Читаем без скачивания Влюбленный повеса - Джоанна Линдсей

Но танцевать с Джеймсом Мэлори ей не понравилось. Он вселял в нее страх, хотя и пытался разговориться и даже изредка шутил. Но рассмешить Дэнни так и не смог.

Дэнни мысленно посочувствовала его жене Джорджине, с которой успела познакомиться на балу. Все близкие называли ее Джорджем. Для американки она была удивительно мила и очень красива.

Джереми помог Дэнни выйти из кареты и повел к дому, обняв за талию. Дэнни этого даже не заметила. Она все еще купалась в теплых волнах удовольствия, в ушах звучали музыка и голоса. Смутно Дэнни заметила, что поднимается по лестнице. Правильно, там она работает. Нет, с чего вдруг…

В коридоре она застыла на месте.

— Кажется, я не туда свернула…

— Ошибаешься, — возразил он, — самой тебе это платье не снять. Оно зашнуровано на спине.

Ах да! Дэнни вспомнила, как Регина объясняла, что снять платье ей поможет кто-нибудь из слуг. Но конечно, в такой час все в доме спали.

— Вы мне не поможете, приятель?

— Конечно, как только зажгу лампу, чтобы видеть, что делаю. Кстати, и тебе не помешает такая.

— Что?

— Лампа, дорогая. На всем нижнем этаже нет ни огонька, кроме как в холле.

Дэнни кивнула. Джереми повел ее в свою комнату. Она дождалась, когда он зажжет лампу, и повернулась к нему спиной. Пока Джереми ловко распутывал шнуровку, Дэнни мечтательно вздыхала и порой вздрагивала от прикосновения сильных пальцев.

— Значит, сегодня на балу тебе понравилось?

— Кажется, даже слишком, — усмехнулась она. — Особенно танцевать.

— И мне — с тобой. Она хихикнула:

— Хватит соблазнять меня, приятель. Все равно не поможет.

— Это не пустой комплимент, Дэнни. Не помню, когда еще мне случалось танцевать с таким же удовольствием, как сегодня.

Дэнни захотелось ему поверить. Слышать такие лестные слова было более чем приятно.

Оглянувшись через плечо, она искренне произнесла:

— Спасибо, что научили меня.

— Не за что. А уроки на сегодня еще не закончены.

Шнуровка была уже распущена. Джереми помогал Дэнни снять платье, а до нее не доходило, что сделать это следовало у нее в комнате, а не у него. Ей просто не удалось сосредоточиться сразу на двух — нет, на трех вещах. К тому же от каждого мимолетного прикосновения пальцев Джереми у Дэнни путались мысли.

Она старалась не оглядываться на него, чтобы не утонуть в бездонных синих глазах. А эти глаза горели страстью, обжигающим огнем, который Дэнни чувствовала на расстоянии. Или это в ней самой так быстро разгоралось пламя?

Джереми повернул ее к себе и приподнял ладонью подбородок. Томительная минута завершилась бесподобно нежным поцелуем. Всего одним. Никакого вреда. А как приятно!

Дэнни не заметила, что свободную руку он положил ей на спину и придвинул ее к себе так, что она едва дышала. И это ощущение было ни с чем не сравнимо. А нежный поцелуй оказался обманчивым. Джереми не хотел испугать ее натиском страсти, потому и действовал осторожно.

Поцелуй повторился. Постепенно его прикосновения становились все более чувственными, язык проскальзывал в рот, находил ее язык, завладевал им, посасывал, вызывая у Дэнни стоны. Ей пришлось вцепиться в плечи Джереми — ноги отказывались ее держать. Его ладони непрестанно двигались, подхватывая снизу кудри у нее на затылке, придерживая голову, сжимая упругие полушария. Внезапно он подхватил ее обеими руками снизу и приподнял над полом.

Господи, это уж слишком! Жар нарастал чересчур стремительно. А Дэнни изнемогла от борьбы с ним. Все, что делал с ней Джереми, было так чудесно, что она не понимала, почему должна отказываться от такого удовольствия.

Не прерывая поцелуя, он донес ее до постели. У Дэнни закружилась голова, но вскоре она перестала замечать, что уже не стоит, а лежит. Зато увидела ладонь Джереми на своей груди: пальцы слегка сжимали ее, дразнили затвердевшие от возбуждения соски. Дэнни никогда не обращала внимания на свою грудь, даже жалела, что она такая упругая, — будь она дряблой, сплющить ее корсетом было бы гораздо легче. Но она и не думала, что грудь может, подрагивать от прикосновений и вызывать удивительные ощущения. А поцелуи продолжались. От них перед глазами Дэнни плыл туман.

Дэнни уже приближалась к точке, откуда нет возврата, но это ее не волновало. Нижняя кофточка и юбка упали на пол. Дэнни почему-то запомнилось, как они соскользнули с ее тела, когда Джереми снова поцеловал ее, — наверное, он развязал шнурки, пока снимал с нее платье. И еще один момент прошел для нее незамеченным — когда Джереми успел снять сюртук и рубашку. Дэнни понятия не имела, как и когда это произошло, но вдруг, когда он прижал ее к себе, ощутила обжирающее прикосновение его обнаженной кожи.

Теперь он снимал с нее панталоны — медленно, не спеша. Боялся, что она его остановит? Об этом Дэнни и не помышляла — так ей нравилось дотрагиваться до его нагого тела. Наконец длинным плавным движением он спустил панталоны по ее ногам — по бедру, колену, икре, щиколотке, и панталоны повисли у него на руке.

Куда девать собственные руки, Дэнни не знала, поэтому начала приглаживать ему волосы, надеясь, что поцелуи не прекратятся. Беда была в том, что до сих пор она не понимала, чего именно хочет, а теперь поняла.

А Джереми все знал с самого начала. И решил, что больше незачем мучить ее неизвестностью.

Положив ее руки к себе на шею, он попросил:

— Обними меня покрепче, детка.

Так она и сделала, а он накрыл ее своим телом, и оказалось, что именно об этом она и мечтала. А потом ее пронзила жгучая боль.

Дэнни вскрикнула, схватила его за волосы и заставила поднять голову.

— Какого черта ты это делаешь?

Джереми уставился на нее, как на помешанную, но потом мягко улыбнулся:

— Дэнни, детка… — Он попытался что-то объяснить, но снова прильнул к ее губам с неугасающей страстью.

И он надеялся заткнуть ей рот? Она отвлеклась лишь на минуту.

— Больно бывает только в первый раз, — наконец заговорил он. — Да и то вначале. Но больше я никогда не причиню тебе боли. Честное слово. — Потом он посерьезнел и спросил: — Но как получилось, что ты до сих пор девственница?

— А как же иначе? Ведь все эти годы я была мальчишкой.

— Но я думал… не важно. — Его лицо светилось нежностью. — Я рад тому, что ты была невинна.

— Я и сейчас девственница, — поправила она.

— Была, — подчеркнуто произнес он, многозначительно улыбаясь.

И тут Дэнни взорвалась:

— Проклятый ублюдок, ты превратил меня в шлюху!

— Господи, с чего ты взяла? Женщина, которая предается любви с одним мужчиной, — не шлюха. Более надежного способа избежать древнейшей профессии не существует — разве что оставаться девственницей, а об этом говорить уже поздно.