Читаем без скачивания Время перемен. Предмет и позиция исследователя (сборник) - Юрий Левада

Широкое развитие социологических исследований становится все более настоятельной необходимостью, которая сейчас общепризнана. На XXIII съезде КПСС было особо подчеркнуто значение социологии для практики коммунистического строительства.

Эффективность этих исследований в значительной мере определяется тем, насколько правильно определены их направления и перспективы. Решение этих вопросов неразрывно связано с анализом функций и структуры самой социологической науки, с определением области социологического знания.

Следует иметь в виду, что развитие социологических исследований в их современных формах означает не только определенное приращение социального знания, но и явное изменение самой структуры этого знания. Если ранее функции социальных дисциплин в обществе сводились к определению общей направленности процессов, расстановки классовых сил, характера всемирно-исторических процессов, и прежде всего тех из них, которые подлежат сознательному регулированию в социалистическом обществе, то с развитием социологии социальное знание, сохраняя свойственные ему идеологические функции, все в большей мере приобретает черты конкретно-научного, приближаясь по своей строгости к другим областям науки.

Наше общество сегодня нуждается в социологии как никогда раньше, так как качественно изменился сам характер проблем, решаемых обществом, изменились и методы их решения. Периоды крутой ломки старого, нажима на ударных участках сменились периодом, когда необходимо налаживать бесперебойно функционирующую систему социальных отношений, планомерное и всестороннее развитие хозяйства, культуры, управления в наиболее рациональных формах. Здесь нужны принципиально новые методы, в выработке которых решающее слово принадлежит социологии.

В этих новых условиях все менее эффективными оказываются те давно сложившиеся методы воздействия на социальные процессы, которые опирались на интуитивный, то есть недостаточно осознанный и недостаточно полный, учет нескольких главных факторов общественной жизни.

Аналогичная ситуация складывается и в других областях общественной деятельности, например в обучении и воспитании, в пропаганде, в культуре, в работе государственных органов и т. д. Складывавшиеся в прошлом методы регулирования общественных процессов шаг за шагом уступают место более эффективным – или даже единственно эффективным в современных условиях – методам, основанным на строго научном анализе социальной практики во всех ее измерениях.

Этим объясняется не только растущее внимание общества к развитию социологии, но и растущие требования к социологической науке.

Значение социологии для социальной практики можно сравнить со значением науки для производства. Пока орудия труда носили ремесленный характер, производство могло обходиться без науки (то есть пользоваться накопленным опытом), но развитое современное производство уже невозможно без сознательного применения естествознания.

Благодаря этому умение управлять технологическим процессом (например, плавкой и обработкой металлов и др.) перестает быть делом искусства, личного мастерства, превращаясь в предмет строгого и объективного научного исследования. Аналогичным же образом развитие современных форм социологических знаний способствует превращению управления обществом из сферы искусства в сферу строгого научного знания.

В развитии социологических исследований одна из главных проблем и одна из главных трудностей состоит в том, чтобы найти пути эффективного сочетания социологической теории и эмпирических исследований, пути обобщения полученных фактов и развития на этой основе самой социологической теории. Лишь на этом пути можно избежать как одностороннего эмпиризма, так и схоластического повторения общих мест. Пока мы не можем сказать, что разрыв между теорией и эмпирией – эта тяжелая болезнь буржуазной социологии – у нас в социологии преодолен. Это объясняется рядом обстоятельств.

Известно, что длительное время исторический материализм существовал у нас преимущественно как предмет преподавания, а не область научного исследования. Работы по историческому материализму либо иллюстрировали различными примерами уже известные положения и принципы, либо ограничивались некоторым уточнением понятий и категорий науки. Прогресс конкретных общественных наук слабо сказывался на самом историческом материализме. С другой стороны, он почти не применялся для конкретных исследований в собственно социологической области познания. Все это порождало догматизм и вырабатывало у людей, специализирующихся в области исторического материализма, скорее пропагандистский – если не начетнический, – чем научный стиль мышления. В том виде, в каком существовал исторический материализм в последние годы, он выполнял прежде всего идеологические функции общей теории социального развития.

