Читаем без скачивания Дворцовые перевороты - Мария Згурская

Загадка потомков Педро и Марии де Падилья

Правда, самого Энрике Трастамару, который избавил Испанию от своего жестокого предшественника, тот же Гейне выводит не менее жестоким:

Дон Диего смолк, заметив,Как и все мы, с опозданьем,Что обед уже оконченИ что двор покинул залу.По-придворному любезный,Предложил он показать мнеСтарый замок, и вдвоемМы пошли смотреть палаты.Проходя по галерее,Что ведет к дворцовой псарне,Возвещавшей о себеВизгом, лаем и ворчаньем,Разглядел во тьме я келью,Замурованную в стенуИ похожую на клеткуС крепкой толстою решеткой.В этой клетке я увиделНа соломе полусгнившейДве фигурки, – на цепиТам сидели два ребенка.Лет двенадцати был младший,А другой чуть-чуть постарше.Лица тонки, благородны,Но болезненно – бледны.Оба были полуголыИ дрожали в лихорадке.Тельца худенькие былиПолосаты от побоев.Из глубин безмерной скорбиНа меня взглянули оба.Жутки были их глаза,Как-то призрачно – пустые.«Боже, кто страдальцы эти?» —Вскрикнул я и дон ДиегоЗа руку схватил невольно.И его рука дрожала.Дон Диего, чуть смущенный,Оглянулся, опасаясь,Что его услышать могут,Глубоко вздохнул и молвилНарочито светским тоном:«Это два родные брата,Дети короля дон ПедроИ Марии де Падилья.В день, когда в бою под НарвасДон Энрико ТрастамараС брата своего дон ПедроСразу снял двойное бремя:Тяжкий гнет монаршей властиИ еще тягчайший – жизни,Он тогда, как победитель,Проявил и к детям братаМилосердье; он обоихВзял, как подобает дяде,В замок свой и предоставилИм бесплатно кров и пищу.Правда, комнатка тесна им,Но зато прохладна летом,А зимой хоть не из теплых,Но не очень холодна.Кормят здесь их черным хлебом,Вкусным, будто приготовленОн самой Церерой к свадьбеПрозерпиночки любимой.Иногда пришлет им дядяЧашку жареных бобов,И тогда уж дети знают:У испанцев воскресенье.Не всегда, однако, праздник,Не всегда бобы дают им.Иногда начальник псарниЩедро потчует их плетью.Ибо сей начальник псарни,Коего надзору дядя,Кроме псарни, вверил клетку,Где племянники живут,Сам весьма несчастный в бракеМуж той самой ЛемонессыВ брыжах белых, как тарелка,Что сидела за столом.А супруга так сварлива,Что супруг, сбежав от брани,Часто здесь на псах и детяхПлетью вымещает злобу.Но такого обращеньяНаш король не поощряет.Он велел ввести различьеМежду принцами и псами.От чужой бездушной плетиОн племянников избавилИ воспитывать обоихБудет сам, собственноручно».Дон Диего смолк внезапно,Ибо сенешаль дворцовыйПодошел к нам и спросил:«Как изволили откушать?»

Но эта история о печальной участи детей покойного короля Педро является чисто литературным ходом, возможно, писатель хотел показать, насколько относительны все разговоры о справедливости и жестокости в мире дворцовых переворотов, а возможно, что оба короля стоили друг друга.

На самом же деле судьбы детей Педро и Марии де ла Падилья известны и никакой тайны не представляют. Всего у них было четверо детей – три дочери: Беатрис (1354–1363), Изабелла (1355–1394), Констанс (1354–1394) и сын Альфонсо, инфант Кастильский (1359 – 19 октября 1362 года). Он умер за семь лет до воцарения Энрике Трастамарского. Две их дочери были замужем за сыновьями Эдуарда III, короля Англии. Изабелла была выдана замуж за Эдмунда Лэнгли, первого герцога Йоркского, а на Констанс был женат Джон Гонт, первый герцог Ланкастерский. Так что корни Алой и Белой розы, породивших знаменитую войну, тоже растут из этой истории. Среди потомков Марии де ла Падилья – все короли Англии, начиная с Эдуарда IV Английского и до Генриха VII.

Дон Педро и Дон Жуан

Испанская легенда о Дон Жуане – одна из самых

популярных средневековых легенд. К ней обращались крупнейшие поэты и писатели едва ли не всех европейских стран: в Испании – Тирсо де Молина, во Франции – Ж.-Б. Мольер, в Англии – Д.Г. Байрон, в Германии – Э.Т.А. Гофман, в России – А.С. Пушкин, А.К. Толстой, А.А. Блок, в Украине – Леся Украинка.

