Читаем без скачивания Пока ты со мной - Мэгги Осборн

– Думаю, сегодня тебе надо поспать в доме, в твоей собственной постели. Так ты отдохнешь лучше. – Когда на ней остановился взгляд Сэма, она поспешно добавила: – А я буду спать в постели девочек.

– Конечно.

Покраснев от смущения и ненавидя себя за эту способность краснеть, Энджи подумала: «Ненавижу, ненавижу, ненавижу».

– Мне не стоило заговаривать об этом, – сказала она, злясь на себя.

– Нет.

– Я имею в виду о том, что я буду спать в кровати девочек.

– Понимаю.

– Не знаю почему, это просто…

Чтобы чем-то занять руки, которые стали ей мешать, без толку болтаясь вдоль тела, она подошла к раковине, отстранила Сэма и принялась яростно стирать окровавленные тряпки.

– Я знаю, что ты не думаешь о… – Она загоняла себя все дальше в угол. – О неприличных вещах.

– Как, например, о том, что я собираюсь спать в постели, которую совсем недавно занимала красивая и желанная женщина? Как об аромате твоих волос и о том, как приятно тебя обнимать? Ты эти неприличные вещи имела в виду?

Когда она резким движением вскинула голову, он пристально смотрел на нее здоровым глазом.

– Не идеализируй меня, Энджи, – сказал Сэм тихо. Его взгляд спустился к ее шее и к нежной жилке, бурно бьющейся на горле. Она так и замерла с руками, глубоко погруженными в мыльную воду и ощущением жара в груди. Если бы он только сделал шаг к ней, она бы опозорила себя, бросившись в его объятия.

– Я принимаю твое приглашение спать сегодня в доме, – сказал он вместо этого, отвернулся от нее и направился в спальню.

У двери он обернулся, и она прочла на его лице желание сказать больше, но он этого не сделал.

– Доброй ночи.

Когда дверь за ним закрылась, Энджи все еще смотрела на свое затуманенное отражение в оконном стекле над мойкой. Она была в смятении, мысли ее метались, как клочки бумаги под напором весеннего ветра. За два часа она испытала переход от парализующего страха, что нечто ужасное могло случиться с Сэмом, до тайного трепета от прикосновения к его коже, а потом – к удовлетворению оттого, что Сэм ей доверял, и к ярости, обращенной на Гаунеров, за которой последовало облегчение, когда руки Сэма обвились вокруг нее, и наконец к томлению и жажде его поцелуя. Эта эмоциональная буря вымотала ее.

Убрав в кухне, Энджи направилась в спальню девочек и распустила волосы. Сидя перед зеркалом, она расчесывала волосы щеткой Люси. Следовало провести по волосам сто раз, а потом заплести их в косы.

Сегодняшние события нужно было обдумать. Но ее мысли заклинило, и она могла размышлять только о мелочах. В частности, о том, что мужское обаяние Сэма волнует ее все больше и больше.

Всего за несколько недель из взрослой женщины, никогда не задумывавшейся о сексе, она превратилась в подростка, чье тело и ум пробудились для глубокого беспокойства и томления и прежде неведомых желаний.

И дня не проходило, чтобы она не вспоминала, какие чувства вызвал в ней поцелуй Сэма, и она вновь переживала это, до тех пор пока лицо ее не начинало пылать, а сердце бешено колотиться.

Ее завораживало все, что бы он ни делал. От ритуала бритья по утрам до манеры держать нож и вилку. Она находила чрезвычайно волнующим и интересным то, как он взмахивал молотком, прежде чем вдеть его в петлю на рабочих штанах, и то, что он, будучи левшой, брал левой рукой бутылку с пивом и кружку с кофе. И то, что на воскресной проповеди в церкви он всегда садился поближе к проходу.

От его звучного баритона у нее бежали мурашки по спине. Иногда он смотрел на нее так, что от его взгляда у нее пересыхало во рту. Позапрошлым вечером она видела его задумчиво стоявшим во дворе и курившим сигару. В закатном свете лицо его казалось бронзовым. И ее руки задрожали от этого зрелища.

Десять лет назад Энджи была слишком юной и неискушенной, чтобы понять, отчего она ощущала слабость во всем теле, когда Сэм оказывался рядом. Потом потянулись долгие годы одиночества, когда дверь между ней и даже намеком на сексуальность была наглухо закрыта. Теперь же она чуть приоткрылась.

Смущенная и растревоженная, Энджи бросила щетку для волос и прикрыла лицо руками. Она совсем не хотела видеть в Сэме мужчину. Она хотела получить развод.

Она сделала отчаянную попытку изгнать из памяти обнаженный торс Сэма, попыталась думать о Питере Де Труте. О Питере, которым восхищалась и которого почитала. О своем друге Питере. О Питере, своем будущем муже. Именно Питер был мужчиной, который должен был раскрыть ей тайну взаимоотношений между мужчиной и женщиной, удовлетворить ее любопытство и избавить от этого странного томления.

Но Сэм спал в постели, с которой она встала сегодня утром. И он постоянно был в ее мыслях, как бы отчаянно она ни старалась вытеснить его из них.

Перед рассветом Сэм проснулся и не смог больше заснуть. Взбив под головой подушки и устроив из них нечто вроде холма, он сидел в темноте, утопая в аромате Энджи. В конце концов он, собрав всю свою волю, попытался думать только о драке с Гербом Гаунером.

Он пошел в Бар «Старатели» с намерением превратить Герба Гаунера в желе и сделал все возможное, чтобы довести задуманное до конца. В этом он почерпнул некоторое удовлетворение. Но, какой бы урон он ни нанес своему недругу, это ничего не меняло. Каждый, кто наймет Сэма на работу, рисковал увидеть свой новый дом пылающим.

Хмурясь, Сэм пришел к единственно разумному выводу. Ни один человек, имеющий совесть, не станет подвергать своих клиентов возможности, а скорее, вероятности, понести финансовые потери. На следующей неделе, вручив преподобному Драйфусу ключи от его нового дома, Сэм Холланд выйдет из игры. А это означало, что Гаунер добился задуманного: он лишил Сэма заработка и средств к существованию.

Полный мрачных раздумий, Сэм встал с постели и остановился перед окном, наблюдая за игрой огней на Беннет-стрит и глядя, как небо становится палевым и начинает переливаться всеми цветами радуги. Он спрашивал себя, сожжет ли Герб Гаунер новую школу. Несмотря на то что Сэм был невысокого мнения о Гаунерах, он не считал Герба способным причинить зло детям ради того, чтобы добиться цели. Но он сомневался и в том, что Герб мог сжечь дом священника.

Когда небо посветлело и приобрело молочно-голубой оттенок, Сэм пошел на кухню, чтобы вскипятить воду для кофе и для бритья. Но прежде он остановился перед дверью в спальню дочерей.

Ему показалось, что даже оттуда до него доносится обольстительный аромат розовой воды, который он вдыхал, лежа на подушке Энджи. Он представил ее спящей, свернувшейся калачиком на боку с приоткрытым во сне ртом и длинными ресницами, лежащими на щеках. И сердце его сжалось.