Читаем без скачивания Камень звёзд - Элисон Бэрд

Темный силуэт всадника на лошади быстро приближался, залитый светом луны и звезд. Лорелин ахнула, когда он стал ясно виден, и застыла как завороженная, а когда до нее дошло, что надо бежать — было уже поздно.

Дамион сам не знал, зачем пошел в развалины. Что-то его звало оттуда: какая-то сила, неясная, но настойчивая, направляла его. Впереди лежали руины голых стен, обнажившийся фундамент, поросший лианами, ночной ветерок нес волнующий запах теплицы и старого влажного камня. Дамион остановился, вдыхая этот запах. Мальчишкой он приходил сюда играть. Он был рыцарем, скачущим на битву с воинством зла или мчащимся спасать попавшую в беду прекрасную даму. Утраченные детские мечты вернулись к нему в холодном весеннем воздухе. Он подумал о своем отце, подумал, не лелеял ли и тот подобные грезы в детстве — грезы, которые дожили до его зрелых лет, если верна догадка Аны о том, кто его родители.

Он вошел в осыпающуюся арку, зашагал по заросшим травой булыжникам двора. Выветренные стены и корпус башни возвышались контуром в ночи, каменный дракон на бастионе оскалил в безмолвном рычании сломанные зубы. Этот призрак давнего детства должен был бы ощущаться как знакомый и надежный, но почему-то в темноте было в нем нечто необъяснимо зловещее. Дамион стоял и смотрел, но тут услышал звук, заставивший встрепенуться: подковы стучали по камням. На старой элейской дороге.

Что-то за пределами чувств, недавно проснувшееся в нем, успело его предупредить. Он быстро спрятался за осыпавшейся стеной.

Из тени за полуразрушенными внешними стенами выехал всадник на лошади, оба странного вида. На лошади было убранство боевого коня древних времен, развевающийся чепрак и стальная броня, так что видна была только вороная шея и длинный струящийся хвост. И всадник был в доспехах, в поножах и наручах и в кирасе под черным плащом. Гербом на плаще и на щите был вздыбленный дракон.

«Принц-призрак! — мелькнула мысль у пораженного Дамиона. — Кто-то снова его изображает. Но что это такое белое он везет?»

Похоже было на полузавернутый рулон ткани, притороченный к боку лошади. Конь и всадник приблизились, и Дамион разглядел обмякшее девичье тело, переброшенное через луку седла, и белое платье послушницы, светящееся при луне. Голова ее наклонилась, длинные светлые косы свесились вниз.

— Лорелин! — крикнул Дамион.

Отбросив всякую осторожность, он вскочил на ноги. Конь фыркнул и затанцевал. Всадник натянул поводья и застыл на миг, блестящий под луной, невероятный.

Дамион с воплем бросился к всаднику и схватил свисающую руку Лорелин. Ни на крик, ни на прикосновение она никак не отреагировала. В обмороке — или мертва?

— Отпусти ее! — завопил Дамион, пытаясь вырвать безжизненное тело из хватки противника. Кем бы тот ни был, бесплотным духом он быть не мог: Дамиону никак было не разжать хватку металлических рук. Он гневным взором вперился в лишенную лица голову, пытаясь заглянуть в глазные щели забрала, и оттуда на него глянули два бледных горящих глаза.

Дамион отпрянул; ярость сменилась страхом — но поздно. Тяжелая рука в металлической перчатке обрушилась на его затылок, когда он еще пытался вывернуться, ослепительный свет вспыхнул под веками, и Дамион рухнул в ринувшуюся ему навстречу темноту.

Он оживал, чувствую пульсирующую в затылке боль. Со стоном он шевельнулся, ощутил спиной твердый камень. Веки, затрепетав, раскрылись. Он лежал на земле, в просторной темноте, где на неровных каменных стенах плясали красные отсветы. Свет исходил от прыгающих языков пламени, а перед ним сновали темные демонические силуэты. Спертый воздух разъедал глаза дымом, но постепенно картина прояснялась…

Никогда Дамион не верил в буквальном смысле в Пропасть Погибших…

На звук его стонов одна из фигур приблизилась, пнула его сапогом в ребра. Сапог ощущался весьма реально.

— Вставай! — приказал демон.

Дамион застонал и с трудом поднялся на ноги. Чувства прояснились, и он увидел, что находится в большой продолговатой комнате с грубо выложенными каменными стенами. Инфернальное пламя превратилось в факелы на стенах. Катакомбы? Пока он стоял, держась за ноющие ребра, подошли двое, заломили ему руки за спину и потащили куда-то назад, где мельтешили другие фигуры. Примерно с десяток мужчин и женщин, лица наполовину скрыты тенями от дрожащих факелов. Неужто это немереи?

— Отпустите меня, — прохрипел он. Они не отреагировали.

Он вспомнил схватку с рыцарем, подумал на миг, не привиделась ли она в кошмаре. Все это невозможно — абсолютно невозможно. Это сцена из его детских фантазий. Злой рыцарь, скачущий в цитадель замка, дама в беде. И он, как герой его молодости, бросается в опасное приключение… Но голова болела именно там, куда пришелся удар.

— Где она? Где Лорелин?

Ему ответил верзила, который пнул его в ребра:

— Ее забрал Мандрагор.

— Кто такой Мандрагор? Я хочу видеть Ану! Издевательский смех прозвучал ему в ответ.

— Это вряд ли, — фыркнул кто-то из тени.

— Она меня знает! Скажите ей, что я хочу с ней говорить!

— А чего это вдруг мы пойдем к ней?

— Она ведь ваша предводительница?

— Эта старая карга? Сдалась она нам! Он вытаращил глаза:

— Так вы не немереи?

— Немереи? Они нам не друзья.

— Кто вы? — сумел прохрипеть Дамион.

Подошел еще один человек, тощий и нечесаный, и осклабился в лицо Дамиону. Гримаса перешла в смешок, открывающий желтые гнилые зубы. Дамион вдруг понял.

— Так это вы жгли сараи, нападали на скот! Но зачем? — вскрикнул он.

Ответа не было, но никто не стал отрицать. Дамион постарался, чтобы его голос звучал ровно.

— Послушайте, я служитель Веры, и ничего вам не сделал.

— Вот как? — издевательски-враждебно отозвался тощий. — А это не ты разве привез свиток с архипелага? Не ты отдал его старой Ане? А что это ты делал в развалинах в такой ранний час? Искал свою драгоценную Лорелин?

Он пододвинулся, смеясь прямо в лицо Дамиону, обдавая вонючим дыханием из щербатого рта.

— Вы лучше ее отпустите, да и меня тоже, иначе у вас будут крупные неприятности с властями.

Он попытался вложить в голос силу и строгость. Тощий замотал космами:

— Ну нет, ты видел наше место сбора. Ты слишком много знаешь.

Дамион раскрыл рот — и промолчал. Эти люди совершенно безумные, нет смысла пытаться их урезонить. Его наверняка пойдут искать, когда убедятся, что он пропал… и тут сердце нырнуло вниз при мысли о письмах, которые он оставил аббату и патриарху. Они же так и лежат на столе, на самом виду, и в них он заявил, что оставляет Академию и свое служение. Аббат их прочтет и решит, что заблудший капеллан просто сбежал, как Лорелин, и оставил эти письма, чтобы его не искали.