Читаем без скачивания Виртуоз боевой стали - Федор Чешко

— Ты... Это... В общем, зла не держи, а? Кучер пробурчал что-то невнятное, осторожно щупая лиловеющую скулу, и вдруг рявкнул на растерянного слугу:

— Чего стоишь, башка твоя с дыркой! Поднимай, да, гляди, полегче!

А потом нагнулся и обхватил дергающийся, ноющий тюк. Аккуратно обхватил, заботливо.

— Знаешь ли, маленький, вот теперь-то я готов уверовать, что пластинка навеяла тебе кое-какие воспоминания и твои рассказы вовсе не бред утомленных мозгов... — Дряхлый щеголь говорил задумчиво, будто бы не к Нору, а к самому себе обращался. — Причем мерещится мне, словно тамошний ты куда душевнее тебя здешнего. Здешнему наверняка было бы легче живьем проглотить краба, чем извиняться...

Парень выслушал; подумал немного — обидеться или ну его? Решив, что обижаться пока не стоит, спросил:

— А разговаривать она совсем неспособна? Ни по-нашему, ни по-тамошнему — никак?

Щеголь сморщился — не то говорить об этом было неприятно, не то досадовал он, что ему думать мешают...

— Я пытался ее учить, да только почти без толку. Она сейчас разумом на крохотное дитя похожа. Потому-то, кстати сказать, пришлось везти спеленутой. Ведь коли этакое «дитятко», не ровен час, разбуянится в каретной теснотище — ой-ой-ой что получится! Силушка-то у нее взрослая, охотницкая...

Словно вдруг позабыв о Норе, он резко обернулся к господину Тантарру, спросил отрывисто:

— Надумали, почтеннейший? Будет прок?

— Пожалуй... — равнодушно ответствовал виртуоз.

— А беды не случится?

Бывший Первый Учитель вместо ответа одарил старца пренебрежительным взглядом.

— Ну, гляди, друг душевный. — Ученый прихлопнул в ладоши, словно летучего клеща убить норовил.

А потом он подманил к себе озадаченного непонятными переговорами парня:

— Помоги-ка мне один рундучок вытащить... Сказано это было мягко, почти ласково, однако Нор почему-то заподозрил, что адмиралов дед готовит ему подвох.

Рундучок оказался роскошным бархатным чемоданом, вес которого вполне соответствовал немалым размерам. В чемодане хранилось все то, в чем и с чем парень пришел из Прорвы. Хотя нет, не все. Возможно, Нор и не обратил бы внимания на недостачу, но старик упорно приставал, требуя подумать и вспомнить, чего здесь нет. Нор подумал и вспомнил:

— Кольца ведовского нету, которое Гуфа дала.

Глядя на порозовевшего от радости франта, парень чуть не сплюнул с досады: за несколько дней подобные мелочные проверки надоели Нору до отвращения. Однако через несколько мгновений выяснилось, что на сей раз проверка будет нешуточной.

— Не пропал твой оберег, не опасайся. Вот, надевай. — Ученый старик порылся в кармане, неловко сунул парню увесистое бронзовое кольцо. Казалось, будто он хочет перевести разговор на что-то другое, но то ли не решается, то ли слов подобрать не может. — Колечко — это хорошо, это очень хорошо, что ты вспомнил, только мне теперь надобно про тебя узнать все. Очень важно уразуметь, что запомнили твои мозги и что запомнили твои руки. Поверь, подобное знание важно в первую голову для тебя... В общем... Ты только сразу не давай волю досаде; сперва подумай, потом ответь. Скажешь «нет» — неволить не станем...

Он бы, наверное, долго еще пережевывал акульи кишки, плетя словесные кружева вокруг да около смысла, если бы Нор не отважился подстегнуть его речи малопочтительным: «Ну?!» После этого тон старца сделался лаконичен и сух:

— Торопишься? Изволь: господин виртуоз согласился испытать твое нынешнее фехтовальное умение. А теперь мой черед сказать: «Ну?!»

Вот, стало быть, и подвох. Что же делать? Парень в растерянности прикусил палец. Смысла в этом испытании он не видел, но отказаться... Подумают: струсил. Или еще того хуже: врал, а теперь боится, что выгонят на гремучие камушки. Вот ведь как подловил, объедок! Вроде и по доброй воле, а все равно придется делать не как сам хочешь.

Удостаивать дряхлого щеголя словесным ответом Нор не стал — только кивнул коротко, но тому хватило и этого.

— Облачайся, — сказал старик. — Надевай броню, что нашивал в нездешних краях.

А бывший Первый Учитель облачаться не стал — наоборот, скинул на траву кафтан, оставшись в узких кожаных штанах, сапогах да белоснежной полотняной рубахе. Хвала Ветрам, хоть мечом вооружился, а не жердочкой, как блаженной памяти архонт-магистр перед роковой для него вольной схваткой на боевом дворике Школы.

— Железо к правой руке пристегни! — От неожиданного окрика ученого старца парень вздрогнул. — Помочь, или сам?

— Сам, — буркнул Нор.

Едкий бальзам, которым старик по два раза в день умащивал парню раны, оказался поистине чудодейственным — плотно насаженный на культю бивень уже не причинял ни малейшего неудобства. Чувствуя себя вооруженным до зубов дураком, Нор медленно двинулся к своему противнику. Шлем казался парню неуклюжим и душным, кончик носа неприятно терся о железо наличника — нос, что ли, вырос, или наличник покорежился отчего-то? А тут еще этот жалкий куцый нагрудник при каждом шаге лязгал и дребезжал, словно побрякушки молодящейся портовой гулены... И даже спокойная тяжесть желанной боевой стали не радовала парня, потому что вооружаться пришлось для какого-то лицедейства. Да-да, именно для лицедейства — иначе и не скажешь. Проклятый старик...

Господин Тантарр ждал, уперев в землю острие длинного, чуть изогнутого клинка. Он даже не смотрел на Нора.

Приблизившись к Учителю шага на четыре, Нор тоже замер. Так они стояли довольно долго, и господин Тантарр упорно отказывался замечать назначенного ему в противники парня. А потом щетинистые седые усы виртуоза вздернулись, обнажая желтые остатки передних зубов, и он процедил, по-прежнему глядя куда-то в полуденные выси:

— Долго мне ждать? Нападай!

— Как же это так: «Нападай»? — Нор сглотнул слюну, растерянно покосился на ученого старца. — А правила каковы? Не насмерть же биться...

Господин Тантарр наконец снизошел скользнуть рассеянным взглядом по железному наличнику, за которым пряталось лицо юноши.

— А тебе правила не нужны, — произнес он насмешливо. — После первого же выпада ты, как всегда, озвереешь и всякие-разные правила позабудешь напрочь.

Это было очень несправедливо, и Нор собирался спорить, но не успел. Внезапным коротким взмахом Учитель едва не вышиб меч из его руки, а потом... Будто бы не один — десять клинков завертелось вокруг одуревшего от неожиданности парня, лязгая о шлем, задевая нагрудник, плашмя ударяя по ногам... Нор не то что отбиваться или уворачиваться — даже сообразить не успевал, откуда ждать нового выпада, и только дергался жалко и бесполезно, как мотылек в луже.