Читаем без скачивания Казначей общака - Евгений Сухов

Рассерженно зазвонил сотовый. Его номер знал очень ограниченный круг людей, и Святой невольно напрягся, подумав о возможном разговоре.

– Слушаю, – произнес он сдержанно.

– Герасим?

– Да.

Святой мгновенно узнал голос Рафы.

– Узнал, кто с тобой разговаривает?

– Конечно.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Герасим? – спросил Рафа подчеркнуто вежливо.

Святой обратил внимание на то, что Рафа не произносит его погоняло, как было заведено в их кругу, а называет по имени. Что было связано, конечно же, не с особым расположением, просто сотовый телефон, как никакой другой, доступен для прослушивания.

– Пока нет, – честно ответил Святой, посмотрев на Шамана, лицо которого напряглось и стало напоминать застывшую маску.

– Жаль, – в голосе Рафы прозвучало неподдельное сожаление. – Тогда я хочу вам напомнить о нашем разговоре… У вас осталось двадцать пять дней.

– Мы работаем.

– Что ж, дай-то бог. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы нас разочаровали. – И добавил уже несколько теплее: – Желаю удачи.

Святой отключил телефон и почувствовал, как вспотели руки. Неприятно прилип к шее и воротник. Кто бы мог подумать, что обыкновенный звонок мог так на него подействовать. Герасим посмотрел на Шамана и встретил его немигающий взгляд.

– Рафа? – коротко спросил он.

– Да, – так же лаконично ответил Святой и, к собственному стыду, почувствовал, что его голос растерял прежнюю уверенность.

– А что, если нам исчезнуть?

– Это как? – не понял Герасим.

– А вот так, насовсем! Забьем на все это дело, как говорится, аршинный… и уедем! Загранпаспорта я обещаю сделать в самый короткий срок, с новыми фамилиями, так что даже у самого придирчивого таможенника они не вызовут подозрений. А через недельку съедем. Ну, скажем, куда-нибудь в Австралию. Страна расположена далеко, и нас просто так не достанут. А так, глядишь, затеряемся совсем. Ты как, согласен? – повернулся Шаман к Святому.

Герасим сделал вид, что размышляет. Даже губы поджал.

Но неожиданно его обожгла страшная мысль. А что, если слова Баскакова всего лишь обыкновенная проверка? Достаточно произнести «да», и Шаман вправе будет расстрелять ему в спину половину обоймы. Позабудет даже, что некогда в знак верности они побратались кровью. Святому очень захотелось посмотреть на затянувшийся шрам на руке, но он сумел перебороть неожиданное желание.

– Мы не можем так поступить, – ответил он. И, улыбнувшись, добавил: – Надо распутывать это дело. У нас нет другого выхода. Разве не так?

Губы Шамана невесело вытянулись в тонкие ниточки:

– Я знал, что ты не сможешь ответить иначе. Теперь давай подумаем вот о чем: почему они хотят избавиться именно от тебя?

– Я много об этом размышлял, но так ни до чего и не додумался.

– И все-таки напрягись, вспомни, может, ты чего-то упустил. Кажется, ты ездил в Америку?

– Было дело, – признался Святой, удивленно посмотрев на Шамана. Об этой поездке знали всего трое. – Но тебе откуда об этом известно? От Барина?

– Не напрягайся, не в этом суть, – сдержанно погасил эмоции Святого Шаман. – Это дела давно минувших дней, но ты можешь сказать, что там делал? Может, следы идут оттуда. Зацепился за кого-нибудь? Ты же знаешь, как только воров здесь прищучили, так многие подались за океан. Может, ляпнул что-нибудь не то. Люди заинтересовались счетами, вот денежки и потекли.

Усилием воли Святой сдержался. Было непросто выслушать Шамана до конца, на это потребовалось много сил. А теперь нужно неторопливо досчитать до десяти, а потом обратно, в том же неспешном порядке. И когда наконец самообладание вернулось, Святой проговорил, умело справляясь с бушевавшей яростью:

– Ты меня что, за падлу держишь?

Шаман немного смутился:

– Извини, не то хотел сказать. Но ты об этом мог обмолвиться как-то случайно, даже не зная того, что можешь нанести урон общаку.

– Ни по пьяному делу, ни в бреду я ничего такого не произносил.

По лицу Шамана пробежала какая-то тревога.

– Ну хорошо, скажу так как есть. Хотел попридержать, да, видно, сейчас тот самый случай, – Шаман открыл «бардачок» и извлек из него слегка помятый лист бумаги. На нем какие-то цифры. – Я не был с тобой откровенен до конца, когда посылал своих людей к тебе в монастырь. Я просил тебя просто помочь. Хотя какая может быть помощь от монаха? Ты уже выбрал свою судьбу, и нам не хотелось тебя тревожить. Но, поразмыслив, решили все-таки нанести визит. Ты ведь отвечал за перечисления в Бельгию, Голландию и Америку?

