Читаем без скачивания Секрет черной книги - Наталья Калинина

Чувствовал же, что берется за рисковое дело. Подозревал, что дама, лихо выдающая желаемое за правду, соврала и насчет возраста, и насчет неких своих заболеваний, которые могли бы осложнить период восстановления. И все же, ослепленный перспективой получить невероятную сумму и выданным прямо на руки авансом, Савельев решился.

Те сутки после операции, когда все пошло не так и он сидел в реанимации возле ее подключенного к аппаратам тела, были самыми тяжелыми в его жизни. И никакие ночевки в «обезьяннике» и на вокзале, никакие понукания наставников, не ставивших его поначалу ни в грош, не могли сравниться по безысходности с той ночью. Он вдруг ясно понял, что путь у него теперь один – в тюрьму. Дама, похоже, не выживет, и ее сынок, на чьи деньги и осуществлялось «омоложение» маменьки, с лица земли его сотрет.

Мадам выжила, но осталась изуродованной: когда речь пошла о спасении ее жизни, стало уже не до эстетики. И, что самое ужасное, ничего поделать было нельзя: повторных операций пожилая женщина не пережила бы.

Его и правда стерли в порошок. Но иным, более изощренным способом: сынок мадам в суд обращаться не стал, но сделал все возможное, чтобы клинику закрыли, персонал распустили, а имя доктора Савельева исчезло из списка практикующих врачей. Громкого скандала никому не хотелось: дама так была потрясена тем, что с ней стало, что отнюдь не горела желанием демонстрировать миру свое безобразие. Она поручила все сделать сыну – без пыли, тихо и жестоко, а сама предпочла… исчезнуть. Сынок безошибочно нащупал слабое место доктора Савельева – честолюбие. И наказал его куда строже суда. Да, Савельев остался без клиники, без имени, без средств, но хуже всего оказалось унижение. Олигарх перекрыл ему все пути и выходы и… предложил затем работу. В доме престарелых, который организовал в маменьком особняке. Савельев слышал, что по поводу этого дома между мадам и ее сыном возник какой-то конфликт: олигарх Варенников не пожелал оставлять опустевший особняк за маменькой: такое шикарное место должно приносить доход, как он изначально и планировал. А маменька… Ну, она же сама пожелала исчезнуть! Мадам Варенникова поселилась в коттедже, но обиду все же затаила.

Савельев тем временем, пока бушевали страсти по поводу особняка, продал московскую квартиру и купил домик в поселке. К этому моменту по городу уже прошла «новость» о кончине мадам Варенниковой от сердечного приступа. И только Савельеву и еще трем-четырем людям из персонала олигарха было позволительно посещать охраняемый одинокий коттедж за городом, в котором и поселилась старуха. Варенников считал, что его мать уже смирилась и со своей участью, и с тем, что не за ней остался особняк, что доживать его матушка будет свои последние годы в тишине и покое. И только Савельев да те люди из персонала знали, какие бесы живут в душе мадам Варенниковой.

Унизительной и сложной оказалась участь доктора Савельева: работать не только в пансионате среди стариков, постоянно имея перед глазами увядающее несовершенство и безобразие, дряхлые тела и сморщенные лица, но и прислуживать мадам Варенниковой – не только осматривать ее и выписывать лекарства, но и выполнять самые безумные пожелания.

Старухе очень нравились старинные безделушки. И она постановила, чтобы доктор Савельев осматривал личные вещи поступающих в пансионат стариков, составлял подробный реестр и показывал его мадам Варенниковой. А та уже сама отбирала, что Савельев должен ей принести. Так уважаемый когда-то пластический хирург превратился еще и в воришку. Китайская фарфоровая статуэточка начала прошлого века, деревянная музыкальная шкатулка, набор мельхиоровых ложек еще советского периода, курительная трубка, медный наперсток – не вещи, а воспоминания, которые украл у стариков доктор. А мадам Варенниковой они требовались для «антуражу», да и злилась она на стариков, занявших, как она считала, «ее особняк». Совсем с катушек съехала. Терпел Савельев это все потому, что мадам Варенникова прочно держала его на крючке обещанием «когда-нибудь» отблагодарить – вернуть за верную службу имя и клинику.

