Читаем без скачивания Под конвоем лжи - Дэниел Сильва

В паб вошел Гарри в незастегнутом пальто. Подмигнув на ходу Грейс, он направился к Вайкери и сказал, наклонившись:

— Давайте вернемся в офис. Нужно поговорить.

— Ее звали Беатрис Пимм. Она жила одна в доме неподалеку от Ипсвича, — начал Гарри, когда они вступили на лестницу, чтобы подняться в кабинет Вайкери. С утра он провел в Ипсвиче несколько часов, копаясь в прошлом Беатрис Пимм. — Ни друзей, ни родных. Ее мать умерла в 1936 году. Оставила дочери дом и приличную сумму денег. Ей не нужно было работать. У нее не было ни друзей, ни любовников, даже кошки. Единственное, что ее занимало, — это живопись.

— Живопись? — переспросил Вайкери.

— Да, живопись. Люди, с которыми я говорил, рассказывали, что она рисовала почти каждый день. Она уходила из дому рано утром, отправлялась на природу и весь день писала с натуры. Детектив из полиции Ипсвича показал мне несколько ее картин: пейзажи. Должен заметить, очень хорошие.

Вайкери удивленно вскинул брови:

— Я не знал, что вы разбираетесь в искусстве, Гарри.

— Вы думаете, что мальчики из Баттерси не способны оценить прекрасное? В таком случае, позвольте мне сказать, что моя мать, которая была, бесспорно, святой, регулярно таскала меня в Национальную галерею.

— Прошу прощения, Гарри. Продолжайте, пожалуйста.

— Беатрис не имела автомобиля. Она или ездила на велосипеде, или ходила пешком, либо садилась на автобус. Она часто рисовала подолгу, особенно летом, если свет был хорошим, и случалось, что опаздывала на последний автобус. Соседи не раз видели, что она являлась домой пешком глубокой ночью, волоча с собой свои принадлежности для живописи. Они рассказали, что она иногда ночевала в каких-то совершенно диких местах, чтобы застать восход солнца.

— И что, по их мнению, с нею случилось?

— Официальная версия — утонула в результате несчастного случая. Ее веши были найдены на берегу Орвелла, и среди них имелась пустая бутылка из-под вина. Полицейские решили, что она могла выпить лишнего, оступилась, упала в воду и утонула. Тело так и не нашли. Некоторое время они продолжали расследование, но не отыскали ничего, что опровергло бы эту теорию. Так что ее смерть объявили результатом несчастного случая и закрыли дело.

— Звучит очень правдоподобно.

— Конечно, вполне могло случиться именно так. Но лично я в этом сомневаюсь. Беатрис Пимм отлично знала эти места. С какой стати ей именно в этот день пришло в голову выпить столько, чтобы не удержаться на ногах и упасть в реку?

— Теория номер два?

— Теория номер два заключается в том, что после наступления темноты наша шпионка подобрала ее, нанесла ей удар в сердце и погрузила труп в фургон. Ее вещи остались на берегу реки, чтобы подтолкнуть полицию к версии о несчастном случае. В действительности труп перевезли в другую часть страны, изуродовали и захоронили близ Уитчерча.

Они добрались до кабинета Вайкери и сели — хозяин за свой стол, Гарри напротив. Гарри покачивался на стуле, вытянув ноги.

— Это только предположения или у вас есть факты, которыми можно подкрепить вашу теорию?

— Серединка на половинку. Но в целом все это очень подходит к вашей собственной теории насчет того, что Беатрис Пимм была убита для того, чтобы замаскировать внедрение шпионки в страну.

— Давайте рассказывайте.

— Я начну с трупа. Тело было обнаружено в августе 1939 года. Я говорил с патологоанатомом Министерства внутренних дел, который его исследовал. Судя по степени разложения, он оценил срок пребывания в земле в шесть-девять месяцев. Эти сроки вполне совпадают с датой исчезновения Беатрис Пимм. Кости лица были почти полностью разрушены. Не сохранилось ни одного зуба, по которому можно было бы что-то установить. Не было возможности снять отпечатки пальцев, потому что руки полностью разложились. Он даже не сумел установить причину смерти. И все же ему удалось заметить одну интересную деталь — выщербину на нижнем левом ребре спереди. Эта выщербина вполне могла появиться при нанесении проникающего ранения в грудную полость.

— Вы сказали, что убийца мог использовать фургон? Почему вы так решили?

— Я расспрашивал местную полицию насчет любых преступлений или правонарушений в районе Уитчерча в ту ночь, когда была убита Беатрис Пимм. Оказалось, что неподалеку от деревни Алдертон был покинут и намеренно сожжен грузовой фургон. Они, естественно, проверили номерной знак.

— И?

