Читаем без скачивания Обратный отсчет: Синтез - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Купания идут, — Хольгер из-под ладони, согнутой козырьком, оглядел озеро. — И некоторые валяются в снегу. Но у душевой — никто.
Лёд, покрывающий озеро, был ярко подсвечен фонарями аэродрома и насосной станции, на блестящей поверхности темнели угловатые проломы и оттащенные в сторону щиты, которыми их прикрывали, когда не было купальщиков. Белый пар над проломами столбом поднимался на полтора-два метра, прежде чем рассеяться в морозном воздухе. Сарматы, выползшие на лёд, кутались в полотенца и торопливо натягивали комбинезоны; лица купальщиков цветом мало отличались от озёрного льда, — тёмно-серые с синеватым отливом. Никого из белокожих землян Гедимин не увидел, отсутствию смуглых венерианцев не удивился — они никогда не любили такие развлечения — и отметил про себя, что филков на берегу тоже немного. К воде никто из них не подходил — все стояли группками поодаль, пряча руки в карманы, и с опаской смотрели на купальщиков.
Над крыльцом душевой горел свет, изнутри доносился шум воды и шипение пара. На секунду дверные створки разошлись, выпустив наружу облако горячего воздуха, ветер отнёс его к северу, и Гедимин, оказавшийся на его пути, вдохнул и закашлялся. Воздух был обжигающе-горьким.
— Окись серы? — сармат шагнул в сторону, выходя из невидимого облака. — Тьфу!
— Ага, — мрачно кивнул Иджес. — Эти недоумки с Венеры. Жгут серный шлак. Задымили всю душевую. Ты снаружи кашляешь, а знаешь, что внутри⁈
— Серный шлак? — озадаченно повторил Хольгер. — Какой смысл в его сжигании в душевой?
— У них спроси, — фыркнул Иджес. — Дебилы красномордые…
— Heta, — Гедимин предостерегающе поднял руку. Двери душевой снова открылись. Вместе с облаком сгоревшей органики и сернистого газа на крыльцо вышел дымящийся краснокожий сармат. Жаркий сырой ветер ударил Гедимину в лицо; инженер с трудом сдержал кашель.
— Эй, в сернистом облаке, — негромко окликнул венерианца Гедимин. — Чем вы там дышите?
Красный сармат удивлённо мигнул, посмотрел на пришельца и сделал приглашающий жест.
— Что не так? Заходи… Эй! Опять ты⁈
Он шагнул на ступеньку ниже, пристально глядя на Иджеса. Тот потянулся за резаком. Гедимин надавил ему на плечо, отодвинув его в сторону.
— Кто у вас главный? — резко спросил он. — Есть разговор.
Венерианец криво усмехнулся.
— Заходи. Я — Хас Юнь. Можешь говорить со мной.
Он открыл дверь шире, прикрываясь завесой горячего пара. Из душевой послышались недовольные голоса.
— На моего друга здесь напали, — хмуро сказал Гедимин. — Объясни.
— Этот механик — твой друг? — Хас кивнул на Иджеса. — Что он сказал? Мы его не били.
— Ага, — механик поморщился. — Кто сбросил меня с крыльца?
Хас качнул головой и поднёс палец к небольшому кривому шраму под глазом.
— Нечего было швырять шлак мне в лицо. Радуйся, что тебе его не скормили.
Гедимин мигнул.
— Зачем ты бросил шлак? — спросил он у Иджеса. Тот фыркнул.
— А то не ясно? Они продымили серой всю парилку. Я им сказал, чтобы перестали. Венерианские мутанты…
На крыльцо выглянули ещё двое сарматов, посмотрели на Гедимина, и один из них тихо что-то сказал Хасу. Тот молча кивнул и спустился на ступеньку вниз, приподнимая руки и показывая инженеру пустые ладони.
— Эй, мы не хотели ссориться с заводом! Мы только выставили механика, чтобы не бросался на сарматов. Если будет сидеть тихо, мы не тронем его. И мы это сказали. Необязательно было тебе приходить.
— Ты лучше поднимись, и я поднимусь, — Гедимин покосился на плечо венерианца, медленно белеющее от резкого охлаждения. — Тут холодно.
Он думал, что уже притерпелся к сернистому газу, но внутри, за прикрытой дверью, пахло ещё острее. «Как они не растворяются?» — удивлённо мигнул сармат, надевая респиратор. Теперь слизистые не жгло — можно было говорить.
Венерианцы, отогревающиеся в душевой, уже поняли, что случилось что-то необычное, и, частично одевшись, перебрались в предбанник. Хасу протянули полотенце, но он отмахнулся.
— Другие сарматы сюда не ходят, — сказал Гедимин. — Не только Иджес. Мне это не нравится.
Хас мигнул.
— Мы пускаем всех, — он пожал плечами. — Даже мелюзгу. Не знаю, почему они к нам не ходят. Это общая душевая. Мы никого не прогоняем.
— Я знаю, — Гедимин постучал пальцем по защитной маске. — В респираторе мыться неудобно. Мешает. Зачем вы жжёте шлак? Этим нельзя дышать.
Сарматы переглянулись, Хас неуверенно усмехнулся.
— Нам нравится. Как на платформе, когда выходишь в шлюз. Ты был на Венере? В шлюзе всегда так пахнет. И так же тепло.
— Не был, — отозвался Гедимин. — Этот газ ядовит. Обжигает слизистые. Здесь что, нет вытяжки?
Он огляделся по сторонам, но сквозь плотный серно-водяной пар было трудно рассмотреть детали. Он покосился на свою руку — пока всё его тело надёжно прикрывал комбинезон, а ладони — перчатки, но часть лица осталась незащищённой, и сармат чувствовал, как кожа набухает и краснеет, приспосабливаясь к ядовитой горячей атмосфере.
— Вытяжки? — растерянно переспросил Хас. — Есть, само собой. Мы закрываем её. Тепло выветривается.
За спиной Гедимина кто-то хлопнул себя руками по бёдрам и пробормотал неразборчивую фразу по-северянски. «А вот Иджес зря сюда зашёл,» — подумал инженер и, не оборачиваясь, жестом попросил механика выйти. За
