Читаем без скачивания «Витязь» в Индийском океане - Евгений Крепс

Самым интересным из всего нашего пребывания на Цейлоне было, конечно, путешествие в глубь страны, в город Канди. Собралась большая группа желающих, целый автобус. С нами едет профессор Куларатнам — лучшего гида нельзя и желать. Снова мы дивились на ловкую, артистическую езду, на искусство, с которым вел громоздкую машину по горным дорогам молодой босоногий шофер сингал.

Хорошее асфальтовое шоссе идет сперва по плодородной низменности. Тут много рощ кокосовых пальм. Кокосовая пальма — жительница побережья. «Она хорошо растет там, где слышен шум моря», — говорит цейлонская поговорка. На низких местах — нежная зелень созревающих рисовых полей, на других участках крестьяне сингалы пашут на буйволах залитую водой вязкую почву, готовя ее под посадку риса.

На дороге большое движение — автомашины, арбы, запряженные горбатыми быками и коровами. Лошадей не видно: они плохо переносят жаркий, влажный климат Цейлона и с развитием вело- и автотранспорта практически исчезли. Проезжаем сингальские деревни. Глинобитные хижины под широкими свисающими кровлями из рисовой соломы или пальмовых листьев. Такие крыши дают хорошую тень. Деревни многолюдны. Стройные сингалки в белых саронгах, масса детишек, смуглых, с огромными черными глазами. Везде лавочки. В одних продают фрукты — кокосовые орехи, зрелые, покрытые волокнистой шкурой, и незрелые, с гладкой, ярко-желтой оболочкой, которые берут для питья. Есть специальный сорт кокоса, используемый только для питья. Крупные ананасы, громадные гроздья бананов; желтые плоды папайи, или дынного дерева; небольшие зеленые, вроде груши, плоды манго.

В других лавочках торгуют гончарными изделиями — горшками, крынками или плетеными изделиями — циновками, корзинами, которые плетут из стеблей ползучей пальмы ротанга. Каждая профессия принадлежит особой касте — каста гончаров, плетельщиков корзин, каста выращивающих ананасы.

Обращает на себя внимание обилие буддистских монахов. Бритоголовые, в ярко-желтых плащах, они встречаются везде — в городе, на дорогах, в деревнях. Многочисленная армия монахов не работает, живет подаяниями верующих. На Цейлоне они имеют большое влияние.

Один наш знакомый, цейлонец, рассказывал мне: «Для нашего буддизма характерен такой эпизод. Мой приятель, профессор буддийской философии, ехал из своего поместья в город. В деревне он зашел к лавочнику, спросил, нет ли битых яиц. Дело в том, что буддизм запрещает убивать животных, нельзя есть и яйца, так как в яйце живой зародыш. Смышленный лавочник идет в заднюю комнату, бьет два десятка яиц и отпускает профессору. Все довольны. Покупатель никого не убивал, купил неживые яйца, лавочник продал свой товар».

Профессор Куларатнам обращает наше внимание на разные деревья, в густой тени которых прячутся дома. Высокие раскидистые хлебные деревья. Их два вида. У одного широкие разрезные листья и плоды висят на ветвях. Это тихоокеанское хлебное дерево Artocarpus incisa. У другого, так называемого джекового дерева — jacx tree (Artocarpus integrifolia), мелкие листья и огромные, до 25 килограммов весом, плоды сидят прямо на стволе. Эти плоды — один из важнейших продуктов питания населения. Печеные плоды хлебного дерева — вкусная и питательная пища. Джековое дерево дает, кроме того, великолепную древесину, идущую на разные изделия.

Вот высокая, стройная арековая пальма (Areca catechu), на которой висят небольшие желтые орехи. Толченый орех вместе со щепоткой извести заворачивают в листья бетеля и все это жуют. Бетель, вьющееся растение Piper betle, как и арековый плод, содержит возбуждающие вещества. Сок бетеля кислый, поэтому его и смешивают с известью. Красным соком бетеля окрашены губы почти всех сингалов, которых мы встречаем. И нас профессор Куларатнам угощает бетелевым «пирожком». Он считает, что это дезинфицирует рот, однако при злоупотреблении может вызывать канцерогенный эффект.[26] И бетель, и арековые орехи экспортируют в Индию.

В деревнях около буддистских храмов обычно высится священное дерево бо, вид фикуса (Ficus religiosa), под сенью которого на Будду нашло вдохновение, и другое, похожее на тополь, тоже священное дерево — сал (Shorea rоbusta), с темными кожистыми листьями и белыми или бледно-желтыми бархатистыми цветами.

Проезжаем имение и богатую кокосовую плантацию, принадлежавшие премьер-министру Бандаранаике. Здесь его дом и здесь на его могиле строится пышный мавзолей. Наш спутник сетует, имея в виду реакционные цейлонские круги: «Ему воздают великие почести, а дело его хотят похоронить…»

Едем дальше, и вдруг по дороге навстречу нам важно шествует слон. Рядом идет его погонщик, молодой сингал в одной набедренной повязке, худой и черный. Никто не обращает внимание на слона, и он равнодушен к проезжающим машинам. А немного далее, в двадцати шагах от дороги, работают два слона, подтаскивают и складывают бревна. Мы просим остановить машину, подходим. Слоны прекращают работу и тоже подходят. Погонщики сингалы, желая заработать рупию, сразу начинают показывать дрессировку. Слоны садились, ложились, делали все, что им велели. Потом им это, видимо, надоело, они зашли в речку и стали энергично обливать себя и друг друга водой из хобота. Слоны очень любят воду. Один слон повалился прямо в воду, лег на бок и с явным наслаждением давал речке обтекать себя. С неменьшим удовольствием любовались мы слонами, пока доктор Куларатнам не напомнил, что впереди еще длинный путь, который надо сделать засветло.

Цейлонский слон ростом меньше индийского, но считается наиболее удобным для работы, так как он очень сообразительный и обладает покладистым характером. На Цейлоне, как и в Индии, слоны выполняют работу тракторов: корчуют пни, перетаскивают тяжелые грузы и т. д. работает слон лишь в утренние часы. После полудня работать его не заставишь. Он должен отдыхать и кормиться. Узнаем, что рабочий слон стоит на Цейлоне 15–25 тысяч рупий (рупия около рубля), что в день слон вырабатывает на 30 рупий. Принадлежат слоны обычно помещикам или группе крестьян.

Когда мы ехали обратно, уже в сумерки, наши слоны стояли над кучей веток, неторопливо брали их хоботом и запихивали в рот. Уши и коротенький хвостик все время работали, отгоняя насекомых. Пока мы ходили к слонам по мокрому лугу, на нас насели бесчисленные наземные пиявки (Haemadisipa ceylonica), и почти каждый снимал с ног, со щиколоток, по две-три успевших присосаться пиявки.

Пошли первые холмы, и тут мы увидели большие плантации гевеи, каучукового дерева, знакомого нам уже по Яве. На стволе под углом сняты лоскуты коры, и в вершину угла вбита железная пластинка, с которой стекает в чашечку белый тягучий сок — латекс. Рабочий-сингал, очень худой и черный от солнца, собирал в сосуд натекший за сутки млечный сок.