви никак не мог позволить этому остаться без возмездия. Он и раньше сталкивался с ними - тогда он тоже боялся, но вопреки самому себе шёл вперёд и делал то, что собирался сделать.

Единственная разница заключалась в том, что на этот раз у него не оставалось смысла жизни, поэтому сейчас не имело большого значения,