– Да, – как можно спокойнее произнес Святой, чувствуя, что атмосфера вокруг него уплотнилась.

– Так вот, деньги начали исчезать именно с тех счетов, за которые отвечал ты, и началось это практически после того, как ты выбрал божью обитель. Как ты сам понимаешь, расклад здесь может быть очень простым. Или тебя кто-то хочет подставить по-крупному, или эти деньги взял ты. – Шаман выдержал паузу, как будто бы надеялся, что Святой выскажется, но тот смиренно молчал. – Но я слишком хорошо тебя знаю, чтобы предположить второй вариант. Ты бессребреник по жизни. Такие люди не меняются. Скорее изменится мир вокруг, чем они сами.

– Ты хочешь сказать, что вместе с Барином там, на кладбище… должен был оказаться и я?

Шаман сомкнул веки и тихо продолжал:

– Барин получил по заслугам. Он расслабился и поплатился за это сполна, а казначей должен быть как цепной пес и абсолютно никому не доверять. Сидеть на сундуке с драгоценностями и тявкать на всякого, кто подошел ближе одной версты. Он даже не сразу выявил пропажу! А когда узнал о ней, то попытался это скрыть. Он, конечно, этих денег не брал, взял кто-то другой и очень могущественный, но то, что он сделал, больше напоминает поведение крысы. Тебя он тоже должен был потащить за собой, – неожиданно повысил голос Шаман. – Приговор нам только отсрочили на один месяц. Не исключено, что могила для нас уже выкопана.

Святой неопределенно пожал плечами:

– Но ведь в банках должны знать, куда именно перечислялись деньги.

– Разумеется, – очень спокойно согласился Шаман. – Все деньги перевели в банк «Замоскворечье», но он перестал существовать сразу же, как только получили деньги. В этот же день пришел милый старичок благообразной наружности, с полувзводом вооруженной охраны, загрузил пятнадцать «лимонов» баксов в бронированный грузовичок и был таков!

– Невеселая история. Неужели никаких следов не осталось?

– Абсолютно никаких. Все сделано было безупречно. Сразу чувствуется, что над этой операцией работали очень грамотные люди, – вяло посмотрел Шаман вокруг. – Если бы Барин вовремя обнаружил пропажу денег, мы бы тогда их перехватили. И вообще, в этой истории довольно много непонятных мест. Ты знаешь, почему Барин не спохватился? – зло скривил губы Шаман.

Подобная невнимательность была не в правилах Барина, и позабыть хотя бы на время об общаке его могла заставить только очень веская причина.

– Почему же?

Улыбка Шамана сделалась еще злее:

– Видишь ли, в то время у него был романтический период, он увлекся какой-то семнадцатилетней соской. Его в это время не было даже в Москве! – воскликнул Баскаков. – Барин отдыхал со своей пассией на острове Бали. Эти его солнечные ванны всем нам вышли боком. Так что не надо удивляться, почему Барина приговорили. Так надо! Если доверили тебе казну, то будь добр, зри в оба глаза и гавкай на всех, кто приближается. А он раскис, сучара! – Шаман приоткрыл окно. В салон ворвался ветер и, казалось, выдул напряжение, возникшее было между ними. – А потом эта деваха исчезла, и что странно, сразу после того, как деньги вывезли из банка. Это мы выяснили немного позже, но когда сопоставили все, то такие совпадения нам показались очень подозрительными. Не случайно Барину бабу подсунули, вот что я тебе скажу!

– А как же директор? Чтобы открыть банк, нужно быть очень влиятельной фигурой, со связями. Куда он потом делся?

Лицо Шамана скривилось в ядовитой усмешке:

– Ты прав, такие люди просто так не исчезают. Его нашли в лесочке, около Можайского шоссе. Горло перетянуто обыкновенными капроновыми колготками, язык вылез, глаза вытаращены. Не самое приятное зрелище.

– А ты что, его видел? – изумленно воскликнул Святой.

– Фотографии… Они обошлись нам недешево. Дружбу с ментами водить не намерен, но кое-какие деловые отношения поддерживать приходится.

Оба надолго замолчали, думая каждый о своем. Из приемника доносилась какая-то музыка. Легкая, ненавязчивая. Молчание не тяготило, и Святому показалось, что он способен просидеть здесь вечность, но у Шамана были другие планы.

– Что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался он, повернувшись к Святому.

– Зацепка должна быть!

– Представь себе, что нет, – усмехнулся Шаман. – Был банк, и нет его. Он просто разорился. А от директора избавились потому, что он был в курсе, мог навести. Уж слишком большие деньги были поставлены на кон.