Читаем без скачивания Предсказание - Александр Дюма

Затем, удостоверившись, что платок надежно ее скрывает, он сунул и то и другое в карман, рассчитывая в благоприятный момент эту записку прочесть.

Под благоприятным моментом имелось в виду время после ухода адмиральши.

Как всегда бывает при приступах радости, горя или смеха, вслед за шумными изъявлениями чувств собравшееся у королевы общество на несколько секунд погрузилось в молчание; в это время пробило полночь.

Бой часов, напоминавший о позднем времени, подсказал адмиральше, что пора вернуть записку Дандело и возвратиться в особняк Колиньи.

И она стала шарить в кармане в поисках записки.

Ее там больше не было.

Затем г-жа де Колиньи последовательно проверила остальные карманы, кошелек, пошарила на груди, но все оказалось тщетно: записка исчезла — или ее украли, или она потеряна, скорее всего именно потеряна.

Адмиральша вновь вытащила платок. И тут ее осенило: должно быть, она уронила записку, когда первый раз вынимала платок из кармана.

Она бросила взгляд на пол — записки там не было. Отодвинула табурет — записка и там не обнаружилась.

Адмиральша почувствовала, как она изменилась в лице.

Господин де Жуэнвиль, следивший за всеми ее уловками, не смог удержаться и спросил:

— Что случилось, госпожа адмиральша? Можно подумать, будто вы что-то ищете!

— Я? Да нет… разве что… Ничего… ничего… Я ничего не потеряла, — поднимаясь, пробормотала адмиральша.

— О Боже мой, дорогая моя, — проговорила Екатерина, — что это с вами происходит? Вы то бледнеете, то краснеете…

— Я не очень хорошо себя чувствую, — встревоженно ответила адмиральша, — и, с позволения вашего величества, желала бы удалиться…

Екатерина перехватила взгляд г-на де Жуэнвиля и поняла, что адмиральше следует предоставить полную свободу.

— Милая моя, Боже меня сохрани удерживать вас — вы ведь так страдаете, — заявила она. — Возвращайтесь домой и позаботьтесь о своем здоровье: оно всем нам так дорого!

У адмиральши почти полностью перехватило дыхание, она безмолвно кивнула и вышла.

Вместе с нею вышли Ронсар, Баиф, Дора, Жодель, Тиар и Белло; они проводили ее, все еще шарившую в карманах, до самого портшеза; затем, удостоверившись, что носильщики направились к особняку Колиньи, шестеро поэтов двинулись по набережным и, рассуждая о риторике и философии, направились на улицу Фоссе-Сен-Виктор, где находился дом Баифа, нечто вроде античной академии, где собирались поэты в определенные дни, а точнее, в определенные ночи, чтобы поговорить о поэзии, а также о прочих литературных и философских материях.

Оставим же их на этом пути, так как они отклонили нас от нити, ведущей через лабиринт политических и любовных интриг, интересных нам, и вернемся в апартаменты Екатерины.

XIII

МАРС И ВЕНЕРА

Стоило адмиральше удалиться, как все, догадываясь, что произошло нечто из ряда вон выходящее, воскликнули в один голос:

— Так что же такое случилось с госпожой адмиральшей?

— Спросите у господина де Жуэнвиля, — ответила королева-мать.

— Как? У вас? — удивился кардинал Лотарингский.

— Говорите, принц, говорите! — воскликнули одновременно все женщины.

— Ей-Богу, сударыни, — ответил принц, — я сам еще не знаю, о чем идет речь. Но, — продолжал он, вынимая записку из кармана, — пусть она заговорит вместо меня.

— Записка! — раздалось со всех сторон.

— Записка! Тепленькая, надушенная, шелковистая, выпавшая… из чьего кармана?

— О принц…

— Догадываетесь?

— Нет; да говорите же!

— Из кармана нашей суровой противницы, госпожи адмиральши!

— А-а, — догадалась Екатерина, — так вот почему вы подали мне знак, чтобы я позволила ей уйти?

— Да, признаюсь в своей нескромности: я торопился узнать, что же содержится в этой записке.

— И что же?

— Мне показалось неуважительным к ее величеству прочесть эту драгоценную записку до того, как ее прочтет королева.

— Тогда подайте ее, принц.

И с почтительным поклоном г-н де Жуэнвиль подал письмо королеве-матери.

Все столпились вокруг Екатерины: любопытство перевешивало придворный этикет.

— Сударыни, — обратилась к ним Екатерина, — похоже, в этом письме раскрываются некие семейные тайны. Позвольте мне сначала прочесть письмо самой, и я вам обещаю, что, если его можно будет прочесть вслух, я не лишу вас подобной радости.

Все отошли от Екатерины; теперь ничто не загораживало свет канделябра, и королева-мать приступила к чтению.

Господин де Жуэнвиль с беспокойством следил за изменением выражения лица королевы, и когда Екатерина кончила, он объявил:

— Сударыни, королева прочтет нам записку.

— По правде говоря, принц, мне кажется, что вы слишком торопитесь. Я еще не решила, можно ли раскрывать любовные тайны моей лучшей подруги, госпожи адмиральши.

— Значит, это на самом деле любовная записка? — спросил герцог де Гиз.

— По правде говоря, — сказала королева, — судить об этом вам, потому что я в нее как следует не вчиталась.

— Значит, вы прочтете ее еще раз, мадам? — нетерпеливо произнес принц Жуэнвиль.

— Слушайте же! — проговорила Екатерина.

Настала необычайная тишина, когда не было слышно и вздоха, несмотря на то что присутствовало человек пятнадцать.

Королева стала читать:

«Не забудьте, дорогая моя возлюбленная, прийти завтра, в час ночи, в зал Метаморфоз; комната, где мы уединялись вчера ночью, слишком близко от апартаментов обеих королев; наша конфидентка, чья верность Вам известна, проследит за тем, чтобы дверь была открыта!»

Раздался крик изумления.

Да, речь шла о свидании, назначенном по всем правилам, — о свидании, назначенном адмиральше, ведь записка выпала из ее кармана.

Значит, визит адмиральши к королеве Екатерине был всего лишь предлогом, чтобы войти в Лувр, а поскольку командовал стражей Дандело, то адмиральша, бесспорно, могла рассчитывать на деверя, чтобы выйти из дворца, когда ей заблагорассудится.

Оставалось лишь узнать, кто же этот мужчина, назначивший свидание?

Стали по одному перебирать всех друзей адмиральши; но г-жа Колиньи вела до такой степени строгий образ жизни, что остановиться было не на ком.

Заподозрили даже Дандело, ибо при столь развращенном дворе подобная мысль была естественной.

— Но ведь, — заявил герцог Гиз, — имеется простейшее средство узнать, кто этот галантный кавалер.

— Какое? — раздалось со всех сторон.

— Свидание состоится этой ночью?

— Да, — подтвердила Екатерина.