— Угнан в Лондоне двумя днями ранее.

Вайкери поднялся с места и начал расхаживать по кабинету.

— Таким образом наша шпионка оказалась в глухой сельской дыре рядом с горящим на обочине дороги фургоном. Куда она могла направиться после этого? Что она предприняла?

— Предположим, что она вернулась в Лондон. Остановила первый подвернувшийся автомобиль или грузовик и попросила подвезти ее. Или же дошла до ближайшей станции и села на первый поезд в Лондон.

— Слишком опасно, — возразил Вайкери. — Одинокая женщина, вдали от населенных пунктов, глубокой ночью... Это довольно заметно. К тому же дело происходило в ноябре, погода была холодной. Ее могла бы заметить полиция. Убийство Беатрис Пимм было запланировано и выполнено идеальным образом. Убийца не стала бы полагаться на случайности.

— А что вы скажете насчет мотоцикла в фургоне?

— Хорошая мысль. Попробуйте выяснить, не угонялись ли в тот период еще и мотоциклы.

— В таком случае, она возвратилась в Лондон и утопила мотоцикл в реке.

— Вы правы, — согласился Вайкери. — А когда разразилась война, мы не стали искать приехавшую из Голландии женщину по имени Криста Кунст, потому что ошибочно считали, что она мертва.

— Потрясающе умно.

— Не столько умно, сколько безжалостно. Представьте себе: что может быть лучше для шпиона, чем скрыться под личиной безобидной гражданской англичанки. Это вам не обычный агент, и Курт Фогель не обычный офицер-направленец. Я убежден в этом. — Вайкери сделал паузу, чтобы зажечь сигарету. — Фотография что-нибудь дала?

— Ничего.

— Думаю, что наше расследование завязло так, что дальше некуда.

— Боюсь, что вы правы. Вечером я сделаю еще несколько звонков.

Вайкери покачал головой.

— Потратьте остаток вечера на себя. Отправляйтесь на вечеринку. — Он немного помолчал и добавил: — Проведите немного времени с Грейс.

Гарри резко вскинул голову:

— Откуда вы знаете?

— Если вы до сих пор этого не замечали, то сообщаю вам, что в этом доме полно офицеров разведки. Люди всегда болтают о том, что видят. Кроме того, вы не всегда вели себя достаточно осмотрительно. Вы оставляли ночной телефонистке номер квартиры Грейс на тот случай, если я буду разыскивать вас.

Лицо Гарри покраснело.

— Идите к ней, Гарри. Она скучает без вас, любой дурак увидит это с первого же взгляда.

— Я тоже скучаю по ней. Но она замужем. Я прервал наши отношения, потому что чувствовал себя последним мерзавцем.

— Вы делаете ее счастливой, а она делает счастливым вас. Когда ее муж придет домой — если ее муж придет домой, — все встанет на свои места.

— А где же, в таком случае, окажется мое место?

— Это уже зависит от вас.

— Я просто останусь с разбитым сердцем, вот и все. Я безумно люблю Грейс.

— В таком случае, идите к ней и наслаждайтесь ее обществом.

— Но это еще не все. — Гарри все же решился рассказать начальнику о второй причине чувства вины, которое было порождено его отношениями с Грейс — о том, что он сидит в Лондоне и ловит шпионов, в то время как муж Грейс и другие мужчины рискуют жизнью на поле боя. — Я совершенно не знаю, на что я способен, как я повел бы себя под огнем противника. Буду храбро воевать или же спраздную труса? Я даже не знаю, делаю ли я здесь хоть что-то полезное. Я могу, не сходя с места, назвать еще сто детективов, которые могут делать все то же самое, что делаю я. Иногда я думаю, что следует написать Бутби заявление об отставке и пойти в армию.

— Не говорите глупостей, Гарри. Когда вы делаете свою работу, вы самым настоящим образом спасаете жизни солдат на поле битвы. Вторжение во Францию будет выиграно или проиграно еще до того, как первый солдат вступит на французский берег. От того, что и как вы делаете, могут зависеть тысячи жизней. Если вы не уверены в том, что вносите в войну свою лепту, рассуждайте таким вот образом. Кроме того, вы нужны мне. Вы единственный человек в этом заведении, которому я могу доверять.

Они еще некоторое время сидели в тишине, напряженность которой ощущалась прямо-таки на ощупь; такое часто бывает у англичан после того, как кто-нибудь из них поделится с другом своими самыми затаенными мыслями. Потом Гарри встал, шагнул к двери, но остановился и обернулся.

— А вы-то сами, Альфред? Почему в вашей жизни нет никого? Наверно, вам тоже стоит пойти на эту вечеринку, разыскать там хорошую женщину, с которой можно было бы приятно провести время.