Дон Жуан – личность историческая. Сведения о нем содержатся в одной из хроник его родного города Севильи. Исторические факты почти полностью совпадают с легендой, за исключением обстоятельств таинственной гибели Дон Жуана, которую легенда приписывает вмешательству потусторонних сил, а хроника объясняет вполне реальными причинами.

Дон Жуан Тенорио жил в XIV веке и принадлежал к одной из двадцати четырех самых знатных фамилий Севильи. Его отец, Алонзо Тенорио, был боевым адмиралом, участвовал в борьбе с маврами и погиб в морском сражении близ Трафальгара, сжимая в одной руке меч, а в другой – знамя.

Дон Жуан – младший сын отважного адмирала – был сверстником и другом детства сына короля Альфонса XI Педро. В 1350 году дон Педро вступил на престол и вскоре получил прозвание Педро Жестокий. Дон Жуан, по-прежнему остававшийся его другом, был возведен в придворное звание. Отличаясь дерзким бесстрашием, презрением к общепринятой морали, сластолюбием и бессердечием, Дон Жуан по малейшему поводу, а иногда и без оного, затевал многочисленные дуэли, из которых всегда выходил победителем, обольщал женщин – девиц и замужних дам, навлекая на них позор и принося горе многим почтенным семьям. Благородные севильцы не раз жаловались на Дон Жуана королю, но Педро Жестокий неизменно пренебрегал этими жалобами, поскольку и сам приветствовал такой образ жизни. Однажды внимание Дон Жуана привлекла дочь командора Гонсалеса де Ульоа – донна Анна, и он решил похитить девушку. Ночью Дон Жуан тайно проник в дом командора. Однако Гонсалес де Ульоа в это время еще не спал, между хозяином и незваным гостем произошла схватка, и командор был убит.

Король не мог оставить безнаказанным убийство столь знатного человека, и Дон Жуану пришлось покинуть Севилью. Командора похоронили в фамильном склепе в монастыре Святого Франциска, а над его могилой поставили каменную статую. Родичи убитого поклялись отомстить убийце. Чтобы заманить Дон Жуана в Севилью, ему отправили подложное любовное письмо с приглашением на свидание в монастырь Святого Франциска, и, когда Дон Жуан явился в назначенный час, убили его, а тело тайно закопали. Предполагая, что тайна может быть раскрыта, и опасаясь в этом случае гнева короля Педро, родичи Гонсалеса де Ульоа распустили слух о том, что Дон Жуан ночью пробрался в склеп и оскорбил статую убитого им командора. Но статуя вдруг ожила, схватила дерзкого нечестивца в свои каменные объятья и низвергла его в ад. Этот слух показался всем весьма правдоподобным, и история жизни Дон Жуана вошла в легенду именно с таким окончанием.

С легендой о Дон Жуане связан обычай, существовавший в Севилье еще в XIX веке. Очевидец описывает его так: «Каждый год на Масленицу во вторник устраивается процессия, во время которой несут Дон Жуана, с головы до ног одетого в белое, коленопреклоненного на белой подушке. По-видимому, это должно означать, что знаменитый севильский грешник при жизни не успел покаяться в полной мере и заканчивает покаяние всенародно теперь». Склеп и статуя командора погибли во время пожара в середине XVIII века.

Отношение к образу Дон Жуана в разные времена было различным. Дон Жуан из народной легенды – персонаж, безусловно, отрицательный, понесший наказание по заслугам. Таким же предстает он и в наиболее ранней литературной обработке легенды – пьесе испанского драматурга XVII века Тирсо де Молина «Севильский обольститель, или Каменный гость». В произведениях писателей более позднего времени Дон Жуан приобретает иные черты, превращаясь в трагического героя, стремящегося к недостижимому идеалу. Э. Т. А. Гофман в новелле «Дон Жуан» пишет: «Дон Жуан – любимейшее детище природы, и она наделила его всем тем, что роднит человека с божественным началом (…). Но (…) за врагом осталась власть подстерегать человека и расставлять ему коварные ловушки, даже когда он, повинуясь своей божественной природе, стремится к совершенному. (…) Враг рода человеческого внушил Дон Жуану лукавую

мысль, что через любовь, через наслаждение женщиной уже здесь, на земле, может сбыться то, что живет в нашей душе как предвкушение неземного блаженства и порождает неизбывную страстную тоску, связывающую нас с небесами. Без устали стремясь от прекрасной женщины к прекраснейшей (…), неизменно надеясь найти воплощение своего идеала, Дон Жуан дошел до того, что вся земная жизнь стала ему казаться тусклой и мелкой». А. С. Пушкин в «Каменном госте» рисует противоречивый характер: Дон Гуану (так поэт называет Дон Жуана) свойственны коварство и правдивость, холодный расчет и глубокое, искреннее чувство. Обращаясь к донне Анне, которую страстно полюбил, Дон Гуан говорит, что он слывет злодеем, извергом: