Читаем без скачивания Наследники ночи. Смертельная схватка - Ульрике Швайкерт

— Я не собираюсь становиться у кого-то на пути. Если здесь не хотят видеть нечистокровных, я вернусь и подожду в своей комнате.

Лучиано закатил глаза и хотел уже подойти к служанке, чтобы утешить ее, заверить в своих чувствах и уговорить пойти со всеми, но Лео оказался быстрее. Он поклонился Клариссе, заставил вампиршу взять его под руку и крепко сжал ее ладонь в своей.

— Пойдем. Я все объясню тебе по дороге.

Кларисса безуспешно пыталась освободиться, но силе венца трудно было противостоять. Поэтому вампирше не оставалось ничего иного, кроме как покорно идти рядом с Лео. В противном случае она рисковала запутаться в собственных юбках и свалиться в уличную грязь.

— Отпусти Клариссу! — потребовал Лучиано, но Франц Леопольд проигнорировал этот крик, быстро прошел через ворота и очутился на Флит-стрит.

Остальные наследники молча переглянулись и последовали за ним.

Кларисса испуганно поглядывала на венца, но сопротивляться ему не решалась. Ее мысли были для Франца Леопольда словно открытая книга. Девушка все еще боялась его и ненавидела за предательство, которое привело к ее смерти и превращению в вампиршу.

«Радуйся, что я хоть немного раскачал это гиблое дельце, иначе ты бы сейчас одиноко сидела в доме своих родителей и рыдала в три ручья, в то время как Лучиано развлекался здесь в Лондоне. Или — что еще хуже — лежала мертвой в холодном гробу, и черви постепенно разъедали твое прекрасное юное тело, превращая его в то, что мне не хочется тебе описывать».

Дракас почувствовал, как вампирша содрогнулась.

Ровена снова возглавила группу и повела наследников и их слуг мимо Линкольнз-Инна, третьего из судебных иннов Лондона. Вирад показала своим спутникам ворота, библиотеку и дома бенчеров. Здания, гармонично сгруппированные вокруг квадратного скверика, выглядели впечатляюще, с удивлением отметил Лучиано. Линкольнз-Инн с его фронтонами, башенками и бесчисленными рядами каминных труб, напоминавших зубцы крепостной стены, походил на замок. Стены зданий были выложены из темно-красного кирпича с ромбовидным узором, а декоративные элементы вокруг окон, труб и башенок — из светлого камня, что придавало строениям легкость. Пройдя еще немного на север, вампиры увидели Грейз-Инн, который выглядел скромнее и проще, но тоже был построен из темно-красного кирпича.

Франц Леопольд по-прежнему вел Клариссу, крепко сжимая ее руку. Венец чувствовал, что Лучиано посматривает на него немного обеспокоенно и ревниво, а Иви — с интересом, однако сказать что-либо никто из них не осмеливался.

«Когда я увидел тебя в первый раз, у меня сложилось впечатление, что ты по-настоящему умная девушка, а не одна из тех кокеток, единственными достоинствами которых являются смазливое личико и милая улыбка. Да, я и вправду считал тебя сообразительной. Видимо, я ошибался, поскольку сейчас вижу, что мозга y тебя не больше, чем у воробышка».

Кларисса громко фыркнула и гневно посмотрела на Лео. Ей приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не показать, как ее задели его слова. А он именно этого и добивался. Ох уж эти вампирши со своими глупыми играми! Кто-то должен дать понять Клариссе, как по-дурацки она себя ведет. А если нормальный разговор ей, в отличие от всех разумных существ, не помогает, придется прибегнуть к небольшой провокации.

«Ты знаешь, что Лучиано влюблен в тебя по уши? Да, по-прежнему, хотя ты делаешь все возможное, чтобы уничтожить его чувства к тебе. Но наш друг Лучиано слишком верный и упрямый малый».

Венец на секунду остановился, чтобы прочесть мысли и чувства Клариссы, которые она не могла от него скрыть.

«Все это было бы понятно, если бы ты считала Лучиано отвратительным типом и хотела раз и навсегда избавиться от него, но нет, что я вижу в твоем растерянном холодном сердце? Ты так же влюблена в него, как и он в тебя! И тут мы опять возвращаемся к твоим воробьиным мозгам. Чего ты, собственно говоря, хочешь добиться своим глупым поведением? Наказать Лучиано за то, что он сделал все, чтобы навеки остаться с тобой? Унизить его перед всеми кланами, потому что ему не удалось сразу же изменить создававшиеся столетиями правила, изменить их ради тебя, хотя он и так старается сделать все, чтобы тебе было хорошо, и защищает тебя от любых обид».

Вампирша чувствовала себя виноватой. Хорошо. Это было уже что-то.

«Тебе невероятно повезло, что это не я сделал тебя вампиршей, иначе ты бы сейчас считалась моей тенью, и можешь быть уверена, я бы не церемонясь поставил тебя на место и заставил вести себя так, как подобает служанке, вместо того чтобы выстилать твой путь заботой и любовью!»

— Ничего другого я бы от тебя и не ожидала! — с презрением воскликнула Кларисса.

Франц Леопольд отпустил вампиршу, и она помчалась к Лучиано. Дракас с довольной улыбкой посмотрел ей вслед.

«Неплохо придумано!»

«А, Иви, добро пожаловать в мой разум. Никогда не стоит недооценивать женское любопытство. Так, значит, ты подслушивала?»

«Я всего лишь следила, чтобы ты не натворил бед», — поправила его Иви.

«И за что мне досталась такая дурная слава?»— спросил Франц Леопольд, подняв брови в притворном удивлении.

«Ты завоевал ее долгими и усердными стараниями!»

«Неужели? Тогда мне нужно следить за тем, чтобы меня больше не одолевали припадки дружеских чувств. А то потеряю свою дурную славу и буду считаться таким же сентиментальным, как Лучиано. От одной мысли об этом мне становится страшно!»

«Да, есть такая опасность, — улыбнулась Иви. — Ты уже говорил с Алисой?»

Хорошее настроение венца словно ветром сдуло. Он угрюмо посмотрел на Иви.

«Нет, и не собираюсь, о чем ты прекрасно знаешь. Я не собираюсь идти к ней с мольбами о благосклонности и выставлять себя полным дураком. И вызывать Малколма на поединок, чтобы проткнуть его сердце шпагой, я тоже не хочу. Это было бы нечестно. В конце концов, в прошлом году он не был в Вене и не имел возможности обучиться искусству фехтования. Жаль, конечно. Когда я думаю об этом, то понимаю, что было бы намного лучше, если бы он тоже приехал. Тогда мы наверняка избежали бы всего этого фарса со смятением чувств и ложными клятвами».

Франц Леопольд почувствовал охвативший Иви гнев, который совершенно не вязался с мягким, миролюбивым характером вампирши. Венец ошеломленно уставился на нее. Ей самой трудно было сохранять безучастное выражение лица. Подавив в себе ярость, вампирша ответила: