Читаем без скачивания Училка и медведь - Маша Малиновская

Четверо.

Счастливы.

Слов сейчас не надо. Мы просто молчим и дышим этим наполняющим нас счастьем, этим спокойствием, ощущением правильности.

Я испытываю благодарность к Богу, к судьбе и… к Коле. Серьёзно. Это было больно — его измена, но спасибо ему. Иначе бы я никогда не позволила встретиться на моём пути такому мужчине, как Богдан.

Поговорку “Всё что случается, всё к лучшему” можно оспорить. Потому что нет ничего хорошего в войнах, болезнях, убийствах, насилии. Но к своей ситуации я её применить могу. Потому что то, как всё сложилось, что казалось мне кошмаром: измена мужа, импульсивная связь с малознакомым мужчиной, незапланированная беременность — всё это вылилось вот в это — в счастливую тишину в окружении любимых людей.

Первые две ночи Богдан проводит со мной. И мы даже успеваем понемногу поспать, потому что малыши ведут себя в основном вполне спокойно. Учимся менять им подгузники, переодевать, заворачивать в пелёночки так, чтобы им было и свободно, и уютно.

От смеси я отказываюсь. Молока к концу второго дня прибывает достаточно, и его хватает на двоих малышей. Позже, конечно, снова введём докорм, если потребуется, но пока что и так справляемся. Едят они часто, особенно Алёна. Дениску даже будить приходится. Но медсестра утверждает, что это нормально. Он был чуть меньше, и ему, видимо, требуется чуть больше времени, чтобы дозреть.

Богдана я на третий день отпускаю. Алиска там два дня одна, да и на работу ему надо. Я понимаю. Выписать нас обещают на пятый день, потому что смысла держать нет. С малышами всё хорошо, вес набирают стабильно, едят активно, УЗИ головок никаких аномалий не обнаруживает, анализы тоже. Правда Алёна немного желтеет, но это, по словам врачей, нормально и лечения не требует.

А малыши словно чувствуют, что их папа уехал. Потому что ровно на третью ночь устраивают мне концерт. Сначала по очереди, а потом и вдвоём, повергая меня в шок. Ещё и, наверное, изменения у меня в организме активные гормональные проходят, потому что после двух часов таких концертов я начинаю реветь.

Ругаю себя, что оказалась слабачкой и плохой матерью, что без Богдана ничего не стою и вообще… И тогда мне на помощь приходит медсестра детского отделения. Она подкармливает детей смесью, пеленает поплотнее и — о чудо! — они засыпают на целых три часа.

Со мной работает консультант по грудному вскармливанию, рассказывая и показывая, как можно управляться с двойняшками, как правильно давать грудь, в какой позе их можно кормить.

— Скажу сейчас то, что обычно консультанты не говорят, — улыбается она в конце нашего занятия, но голос её серьёзен. — Карина, запомните одно: детям нужна здоровая, адекватная мать, поэтому не возводите грудное вскармливание в культ. Докорм или переход на смесь не сделает вас плохой мамой, а ваших детей неполноценными, а вот ваша послеродовая депрессия, вкормленная чувством вины, что вы не тянете гв, может. Сейчас много возможностей для счастливого родительства. Специальное детское питание — одно из них, если выбора нет и молока не хватает.

Я искренне благодарю её, потому что у меня действительно стал внутри царапаться страх, что если я не смогу кормить своих детей только грудью, то сделаю им плохо. На форумах я много чего на эту тему начиталась.

Богдан ко мне больше не приезжает. Хочет, но я убеждаю его, что всё в порядке и мы уже совсем скоро встретимся на выписке. Понимаю, что у него много дел на работе, он и так ушёл от Макарского и теперь занимается только своим ЧОПом. Но и там дел много, бизнес расширяется, приходят новые клиенты, он недавно набрал новую группу парней, за обучением которых внимательно следит сам.

В день выписки с утра я волнуюсь. Быть под наблюдение врачей как-то спокойнее, и мысль, что я окажусь с детьми дома, почему-то пугает. Но я успокаиваю себя, говорю, что обязательно справлюсь, это ведь мои дети. Да и под наблюдением, конечно, всегда быть не получится. Страхи свои надо преодолевать.

Пока медсестра присматривает за малышами, я принимаю душ, сушу волосы, наношу лёгкий макияж. Хочется быть красивой. Надеваю платье, которое приготовила заранее и взяла с собой. И, кажется, немного переоценила, насколько стройной я стану сразу после родов. Но, в принципе, влезаю в него.

Расстраиваюсь, когда мне запрещают снять те самые чулки, которые я надела перед операцией. Они испачканы в кровь немного, и это неприятно. Но врач говорит, что важно не снимать их хотя бы неделю, чтобы избежать осложнений. Потом сжаливается и разрешает дома постирать, подсушить и быстренько надеть снова.

Натягиваю колготки, чтобы прикрыть эти жуткие чулки. Шов на животе, кстати, почти не болит. Даже швы там не снимали, только узелки отрезали, но я всё равно осторожничаю, чтобы не сделать резких движений. Страшновато пока.

Малышей по традиции наряжает в выписные одёжки медсестра. И мне не показывает! Говорит, что я теперь с ними встречусь в выписной комнате.

Когда я ухожу из палаты и прощаюсь с персоналом, ставшим за эти дни уже даже будто родным, когда еду в лифте на первый этаж и иду в сопровождении медсестры к выписной комнате, то испытываю волнение. Сердце стучит быстрее обычного, дыхание углубляется.

Волнительно.

В выписной комнате уже ждёт Богдан, а в его руках огромный букет персиково-оранжевых роз. Такой большой, что, взяв его в руки, я не сразу соображаю, как так перехватить цветы, чтобы что-то видеть из-за него.

Богдан, вручив букет, крепко-крепко целует меня, прижимается лбом к моему и искренне благодарит за детей. Рядом щёлкает несколько раз затвор фотоаппарата, но я не обращаю внимания.

А потом мой Медведь достаёт маленькую коробочку и извлекает оттуда колечко. Оно такое необычное! Из белого золота вылиты две маленькие ножки, у одной большой пальчик сделан из бледно-розового камешка, а у второй из голубого. Богдан берёт мою руку и надевает это колечко на средний палец.

— Фух, налезло. Ой! Не велико. Я переживал, что будет велико.

Он смущается, а я смеюсь. Ну какой же он всё-таки. Люблю его.

К нам ввозят детей. Дениска в кремовом костюмчике, Алёнка в такого же цвета платьице с оборками. А из-под шапочек виднеются коротенькие рыженькие волосики.

Всю фотосессию они спят. Фотограф как только нас четверых не крутит, что я уже даже устаю и мечтаю скорее оказаться в машине.

В большом авто Богдана теперь появляется новый предмет — двойное детское кресло. Мы укладываем