Читаем без скачивания Ленин - Борис Вадимович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очень симптоматичное признание! За три года революции и гражданской войны Инесса из жизнерадостной, не старой ещё женщины, стремящейся помогать людям, превратилась в какую-то тень человека, как она сама определяет, в живой труп. Что же осталось в её жизни? Любовь к Ильичу, своим детям и революции. Но и насчёт революции Инесса уже испытывает некоторые сомнения. Иначе не было бы в её дневнике слов о том, что «сейчас иссякает и горячее отношение к делу», что у неё нет больше личных отношений ни с кем, кроме детей и Ленина, значит, нет их и с товарищами по борьбе.
Последняя запись в дневнике была сделана 11 сентября 1920 года (что последняя, Инесса, разумеется, не предполагала): «Перечитала только что “St. Mars” (роман французского писателя-романтика Альфреда Виктора де Виньи “Сен-Мар”. – Б. С.) – поражает меня, как мы далеко ушли благодаря революции от прежних романтических представлений о значении любви в человеческой жизни. Для романтиков любовь занимает первое место в жизни человека, она выше всего. И ещё недавно я была гораздо ближе к такому представлению, чем сейчас. Правда, для меня любовь никогда не была единственным. Наряду с любовью было общественное дело. И в моей жизни, и в прошлом было немало случаев, когда ради дела я жертвовала своим счастьем и своей любовью. Но всё же раньше казалось, что по своему значению любовь имеет такое же место, как и общественное дело. Сейчас это уже не так. Значение любви по сравнению с общественной жизнью становится совсем маленьким, не выдерживая никакого сравнения с общественным делом. Правда, в моей жизни любовь занимает и сейчас большое место, заставляет меня тяжело страдать, занимает значительно мои мысли. Но всё же я ни минуты не перестаю сознавать, что как бы мне ни было больно, любовь, личные привязанности – ничто по сравнению с нуждами борьбы. Вот почему воззрения романтиков, которые раньше казались вполне приемлемыми, теперь уже кажутся…»[218]
На этих словах запись драматически обрывается. Закончить ее помешала спешная эвакуация из Кисловодска из-за угрозы нападения белых, а потом болезнь. Бедная Инесса пыталась переделать свою душу, родственную как раз душам романтиков XIX века. Пыталась уверить себя, что в новом веке любовь неизбежно оттесняется на второй план необходимостью служить общественному благу. И признавалась, что не раз жертвовала любовью и счастьем ради дела революции.
Инесса подчёркивала, что чувство к Ильичу и теперь занимает в её душе место, никак не меньшее, чем революция. И страдала, что вынуждена была находиться вдалеке от любимого. Хотя не меньше страдала и потому, что, находясь рядом с Лениным в Москве, лишь изредка могла с ним видеться.
Ленин был по-настоящему потрясён, когда получил страшную телеграмму: «Вне всякой очереди. Москва. ЦЕКа РКП, Совнарком, Ленину. Заболевшую холерой товарища Инессу Арманд спасти не удалось точка кончилась 24 сентября точка тело перепроводим Москву Назаров».[219] Ведь незадолго до этого сообщали, что состояние больной улучшилось, и появилась надежда на выздоровление. Ещё несколько дней назад Серго телеграфировал, что Инесса идет на поправку. И вдруг такое страшное сообщение! Ильич в смерти возлюбленной винил прежде всего себя. Сам настоял на поездке Инессы на Северный Кавказ, сам настоял на эвакуации в злополучный Нальчик. И, наверное, только в этот трагический день 24 сентября 1920 года Ленин до конца понял, кем была для него Инесса.
Вот что запомнила секретарь Коминтерна итальянская социалистка Анжелика Балабанова (позднее она стала близкой подругой Бенито Муссолини): «Я искоса поглядывала на Ленина. Он казался впавшим в отчаяние, его кепка была надвинута на глаза. Небольшого роста, он, казалось, сморщился и стал ещё меньше. Он выглядел жалким и павшим духом. Я никогда ранее не видела его таким. Это было больше, чем потеря “хорошего большевика” или хорошего друга. Было впечатление, что он потерял что-то очень дорогое и очень близкое ему и не делал попыток маскировать это… Его глаза, казалось, исчезли в болезненно сдерживаемых слезах. Всякий раз, как движение толпы напирало на нашу группу, он не оказывал никакого сопротивления толчкам, как будто был благодарен за то, что мог вплотную приблизиться к гробу».[220]
Писательница Елизавета Драбкина, бывший секретарь председателя ВЦИК и секретаря ЦК Якова Свердлова, вспоминала, как 20 октября привезли в Москву тело Инессы: «Стоя у обочины, мы пропустили мимо себя этих еле переставляющих ноги костлявых лошадей, этот катафалк, покрытый облезшей чёрной краской, и увидели шедшего за ним Владимира Ильича, а рядом с ним Надежду Константиновну, которая поддерживала его под руку. Было что-то невыразимо скорбное в его опущенных плечах и низко склонённой голове. Мы поняли, что в этом страшном свинцовом ящике находится гроб с телом