Читаем без скачивания Дни черного солнца - Н. К. Джемисин

— Ну как хочешь, — сказала я, вставая с намерением вернуться на свою кровать.

Я не успела шагнуть прочь — его ладонь снова стиснула мою руку, еще крепче прежнего.

— Ты останешься здесь.

Я принялась вырываться:

— Пусти!

— Ты останешься, — отрезал он. — Я повелеваю тебе!

Я все же умудрилась вывернуть руку из его хватки и быстро отскочила назад. Нащупала стол и живо оказалась по ту сторону.

— Не будешь ты мне повелевать! — выговорила я, дрожа от ярости. — Ты больше не бог, забыл? Ты — жалкий смертный, ничем не лучше любого из нас!

— Ты смеешь… — Солнышко поднялся на ноги.

— Еще как смею! — рявкнула я, так вцепившись в край стола, что свело пальцы. — Ты что себе думаешь? Скажешь «повелеваю» — и я вприпрыжку исполнять побегу? А если нет, то что будет? Убьешь меня? И будешь считать, что прав?.. Если так оно и есть, — боги, как же я понимаю Ночного хозяина, который возненавидел тебя!..

Стало тихо. Выплеснув свою ярость, я ждала от него новых действий и слов, я готова была спорить и драться… но он молчал. Миновало долгое, очень напряженное мгновение… И я услышала, как он сел на кровать.

— Пожалуйста, — выговорил он наконец. — Останься.

— Что-что?.. — вырвалось у меня, хотя на самом деле я его отлично расслышала.

Я хотела все равно уйти от него, решив: хватит с меня! Но он ничего больше не сказал, молчание длилось, мой гнев постепенно рассеивался, и я задумалась о том, чего ему, должно быть, стоила эта тихая просьба. Когда это Блистательному Итемпасу приходилось просить о желаемом?..

В общем, я вернулась. Но когда он коснулся моей руки, я ее отдернула.

— Нет уж, — сказала я. — Даром ничего больше не будет. Ты от меня предостаточно получил. Я хочу что-то взамен!

Он протяжно вздохнул и снова коснулся моей руки. Я с удивлением заметила, что его пальцы дрожали.

— Попозже, Орри, — почти прошептал он.

Ничего не понимая, я свободной рукой потянулась к его таким немаронейским волосам. Голова Солнышка оставалась низко склоненной.

— Попозже я… расскажу тебе… все. Но… не теперь. Пожалуйста… просто останься…

Не то чтобы я приняла какое-то сознательное решение. Я все еще была не на шутку сердита. Но когда он потянул мою руку к себе, я уступила. Я подсела к нему, а когда он лег — позволила уложить себя на бок, и он прижался ко мне сзади. Он держал меня, но не удерживал — я могла встать, если снова понадобится. Он зарылся лицом в мои волосы, и я не отстранилась.

Больше в ту ночь я не спала. И не могу точно сказать, спал ли Солнышко.

— Возможно, есть способ выйти отсюда, — сказал он на другой день.

Был уже полдень. Комнату только что оставил послушник-новозор: он принес нам обед и не уходил, пока мы ели. Потом забрал все остатки да еще проверил, не припрятала ли я чего под тюфяком или под ковром на полу. Никакой болтовни, никаких попыток обратить нас в свою веру. И никто не пришел за мной, чтобы отвести на занятия или на работы. Некоторым образом я чувствовала себя брошенной.

— Какой? — спросила я. — И высказала догадку: — Твоя магия! Она появляется, когда ты защищаешь меня!

— Да.

Я облизнула губы:

— Так мне прямо сейчас опасность грозит. И грозила с тех самых пор, как меня забрали новозоры…

Мимо. Ни отблеска магии.

— Наверное, дело в степени опасности. А может, должна быть физическая угроза.

Я вздохнула, пытаясь на что-то надеяться:

— Мне бы поменьше всяких «наверное» и «может». Похоже, тебе особо не объясняли, как и что у тебя теперь… срабатывает?

— Нет.

— Ладно, тогда что ты предлагаешь? Мне подраться с Серимн, а когда она примется меня лупить, ты разнесешь Дом и всех нас поубиваешь?

Солнышко некоторое время молчал. Должно быть, мой легкомысленный тон ему не понравился.

— По сути — да, — сказал он затем. — Правда, тебя убивать мне особого смысла нет, так что я несколько умерю силу, которую пущу в ход.

— Спасибо за заботу, Солнышко. Большое-пребольшое спасибо…

Остаток дня тянулся мучительно медленно. Я ждала, стараясь не надеяться понапрасну. Солнышко не торопился с обещанными объяснениями своего вчерашнего странного поведения — пока я от него так ничего и не услышала. Должно быть, он еще не полностью оправился от пытки Пустотой: он даже проспал рассвет, чего никогда раньше с ним не бывало; правда, сиять начал все равно. Это, как и мое общество, пошло ему на пользу. Проснувшись наутро, он стал самим собой, каким я его знала: замкнутым, немногословным.

