Читаем без скачивания Рыцарь - Кроусмарш - Константин Калбанов

С рассветом он нашел какую-то рощицу и там позволил себе отдых, предпочтя, пока не выйдет в открытую степь, передвигаться по ночам. Как он не устал, но все же проспать весь день ему не удалось, он проснулся уже после полудня, и стал осматриваться по сторонам. Рощица которую он выбрал в качестве прибежища была расположена не очень удачно, так как совсем рядом проходил довольно большой тракт, за время что он наблюдал за ним, мимо него прошло как минимум три каравана, то что за весь день никто не устроил в нем привал, было просто удивительным, тем более что здесь брал начало ручей с кристально чистой и холодной водой. Он меньше удивлялся бы, если знал, что от этой рощицы до очередного городка, было не так уж и далеко, а потому останавливаться здесь не имело ни какого смысла.

Пережидая день, он решил несколько пополнить свой арсенал, и так как другой возможности не имел, решил пойти самым простым путем, а именно смастерить пращу, благо особого материала она не требовала, а камни в достаточном количестве имелись на берегу ручья. Оторванный лоскут от одного из плащей вполне подошел для изготовления самой пращи. Делов-то сделать петлю на одном конце, при помощи которой лоскут крепился к руке, второй конец остававшийся свободным просто брался в руку, а в сгиб лоскута укладывался камень.

Снарядив пращу, он коротко взмахнул оружием и метнул камень в примеченную ветку. Результаты его порадовали, хотя он в последний раз пользовался ею, много лет назад. Тогда ему нужно было убрать одного клиента, но приблизиться к нему достаточно близко не получалось, слишком серьезная была у него охрана, с арбалетом же не больно-то походишь по городу, а праща не привлекала ни чьего внимания, тем более, что полностью умещалась в кулаке. В общем заказ он тогда выполнил успешно, череп клиента не выдержал соприкосновения с камнем, а он оставаясь незамеченным просто удалился с того места.

Закончив с пращей, брат Адам вернулся к наблюдению за дорогой. В этот момент по ней проходил большой караван. По всему было видно, что караван купеческий и уже весьма продолжительное время находится в пути, было это заметно и по толстому слою пыли, облепившему, как повозки с животными, так и всадников передвигающихся по сторонам обоза. Но особое его внимание привлекли две повозки с клетками, в которых находилось ни как не меньше трех десятков пленников. Этими пленниками были люди, и одеты они были в привычные для него одежды, а не в те в которые их обряжали орки. Одеяние орочьих рабов было простым, длинное полотно по средине имело отверстие, в которое продевалась голова, а затем эта конструкция перехватывалась простым поясом. Эти же люди были одеты как типичные люди, а значит в плен попали совсем недавно. Все это говорило о том, что караван возвращается из степи, а значит он двигался в правильном направлении. Чтобы не плутать, он решил придерживаться этой дороги, которая как он предполагал, должна была вывести его в степь.

Так все и вышло. Уже к исходу второй ночи, он передвигался по бескрайним степным просторам. Цели своей он достиг, так как все указывало на то, что теперь он был в дикой степи, а не на территории империи, но это таило в себе и опасность. Передвигаться по бескрайним степным просторам пешком, да еще и не зная о местонахождении источников воды, это безумие, но иного выхода у него и не было.

Увидев с гребня возвышенности очередные заросли камыша, брат Адам облизнул шершавым языком обветрившиеся и потрескавшиеся губы, переполняемый надеждой ускорил шаг, взяв направление на эти заросли, молясь, чтобы это не оказалось очередное озеро с дурной водой, так как он был уже в таком состоянии, что мог не удержаться и напиться этой горькой и непригодной в пищу водой, а это верная смерть.

Вот уже несколько суток, он не пил, если не считать кровь, тех не многих грызунов, которых ему удавалось добыть при помощи пращи, и не ел иной пищи, как мясо именно этих грызунов, да еще и сырое, так как развести огонь он не имел ни какой возможности. А за последние сутки ему ни разу не встретились и эти грызуны, так что вот уже сутки у него ворту не было ни маковой росинки.

Заросли камыша были по берегу не большой речушки, протекающей по ложбине между двумя гребнями холмов. Он двигался весьма быстро выкладываясь до последнего, расходуя последние остатки своих сил, ничего не разбирая на своем пути. В голове молотом стучала мысль о том, что сейчас он ведет себя не разумно, даже если отбросить то, что он пратически бежал не разбирая пути, и не глядя по сторонам, а значит мог пропустить возможную опасность, он понимал, что напьется во чтобы то ни стало, даже если окажется, что там самая грязная лужа, с самой отвратной водой.

