Читаем без скачивания Горький ветер свободы - Ольга Куно

Последние слова я произнесла достаточно тихо, но Аните и первых хватило, чтобы больше не искать поддержки с моей стороны.

– Значит, ребенок мой? – изобразил любопытство Данте, проигнорировав мою реплику. – Хм. Очень интересно. И почему ты сообщаешь мне об этом только сейчас?

– Не решалась, – опустила глазки Анита.

Выглядело это донельзя ненатурально. Скромность не шла ей вовсе.

– Значит, не решалась, – кивнул Данте. – А как насчет этого?

И он извлек из ящика стола небольшой перстень с круглым коричневым камнем. Я одобрительно хмыкнула: мои слова насчет нехватки мозгов можно было взять обратно.

Есть камни созидательные – их, например, используют для повышения урожая, а также в медицине, с целью ускорения регенерации. А есть, напротив, камни с противосозидательным эффектом, как раз такие, как этот коричневый. Именно на одно из применений таких камней намекал сейчас Данте. Зачать ребенка, когда на палец кого-либо из партнеров надето такое кольцо, совершенно не реально.

Однако у Аниты готов был ответ.

– Я просто сняла его тогда с твоего пальца, – повинилась она. – Видишь ли, ты был пьян и не заметил. А я подумала… В общем, ты мне так понравился, что я решила: если вдруг бог будет милостив и подарит мне ребенка, то пусть он будет похож на тебя.

«Угу, с двумя руками, двумя ногами и пьяный», – подумала я.

– А потом я снова надела кольцо на твой мизинец, – с самым что ни на есть невинным видом сообщила Анита.

Вся эта история прозвучала так неправдоподобно, что я уверилась в одном: шансов сделать актерскую карьеру у Аниты не было. Но она, кажется, нацелилась на карьеру совсем другого рода.

– Подержи-ка пока ребенка, милая.

Не дожидаясь моего ответа, девушка сунула младенца мне в руки. Сказанное сверху вниз «милая» вполне однозначно демонстрировало: дракона у меня на руке она хорошо разглядела.

– Донья Эстоуни – архивариус, а не нянька, – отрезал Данте.

– Ну и что? – Анита невинно похлопала глазками. – Она ведь здесь для того, чтобы выполнять твои распоряжения? Вот пусть немного погуляет с ребенком, пока мы с тобой обсудим наши дела.

Кажется, Данте собирался поставить ее на место, но я встала и со словами: «И правда, пожалуй, мне стоит прогуляться» направилась к выходу.

Однако шла я достаточно медленно, чтобы услышать продолжение разговора.

– Давай начистоту, Анита. Чего ты хочешь?

Голос Данте звучал настороженно и, по-моему, устало.

– Ну, мне казалось… – в словах Аниты, напротив, было полно кокетства, – что ты как порядочный человек решишь узаконить наши отношения и дать ребенку свое имя.

Ясное дело, ни больше ни меньше. Я вышла из кабинета. С меня было довольно.

…Я прижимала к груди крошечного младенца, и по моему сердцу разливалось щемящее чувство счастья. Материнский инстинкт, до сих пор дремавший в глубине моего сознания, внезапно пробудился и нашел путь наружу, накрыв меня с головой. Ребенок был настолько очаровательным, настолько хорошеньким, настолько совершенным… И, что немаловажно, это был ребенок Данте. Пусть не от меня, пусть от другой, даже случайной, женщины. Все равно это – его ребенок. В его жилах течет кровь Данте. И от этой мысли чувство нежности, которое я испытывала к этому крохотному созданию, перехлестывало через край.

Черта с два! Возможно, правильная женщина на моем месте испытывала бы именно такие чувства. Мое же состояние было несколько иным. Я держала ЭТО на вытянутых руках и не знала, как с ним обращаться и что делать. Ребенок плакал. Вопил на высокой ноте, и я понятия не имела ни по какой причине это происходит, ни как его успокоить.

– Бьянка! – радостно воскликнула я, увидев подоспевшую наконец-то горничную. – Какое счастье, что ты пришла! Помоги мне скорее! Как ты думаешь, чего он от меня хочет?

Бьянка осторожно приблизилась, обошла кругом, посмотрела на мальчика.

– Даже не знаю, – задумчиво проговорила она. – Может быть, он голодный?

– Чудесно! – процедила я. – Только вот беда: у меня сегодня, как назло, с молоком перебои. Что будем делать, если он голодный?

– Так пусть мамаша его покормит, – рассудительно сказала Бьянка.

– Пусть, – согласилась я. – Но сложность в том, что у мамаши в данный момент совсем другие дела. Надо искать кормилицу. Ты не знаешь, здесь в армоне у кого-нибудь есть грудные дети?

