Читаем без скачивания Подкаменная Тунгуска - Сергей Шведов

— А чем он прославился?

— Не успела спросить. Но за городом много наших, какие живут в эвенкийских юртах. Они покрыты не войлоком, как у монголов, а берестой и прутьями. Едят там наши эвенки по-китайски палочками, я не сумела сразу палочками кушать. Мне предлагали ложку, но я сначала отказывалась, потом наловчилась-таки орудовать палочками. Но это было позже. Сначала меня привезли к шаману, который поручился за меня перед фэйцянь-банкирами. Он живёт около города Гэньхэ. Очень добрый человек. И знаменитый доктор. Сказал, что я иду по линии моей судьбы к вершине. Живёт в эвенкийской юрте, а рядом стоит большой дом-клиника со всеми удобствами для высоких гостей и богатых пациентов. На крыше спутниковая антенна и солнечная батарея.

— Он не вспомнил про мои пять тысяч, самородок золота и мешочек с алмазами? — пробурчал Ерофеич.

— Иван Ерофеич, вы сами ему его гонорар отдали.

— Под гипнозом.

— Ладно тебе, мужик, заморачиваться по пустякам. Что дальше-то было.

— Шаман долго говорил со мной по-эвенкийски, затем совершил надо мной обряд очищения.

— Как?

— Окуривал с ног до головы священными травами. Неподалёку от его дома в степи стоит Священное дерево, которому поклоняются эвенки. На ветках привязаны разноцветные ленты. В стволе дупло, туда бросают монеты. Я тоже свою ленточку повязала и бросила сибирскую денгу.

— Ну и осталась бы жить у китайской родни с моими деньгами, — подмигнул ей Шмонс с хитрой улыбкой.

— Как мне без охоты? Китайцы никому охотиться не дозволяют. У эвенков нет никаких ружей. Я без стрельбы на смогу жить. И без олешек. Тайга — мой дом.

— Вот и умничка, моя отличница! Буду тебя в Африку на сафари возить, там поохотишься, — обнял и поцеловал её в лоб Шмонс.

— А границу как пересекла на обратном пути?

— Выехала на пограничную станция Забайкальск из китайского города Маньчжурия — там железнодорожный путь в нашу зону, Транссибирская магистраль. А от Читы на маршрутке до Медвежьедольска.

— Документы нигде не вызвали подозрения?

— Все документы у нас в порядке. Границу пересекла спокойно. Все блокпосты миротворцев проехала. Без придирок.

— Деньги где взяла? — подозрительно прищурился Шмонс. — Из моих, наверное.

— Бонус.

— Какой ещё бонус?

— От фэйцянь-банкиров за крупный вклад.

— Они взяли себе половину?

— Тридцать три процента. Я им пообещала второй трансфер, поэтому и дали бонус.

— А национальное облачение где купила?

— Подарила родня. Китайская. У них целая фабрика по пошиву сувениров.

Пока Шмонс докапывался до самых мелочей, Ерофеич чуть ли не кусал кулаки от злости, так ему хотелось врезать по уху этой нахалке, из-за которой он уже вот который месяц горбатится за подсобного рабочего, истопника, прачку, и кухаря в одном лице. Мало того, что он ублажает прихоти питерского шпильмана Лёвки Шманца, так ещё и немытой тунгусской девке прислуживай!

— Теперь отдыхай с дороги, Феклуша-умничка. Веди её в баню, мужик, а потому спать уложи да постели ей помягче.

— Ещё не всё, Лев Борисыч. Вот вам все три паспорта с въездной визой в Китай на полгода. Я купила нам билеты с открытой датой на авиарейс «Чита-Хайлар-Пекин». Вылет из аэропорта «Аэрочита». Из Пекина — прямой рейс до Гонконга для тех, у кого документы в порядке. У нас в порядке. По горам идти не надо, Лев Борисыч. Поедем на моей машине из Медвежьдольска до самой Читы. А там — на самолёт.

— Расплачивалась в Китае какой наличкой?

— У меня платиновая кредитная карта гонконгского банка. Бонус, я же говорила.

Исхудалый, лысый и беззубый, Шмонс словно получил инъекцию спиртовой настойки женьшеня пополам с пантокрином. Чуть ли не прыгал от удачи сиял от радости.

— Феклуша, да дай я тебя по настоящему расцелую, умница моя! А самолёт какой компании?

— До Хайлара летает «Аэродаурия», до Гонконга — «Аэрочайна».

— Горжусь тобой, моё творенье! Это ж знаменитая международная государственная авиакомпания.