Господь не попустил. Вода оказалась, хотя и теплой, но все же вполне пригодной для питья, приятно растекаясь по телу. Он пил много и жадно, но ни как не мог даже притупить чувство жажды, чем больше он пил, тем больше хотелось пить, пить и пить. Наконец не в силах влить в себя больше ни капли, но по прежнему испытывая жажду, он откинулся на спину в тени зарослей. Усталость навалилась разом, так что он сам не заметил, как уснул.

Проснулся он, когда солнце уже склонялось к закату. Но сон не принес облегчения, наоборот голова раскалывалась от нестерпимой пульсирующей боли, словно в ней добрый десяток кузнецов устроили свою кузню, и сейчас махали своими молотами. Едва волоча ноги он добрел до воды и снова напился, правда на этот раз он был куда более умерен, пил не так жадно, и не так много. Когда жажда была утолена, навалилась другая проблема, заполненный до краев водой желудок жалостливо заурчал, требуя чего ни будь более существенного, нежели вода. Нужно было подумать о пропитании, так как силы его уже оставляли. Он чувствовал, что за эти дни он не просто сильно потерял в весе, но и растерял много сил, случись сейчас ему повстречаться с орками, и ни о какой защите речь идти не могла, его взяли бы голыми руками и без какого либо сопротивления с его стороны.

Камыши выглядели многообещающе, здесь наверняка должны были гнездиться водоплавающие птицы, а потому, превозмогая усталость, он изготовил пращу, наложил камень и двинулся по камышам, в поисках добычи.

Стараясь двигаться как можно тише, он сделал пару десятков шагов, когда застыл как истукан. В душе пронеслась волна охватившего его страха, а губы изогнулись в хищном оскале. Нет живым о не дастся.

Прямо перед ним, буквально в паре шагов, в густых зарослях камыша в сгущающихся сумерках он различил притаившуюся орочью повозку. В том, что это повозка орочья он не сомневался насмотрелся на такие, пока путешествовала в караване купца, торговавшего со степняками.

Слегка присев он стал опасливо озираться по сторонам, и вслушиваться в окружающие его камыши. Его обострившийся слух, различил кряканье утки, что подтверждало его догадку о наличии здесь дичи, шум ветра в камышах, шорох жестких с острыми краями листьев, слабое журчание воды, струящейся между стеблями камыша, легкое похлопывание на ветру парусины, но он не слышал, ни характерных звуков издаваемых животными, ни шагов, ни голосов, ни поскрипа упряжи, ничего, из того, что характерно для устроенного лагеря. Все говорило о том, что здесь нет ни единой живой души. Только повозка. Нет, не только. Повозка была не одна, так как чуть дальше, а вернее сразу за этой повозкой он рассмотрел другую, а потом и третью. Но вот только никого рядом с ними не было.

Все же продолжая сохранять крайнюю осторожность, он приблизился вплотную к повозке и рассмотрел ее более внимательно. Весь ее вид говорил о не ухоженности и заброшенности. Выцветшая парусина с потеками от множества дождей, которые раз за разом омывали ее, смывая слои пыли раз за разом покрывавшей ее натруженные бока, прорехи в обветшалой ткани. Проржавевшие обода колес, и шкворни, смытая смазка со ступиц, говорили о том, что эти колеса уже давно не проминали под собой землю. Возле повозок отсутствовали какие либо следы, молодые побеги камыша росли вокруг повозок так плотно, что стебли стремящиеся к солнцу и пробившиеся под повозкой обвили ее неестественно изогнувшись.

Нет, эти повозки появились здесь не вчера и даже не месяц назад. Но как так могло выйти, чтобы сразу несколько повозок остались брошенными посреди степи, которая отличалась крайней скудостью. Причем никаких останков тел среди них не было. Как они здесь оказались, почему были брошены?

Обойдя все вокруг он насчитал двадцать повозок, и все они были в одинаковом состоянии, все с грузом, в основном это были мешки с зерном, но были и иные товары, немного пряностей, в одной из повозок он обнаружил большое количество наконечников для стрел, несколько доспехов, немного странных и непривычных. В общем все говорило о том, что то был богатый караван. Почему же его бросили, загнав в эти густые заросли камышей? Вопрос без ответа. Но брат Адам и не хотел искать на него ответ, потому что чтобы тут не произошло, это брошенный караван был для него как манна небесная.