Читаем без скачивания Волхв - Джон Фаулз

34

Чуть выше места, где я перебирался через овраг на прошлой неделе, на ту сторону вела лесенка с грубо выбитыми в камне ступенями. За лощиной мы поднялись по пологому склону и очутились в распадке, развернутом к морю, точно природный амфитеатрик. В глубине его, на постаменте из необработанной скалы, возвышалась скульптура. Я сразу узнал ее. Копия знаменитого Посейдона, выловленного в начале века близ Эвбеи. На стене моей школьной комнаты висела открытка с его изображением. Благолепный муж стоял, широко расставив ноги и указывая могучей десницей на юг, непостижимо царственный и нечеловечески безжалостный, как все реликты древних цивилизаций; шедевр авангардный, будто творение Генри Мура, и дряхлый, будто камень, служивший ему подножием. Уже зная Кончиса, я все-таки удивился, что он до сих пор не показал мне статую; подобная копия в натуральную величину должна стоить немалых денег, и держать ее на задворках, в чаще, не афишируя… я вспомнил де Дюкана и его театральный талант — искусство притормаживать сильные впечатления.

Мы молча рассматривали скульптуру. Взглянув на мое ошеломленное лицо, Лилия улыбнулась, обогнула пьедестал и взобралась по склону в тень нависавшего над обрывом миндаля, где была устроена деревянная скамейка. Отсюда над кронами сосен просматривалась даль моря, но из прибрежных вод разглядеть скульптуру было бы невозможно. Она рывком, без церемоний, опустилась на скамью, закатала юбку и кофточку, подставляя тело ветру. Будто разделась. Я сидел всего в трех футах, и она, конечно, чувствовала мой взгляд. Время «передышки» истекло. Но она все молчала и отводила глаза.

— Как вас зовут по-настоящему?

— А «Лилия» вас не устраивает?

— Прекрасное имя для викторианской трактирщицы. Нехотя улыбнулась.

— Настоящее мне еще меньше нравится. — Но затем проговорила: — По метрике я Джулия, но меня с детства звали Жюли.

— Жюли, а дальше?

— Холмс. — И, понизив голос: — Однако не с Бейкер-стрит.

— А сестру как зовут?

Помедлила.

— Вы твердо уверены, что у меня есть сестра?

— А вы как думали?

Еще помедлила, наконец решилась.

— Мы родились летом. У папы с мамой оказалась небогатая фантазия. — Пожала плечами, словно извиняясь за их ограниченность. — Ее назвали Джун.

— В честь июня и июля.

— Не рассказывайте Морису.

— Давно вы с ним знакомы?

Покачала головой.

— Но кажется, что давно.

— Сколько?

Опустила глаза.

— Я чувствую себя предательницей.

— Я не собираюсь ябедничать.

Снова взыскующий, неуверенный взгляд, почти укоряющий меня за напористость; но, похоже, она поняла, что на сей раз я не отступлюсь. Понурилась, глядя себе под ноги.

— Нас заманили сюда под выдуманным предлогом. Несколько недель назад. И, как ни удивительно, мы остались.

Я заколебался, подумав о Леверье и Митфорде. Но решил придержать этот козырь.

— Вы тут в первый раз?

Быстрый удивленный взгляд, весьма убедительный.

— То есть?

— Я просто спросил.

— Но почему?

— Мне казалось, в прошлом году здесь происходило нечто похожее.

Подозрительно заглянула мне в лицо.

— Вам рассказали…

— Нет-нет. — Улыбнулся. — Я только предполагаю. Строю догадки. А что это за выдуманный предлог?

Разговор с ней напоминал поездку на строптивом муле — очень симпатичном, но не настроенном двигаться вперед. Уставилась в землю, подыскивая слова.

— Видите ли, несмотря ни на что, мы остались здесь добровольно. Хоть и не уверены, что понимаем, какова… подоплека происходящего, но испытываем благодарность… и, по сути, полное доверие. — Она умолкла, и я открыл рот, но меня остановил ее умоляющий взгляд. — Не перебивайте. — На миг прижала ладони к щекам. — Трудно объяснить. Но обе мы чувствуем, что многим ему обязаны. И загвоздка в том, что, ответь я на все вопросы, которые, как я хорошо сознаю, вам не терпится задать, я… ну, все равно что расскажу сюжет детективного фильма до того, как вы его посмотрите.

— Но вы ведь можете рассказать, как попали на экран?

— Да нет, не могу. Это ведь тоже часть сюжета.

Она снова ускользала от меня. В миндальной кроне жужжал крупный, бронзовый майский жук. Внизу, в солнечном свете, стоял истукан, от века повелевающий ветром и морем. Я смотрел в затененное листвой, почти кроткое лицо девушки.

— Вам, простите, за это платят?