— В Хайларе — выдача виз в любую точку КНР и Таиланд прямо в аэропорту.

— Спокойной ночи, моё солнышко! Выспись хорошенько и сладко поваляйся утречком, не торопись вставать. Наш мужик тебе завтрак в постель принесёт

— Мужик, принеси фонарь.

— Лёва, я тебя одного в шахту не пущу! Ты из-под земли чумной вылазишь, как черти на тебе покатались. А тут осталось сделать последний шаг на свободу. Травмы только не хватало.

— Кто здесь кому подвержен, мужик? Пойду один, понял!

— Мало тебе приключений на твою дурную башку?

— Прислужник, знай своё место!

— Вы с Фёклой меня уже совсем опустили, за шестёрку держите.

— Привыкай к лакейской жизни. Скоро будем жить у тёплого моря в уютном бунгало. Там уж передо мной будешь шапку ломать и до земли кланяться. Я с тобой последние деньки цацкаюсь в демократию.

Шмонс благополучно вернулся с сумкой денег из-под земли, но был мрачнее чёрной тучи. Поставил на стол старинную медную кружку с чем-то блестящим.

— Не прикасайся!

И пошёл к умывальнику. Долго мыл руки, как хирург перед операцией.

— Чо не так-то, Лёва?

— Не Лёва, а Вонифатий Епилдофорыч. Привыкай к лакейской манере разговаривать с господами. Феклуша, солнышко, ты ещё не спишь? Поднимись и подойди, пожалуйста.

Тунгуска вышла из-за занавески в роскошном пеньюаре.

— Прости, но завтра же отправишься за перевал на вторую передачу налички. Садись за компьютер и сообщи своим агентам в Китае, чтобы они подготовились к встрече.

— Так-то погода же не балует, Лев Борисыч. Морозы вернулись.

— Знаю, но нам нельзя здесь больше оставаться.

— Что в кружке, Лёва? — осторожно спросил Ерофеич.

— Прямой повод смыться отсюда поскорее. В этой кружке причина чертовского заклятия Етагыра. Не прикасайтесь! Там живая ртуть. В шахте целые лужи самородной ртути. Вот почему старатели в старину тут резались насмерть.

— Не понЯл? — вылупил круглые глазёнки взлохмаченный Ерофеич.

— Пары ртути вызывают сумасшествие и общее отравление организма.

— Я знала. Мне шаман сказал — гора Етагырка дышит смертью.

— С документами у нас в порядке. Уходим, как только последний трансфер осядет на счетах китайских банков. Феклуша, радость моя, иди к компьютеру и договорись о встрече с китайцами. Так уж вышло, чтоб отдохнуть тебе не получиться.

Пока тунгуска разговаривала с китайцами, Шмонс сказал полушёпотом Ерофеичу:

— Есть и вторая причина сматываться отсюда поскорее.

— Может, объяснишь, Вонифатий Епилдофорыч?

— Завтра растолкую, а пока не будем мешать Фёкле. Ей надо хорошо выспаться перед дальней дорогой. Подозрения у меня зародились, понимаешь.

После отправки Фёклы в дальнюю дорогу на лыжах Ерофеич осторожно спросил:

— Может, объяснишь, Шманец, что у нас неладно?

— Про Шманца забудь!

— Уже забыл… Так где опасность?

— Мало нам отравления ртуть, так ещё жди незваных гостей. Слишком уж часто компьютер стал вирусить и зависать.

— А чо то значит, Вонифатий Епидофорыч, хозяин?

— Кто-то пытается считывать нашу информацию.

— Это как понять?

— У тебя недорогая параболическая антенна и такой же компьютерный ресивер для приёма сигнала со спутника.

— Эт-то не мово ума понятия. Растолкуй ещё раз.

Для Ерофеича его слова были поистине китайской грамотой.

— У провайдеров спутникового тырнета в Китае имеется передающее оборудование, серверы и вся коммуникационная петрушка для организации доступа в тырнет с передачей запрошенного пользователем трафика через спутник, висящий на геостационарной орбите. Он, конечно, тоже китайский, как и вся твоя электронная чухня, которую ты взял без спросу у хозяев.

Ерофеич на всякий случай с серьёзным видом кивнул, будто что-то понял:

— У мертвяков.

— При такой схеме работы всё зарегистрировано. За тебя кто-то платит ежемесячно или проплатил на годы вперёд. Возможно, для фирмы или спецслужбы, у которых ты дюбнул аппаратуру, это некритично, поэтому они тебя не трогали до поры до времени.