Следует иметь в виду, что рамки философских и других дисциплин, в том числе социальной философии, исторически изменчивы и отчасти условны. То, что вчера (10, 50 лет назад) было предметом лишь социально-философского анализа (личность, общественное мнение, социальная структура), сегодня все в большей мере стало или становится (вместо этого или кроме этого) предметом конкретного рассмотрения при помощи социологических методов. Однако для того, чтобы эта общая теория могла применяться к анализу фактов в собственно социологической сфере познания, необходимы были «посредствующие звенья» в виде более конкретных теорий отдельных социальных структур и процессов, которые подлежали бы эмпирической проверке в конкретном исследовании. Отсутствие этих посредствующих звеньев свидетельствует о недостаточной разработке социологической теории и, несомненно, препятствует применению теории и метода исторического материализма в социологических исследованиях. Вывод из всего этого: нужно не исключать исторический материализм из рамок социологической теории, а разрабатывать его дальше, находить посредствующие звенья между самой общей социальной теорией и фактами. Речь, следовательно, должна идти не об «исключении» исторического материализма из социологии, а о том, чтобы эффективно использовать его общие принципы в анализе конкретных общественных явлений и процессов. Однако надо четко представлять, что решение этой задачи зависит от развития и конкретизации марксистской социологической теории.

Нужно признать, что в дискуссиях, которые долго велись в научной литературе вокруг социологии, искусственное сооружение «границ» в науке скорее мешало плодотворному развитию связей между философией марксизма и социологией, чем помогало им. Не слабость, но силу, показатель влияния исторического материализма следовало бы видеть в том факте, что в нашей науке из-под его «крыла» выходят как самостоятельные научные дисциплины этика, научный коммунизм, социология и пр.

В известном смысле можно говорить о социологической теории как о применении исторического материализма для объяснения социологических структур и т. п. Аналогичным образом можно говорить и об исторической науке как одном из применений истмата. Ср. у Гегеля: всякая наука – прикладная логика. Это не значит, что реальный рост знания получается из прикладывания шаблона к материалу – нужны специальные исследования и теоретические конференции в каждой области исследования.

Иногда спорят о том, «отпочковалась» ли социология от философии (в наших условиях – от диалектического и исторического материализма) или «не совсем отпочковалась». Но философия (социальная философия в первую очередь) – лишь один из истоков социологии как особой дисциплины. Другие: экономика (А. Смит), демография и социальная статистика (А. Кетле), психология, история, этнография, а также и естественно-научная методология XIX в. (эволюционизм и др.). Философия – лишь одна из «нянек» социологии.

Как особая дисциплина социология начинает формироваться с конца XIX в., хотя принципы научного подхода к обществу были выработаны ранее (марксизм) и исследования («Положение рабочего класса в Англии») проводились. Это формирование связано:

а) с появлением методов научного анализа отдельных общественных процессов в комплексе;

б) с развитием специфически-социологических исследований (в «Капитале» для социологической теории использованы экономическо-статистические данные);

в) с появлением социальной задачи рационального познания и использования людьми механизма функционирования общества.

Эта задача (социальный заказ) является неизбежным следствием (и в то же время преодолением) задачи социально-критической или социально-утопической. Разумеется, такой заказ имеет существенно разное содержание в условиях современного капитализма и в условиях социализма.

В буржуазном обществе социология как особая наука становится на ноги тогда, когда возникает проблема (неразрешимая в принципе на частнокапиталистической основе) рациональной организации общественной системы, то есть когда оказывается неэффективным традиционный механизм свободной борьбы интересов в политике, культуре и т. д. Отсюда, в частности, вытекает неизбежный партикуляризм самих установок большинства социологических школ, действующих в буржуазном мире, – узость и чисто прикладной характер теории; неумение и нежелание разрабатывать социологические методы анализа «макросистем» и «макропроцессов» в обществе.