Помолчала.

— Да, но…

— Что — «но»?

— Дело не в них. Не в деньгах.

— Только что, у оврага, вы намекали, что вам не больно по нутру то, что вас заставляют делать.

— Потому что не поймешь, что из того, что он говорит нам, правда, а что нет. Не думайте, что нам известно все, а вам — ничего. Нас он посвящал в свои намерения дольше. Но вдруг лгал? — Пожал плечами. — Если хотите, мы обогнали вас на несколько поворотов лабиринта. Но это не значит, что по прямой мы ближе к его центру.

Я выдержал паузу.

— А в Англии вы играли на сцене?

— Да. Правда, дилетантски.

— В университете?

Натянутая улыбка.

— Это еще не все. В некотором смысле каждое наше слово достигает его ушей. Не могу объяснить, каким образом, но думаю, к ночи вы поймете. — Она опередила мою иронию. — Телепатия ни при чем. Телепатия — отговорка. Метафора.

— В таком случае — как?

— Если я расскажу, то… все испорчу. Запомните только одно. Это чудесное ощущение. Буквально не от мира сего.

— Вы его уже переживали?

— Да. Отчасти потому мы с Джун и решили, что ему можно доверять. Злодеям такие способности недоступны.

— Все-таки не понимаю, как он слышит наши разговоры. Вперилась в пустую водную гладь.

— Я боюсь объяснять еще из-за того, что сомневаюсь, не расскажете ли вы ему сами, что я была с вами откровенна.

— Господи, я ведь только что сказал, что не собираюсь ябедничать.

Взглянула на меня, опять повернулась к морю. Голос ее дрогнул:

— Мы не уверены, что вы тот, за кого себя выдаете — тот, за кого выдает вас Морис.

— С ума сойти!

— Я хочу сказать, что не один вы не знаете, чему верить, чему нет. Вдруг вы дурачите нас. С видом святой простоты.

— Отправляйтесь на северное побережье. В школу. Расспросите обо мне… А кто остальные участники спектакля? — спросил я.

— Они не англичане. И по-собачьи преданы Морису. Мы их, в общем-то, редко видим. Они тут долго не задерживались.

— Вы подозреваете, что меня наняли, чтобы водить вас за нос?

— Все возможно.

— Господи. — Я пристально взглянул на нее, убеждая, что это предположение просто смехотворно; но она явно не собиралась шутить. — Бросьте. Никакой актер так не сыграет.

Мои слова вызвали у нее слабую улыбку.

— Будем надеяться.

— Выбирайтесь отсюда — и я отведу вас в школу.

— Он дал понять, что этого делать нельзя.

— Вы просто отплатите ему той же монетой.

— Самое смешное… — Но, покачав головой, она умолкла.

— Жюли, вы должны мне верить.

Вздохнула.

— Самое смешное, что мое ослушание тоже может быть предусмотрено сценарием. Он фантастический человек. Прятки… нет, скорее жмурки. Тебя кружат до тех пор, пока не потеряешь ориентацию. И во всем, что он говорит и делает, мерещится второй, третий смысл.

— Так нарушьте правила. Посмотрим, что получится.

Снова помедлив, улыбнулась шире, как бы подтверждая, что склонна мне довериться, если я наберусь терпения.

— Вы согласны, чтобы все разом закончилось? С завтрашнего дня?

— Нет.

— По-моему, он в любой момент может вышвырнуть нас отсюда. Я пару раз пробовала вам на это намекнуть.

— Я понял ваши намеки.

— Здесь все так непрочно. Будто паутина. Духовная. Театральная, если хотите. Можно одним движением ее разрушить. — Снова взгляд. — Честно. Я больше не притворяюсь.

— Он что, грозился все прекратить?

— А ему и грозиться не надо. Если бы не чувство, что подобный случай выпадает только раз в жизни… Конечно, его можно счесть идиотом. Чокнутым. Старым хрычом. Но мне думается, он разгадал некую… — Она опять не закончила фразу.

— Тайну, которой я недостоин.

— Тайну, которую легко спугнуть, а потом вечно кусать себе локти. — И добавила: — Я сама только-только начала понимать, что это такое. Связно объяснить не могу, хоть и…

Молчание.

— Что ж, внушением он, очевидно, владеет мастерски. Вчера вечером роль нимфы исполняла ваша сестра?

— Вас это смутило?

— Теперь, когда я понял, что это именно она, смущает.

— И у двойняшек бывают разные взгляды на то, что можно, а что нельзя, — мягко сказала она. И, помедлив: — Я догадываюсь, о чем вы подумали. Но до сих пор не было и намека на… Иначе мы бы тут не оставались. — Пауза. — Джун всегда к таким вещам относилась без комплексов, не то что я. Раз ее даже чуть не отчис…