Должны же быть, по логике вещей. Слуг здесь проживает немало, многие из них семейные.

– А знаете, он не есть хочет, – заметила Бьянка. – Он же весь мокренький! Потому и плачет. Ему пеленки надо поменять.

– Пеленки. Поменять, – «глубокомысленно» повторила я. Все бы хорошо, но я с трудом могла себе представить, как меняют пеленки. Впрочем, начинать следовало с другого вопроса: – А где мы возьмем сухие пеленки?

Ребенок кричал все громче, и от этого искать решение проблемы становилось еще труднее.

– Дайте мне минут двадцать, я их у кого-нибудь найду, – оптимистично вызвалась Бьянка.

Мысль о том, чтобы еще двадцать минут держать это чадо на вытянутых (уж теперь-то точно вытянутых!) руках, в то время как оно продолжит вот так вот вопить на одной ноте, привела в ужас.

– А побыстрее решить проблему нельзя? – взмолилась я.

Бьянка оказалась человеком понимающим.

– Я сейчас что-нибудь приспособлю вместо пеленок, – кивнула она и полезла в шкаф, где хранилось постельное белье. – Сможете его пока распеленать?

– Попробую.

Распеленать ребенка все-таки должно быть легче, чем запеленать.

Я положила младенца на торопливо расчищенный Бьянкой столик. Освободить малыша от пеленок действительно оказалось не так уж сложно. Оставшись голым и относительно сухим, он вскоре успокоился. Даже улыбнулся мне, и было что-то такое в этой детской улыбке, от чего сердце и вправду чуть-чуть защемило.

Но ненадолго. Потому что дальше ребенок занялся делом.

Видимо, пеленкам досталось не все. Вполне внушительная струя ударила мне в левый глаз, пробежала по волосам, описала дугу, забрызгав ковер, и, наконец, в качестве апогея попала на голову самому ребенку. Признаюсь откровенно, прежде я никогда не думала, что при этом процессе возможно намочить свои же собственные волосы. Как оказалось, возможно.

– Меткий мальчик, – произнесла я вслух после того, как все нецензурные мысли миновали, оставшись неозвученными.

– Да, они такие! – со знанием дела заверила Бьянка, передавая мне кусок чистой тряпки.

Я поспешила утереть глаз и щеку.

– Вы только не отходите от него, чтобы не упал! – распорядилась горничная, заканчивая разрезать на пеленки белую простыню.

Я сглотнула. Инстинкт самосохранения как раз-таки требовал отойти подальше. Лучше всего – выбежать из комнаты и закрыть за собой дверь. В противном случае, как показала практика, трудно оказаться вне зоны обстрела. Но я мужественно сдержалась.

Ребенок снова улыбнулся.

– Как дела?

Я осторожно заглянула к Данте полтора часа спустя. Обнаружив, что он один, зашла в кабинет. Остановилась у стола, за которым он сидел.

– Ты в порядке?

За это время я успела подрастерять ту злость, что охватила меня в самом начале, когда появление Аниты застало всех врасплох.

– Да, – устало улыбнулся Данте.

– Чем закончилось общение с Анитой?

– Она пока останется здесь в качестве гостьи.

Я молча кивнула, принимая это как данность.

Опустила руки на спинку стоявшего рядом стула.

– Ты ей веришь?

Данте криво усмехнулся.

– Смотря в чем. В трогательную историю о том, как она воспылала ко мне страстью с первого взгляда, не верю ни на грош.

Я тоже ухмыльнулась, не менее криво. Такое недоверие нисколько меня не удивляло.

– А ребенок? – спросила я. – Думаешь, это действительно твой сын?

Данте вздохнул.

– Не знаю. – Немного подумал и, покачав головой, повторил: – Понятия не имею. Никаких доказательств того, что это действительно мой ребенок, она не представила, но и быть уверенным в том, что это не так, я тоже не могу. Поэтому пока и оставил ее здесь. Хотя поводов для сомнения предостаточно. Обрати внимание, насколько вовремя она появилась.

– Именно тогда, когда ты стал хозяином месторождения камней и эта информация успела сделаться достоянием гласности, – озвучила его мысль я.

– Именно. И это наводит на подозрения. Но, увы, не гарантирует, что она лжет.

– Ты женишься на ней, если выяснится, что ребенок действительно твой?

Я постаралась морально подготовить себя к тому, что ответ окажется положительным.

– Нет, – ответил Данте. – Это исключено. Но я, конечно же, не брошу своего ребенка. Признаю его и обеспечу всем необходимым.

– А… как отнесется к такому решению общество? – проговорила я, стараясь скрыть за этим вопросом собственное чувство облегчения. – К тому, что ты не женишься на матери своего ребенка?