Тем не менее в тот день я куда чаще прежнего чувствовала на себе его взгляд, а один раз он дотронулся до меня. Это произошло, когда я поднялась и начала расхаживать туда-сюда по комнате, думая если не утомиться немного, то хоть избавиться от беспокойства. Я ходила как раз мимо него, и он, дотянувшись, коснулся моей руки. Я бы не обратила внимания, сочтя, что мне померещилось… если бы не воспоминания о вчерашнем вечере. Похоже, ему время от времени требовались такие прикосновения, хотя я не понимала причины. Да можно ли было, если речь шла о Солнышке, вообще что-то постичь с помощью здравого смысла?..

Сама я его расспрашивать не стала. У меня хватало своих забот, взять хоть откровение Датэ о том, что я — демоница. Как-то я не чувствовала себя чудовищем… Верно, Солнышко мог немало мне рассказать, но заговаривать с ним об этом мне не хотелось. Он ведь некогда истреблял моих предков. А потом запретил своим детям порождать существа вроде меня.

Ну и ладно, пусть хранит свои секреты — пока.

Ближе к вечеру я почти с облегчением услышала короткий стук в дверь. Появилась послушница. Я встала, чтобы последовать за девушкой, и Солнышко молча присоединился ко мне. Она что-то залепетала, пытаясь отделаться от него, но потом вздохнула, смирилась и взяла с собой нас обоих.

Так, вдвоем, мы и прибыли в малый обеденный зал, где нас уже ждали Серимн и Датэ. Больше в этот раз здесь никого не было, если не считать слуг, накрывавших на стол, и нескольких охранников.

Если Серимн и не понравилось присутствие Солнышка, она оставила свои чувства при себе.

— Добро пожаловать, госпожа Орри, — сказала она, пока мы усаживались.

Пытаясь изобразить вежливость, я повернулась в ту сторону, где неярко сияла ее сигила, знак кровной принадлежности к Арамери. Другое дело, меня теперь чуть не передергивало от этого непрошеного почета — «госпожа Орри». Я понимала, что они имели в виду. Демоны прежних времен тоже были отпрысками Троих и, вероятно, заслуживали уважения не менее богорожденных… в отличие от людей. А к мысли о том, чтобы выделять себя из рода людского, я как-то была не готова.

— Добрый вечер, госпожа Серимн, — ответила я. — И лорд Датэ.

Его я не видела, но его присутствие было ощутимо, точно свет холодной луны.

— Госпожа Орри, — отозвался Датэ.

Потом его тон неуловимо изменился, я даже не вдруг поняла, что к чему, — он обратился к Солнышку:

— И спутнику твоему доброго вечера. Не пожелаешь ли сегодня представиться?

Солнышко ничего не ответил, и Датэ вздохнул с едва скрываемым раздражением. Я с трудом подавила позыв расхохотаться. Мало того что Солнышко для разнообразия взялся доводить до бешенства кого-то другого, — я с удивлением отметила, насколько легко выходил из себя Датэ. И еще: не знаю уж почему, Солнышко он тотчас невзлюбил.

— Он и со мной не очень-то разговаривает, — светским тоном заметила я. — Такой уж он у меня молчун.

— Мм… — отозвался Датэ.

Я ждала, что он начнет расспрашивать меня о Солнышке, но он продолжал молчать, излучая враждебность.

— Интересно, — проговорила Серимн, и раздражение почувствовала уже я, ибо именно это я как раз и думала. — В любом случае, госпожа Орри, надеюсь, ты хорошо провела день?

— Если честно — помирала со скуки, — ответила я. — Лучше бы меня опять в рабочую ватагу включили. Хоть из комнаты лишний раз выбралась бы.

— Вполне себе представляю! — сказала Серимн. — Ты, похоже, из тех женщин, которые живут каждым днем и предпочитают деятельный подход к жизни.

— Ну… да, вообще-то.

Она кивнула — ее сигила опустилась и поднялась в темноте.

— Возможно, госпожа Орри, тебе будет нелегко это принять, но все твои испытания были необходимым шагом в постижении правоты нашего дела. Сегодня ты поняла, что отсутствие выбора делает притягательным даже низкий ручной труд, подобающий слугам. Если разорвать какую-либо привязанность, прочие делаются жизнеспособнее. Это жестокий способ, но и орден, и Арамери много веков применяли его, и с немалым успехом.

Я благоразумно оставила при себе свое мнение об этом «успехе» и, пряча гнев, отпила из бокала.

— А я думала, вы тут не приемлете методов ордена…

— Не все, лишь последние изменения, внесенные ими в учение. А так, орден разработал много приемов, и они проверены веками, так что мы с охотой их переняли. В конце концов, мы все так же привержены заветам Блистательного…