Черная книга попалась ему на глаза случайно несколько месяцев назад и будто сама попросилась в руки. Он и не должен был работать в тот час, его вызвали к загрипповавшей старухе Кузьминичне. Савельев вошел к ней в комнату, увидел на столе книгу. И сам уже, без указания Варенниковой, позже, в отсутствие хозяйки, украл фолиант, почуяв в нем особую ценность. Надеялся, что Варенникова щедро отблагодарит его за такой подарок. И опять просчитался, забыв в каком-то помутнении, что нельзя доверять этой старой крысе! Мадам и правда его отблагодарила некой суммой денег, а потом выяснила историю книги и вбила себе в голову стать уже не просто «графиней», а повелительницей мира. Сказочку про книгу Савельев выслушал, но не шибко-то в нее поверил. И зря, так как ему же и пришлось избавляться от трупов. Тут уж он, конечно, запаниковал, припер заигравшуюся Варенникову к стенке: это уже не сказка выходит – с трупами девиц. «Завтра тебя в озере найдут. Или не найдут. От твоего благоразумия зависит. Если хоть кому пикнешь или на попятную пойдешь, скормят тебя рыбам», – твердо заявила мадам. И он поверил: Варенникова не шутила, в ее распоряжении были трое крупных амбалов без мозгов, но с силищей. Что им прикажут, то и сделают. И он продолжил плясать под ее дудку.

Варенникова отыскала в книге листок с несколькими именами, все выяснила про этих людей и приказала Савельеву и трем амбалам нанимать по очереди девиц-магов из списка для исполнения ритуалов. А затем – прятать их трупы. Поначалу Савельеву казалось, что девушки сами были виноваты в своей гибели, что-то делали не так. Но потом призадумался: а с чего это старуха, надумавшая провести ритуал переселения запертого в книге духа могущественного колдуна в ее тело, сама не присутствовала на ритуалах, а сидела в своем коттедже и оттуда отдавала распоряжения по телефону, тогда как исполнительниц приказывала на время ритуала запирать в заброшенном здании наедине с книгой? И понял, что мадам намеренно приносила девушек в жертвы ослабшему духу колдуна, «питала» его, чтобы, когда тот наберется силы, а у нее окажется оберег, провести последний, решающий ритуал. Четверых молодых женщин уже погубила, последнюю пока еще ищут и надеются найти живой. Но не найдут. Когда доктор Савельев все это осознал, ему стало по-настоящему страшно, но уже не столько из-за жестокости и циничности мадам Варенниковой, сколько от мысли, в какое же чудовище превратится и так бессердечная сумасшедшая старуха в случае успешного проведения ритуала!

С него хватит. Служил он верой и правдой, но дело пахнет совсем дурно. Доктор Савельев выкатил в коридор чемодан на колесиках, в который собрал самые необходимые ему вещи. И в этот момент в дверь позвонили.

– Откройте, полиция! – услышал он и обреченно протянул руку к замку.

Молодой лейтенант полиции Сиволапов долго не мог взять в толк, что опять хотят от него эти две старухи. Вчера они явились и подняли все отделение на уши криками, что какой-то маньяк похитил какую-то девицу. При этом обе бабки еще спорили друг с другом: одна, держась за спину, доказывала другой, что маньяк повезет жертву сразу в лесок, а другая, помахивая сердитыми «рожками» платка, – что топить в озеро. И никакие доводы, что нужно выждать определенное время после пропажи человека, не помогали, как и резоны, что девица уехала с «маньяком» на своем авто (со слов старух) наверняка добровольно и сейчас где-то с ним развлекается. Угомонить бабок удалось только после данного им обещания проверить все ближайшие леса и озера.

– А мы вас проверим! – пообещала, уходя, бабка с «рожками». И ведь правда проверяла: звонила в участок каждые четверть часа и интересовалась, не обнаружили ли уже их пропавшую девицу или ее труп. В итоге пришлось пригрозить старухе арестом и перспективой провести ночь в «обезьяннике». Похоже, угроза подействовала, потому что к ночи звонки прекратились.

И вот на тебе, пожалуйста, с утра пораньше заявились обе. Только уже с новым заявлением: якобы их похитили и продержали полночи в каком-то сарае. Вид у бабок и правда был такой, словно они участвовали всю ночь напролет в каком-то увлекательном квесте. «Рожки» платка повисли унылыми «усами», лицо старушки оказалось перемазанным чем-то, похожим на сажу, юбка – заляпана до самого пояса грязью. Ее подруга выглядела не лучше: такой же грязный подол, платье разорвано от края до пояса, и в «разрезе» видна нога в коричневом чулке в «рубчик» и с обычной резинкой для трусов вместо подвязки. Сиволапову даже стало жаль бабок. И он, поддавшись этому чувству, выслушал обеих уже спокойней. Старухи и правда провели бурную ночь: к одной из них домой явился некий господин с приятным голосом, но неприятной наружности («Страшен, как моя жизнь! Белый весь – усы, брови и ресницы»), представился доктором из пансионата, в котором работала пропавшая девица Вера («А там и правда такой страшила работает, Верка рассказывала!»), и сказал, что девушка попала в беду. Бабки обе охнули и доверчиво сели к доктору в машину, чтобы ехать на помошь. Вывезли их куда-то за город и спрятали в заброшенном сарае.