Читаем без скачивания Душа Бога. Том 1 - Ник Перумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако руки чародейки уже творили то же, что и всегда, когда рядом оказывался раненый. Сила возле Отца-Древа текла легко и свободно, с фаланг волшебницы потекли тонкие струйки белоснежных искорок – ого, мощи так много, что начинаются видимые манифестации чар! – врываясь в рану, тщась стянуть, залатать разорванные жилы, остановить кровотечение, заставить вновь биться угасающее сердце.
Она не думала, морок это или нет; маг всегда исходит от того, что перед ним умирают по-настоящему, и всегда старается помочь. И слава всем богам, если это окажется всего-навсего мороком.
Война, да?.. Война, в которой ей предстоит встать на сторону эльфов?
И возненавидеть их врагов? Тогда Отец-Древо сочтёт её достойной Деревянного Меча?
Слишком просто, Скьёльд!
Боевой Маг Долины ненавидит своих врагов очень, очень редко. Пока тянулись золотые годы молодости и она, Клара Хюммель, принимала заказы – то всегда действовала с разбором.
Если устранить негодного правителя, то должен он быть совсем негоден, а тот, кто платил ей звонкое золото, должен был быть всё-таки лучше. На самом деле лучше.
Вставать на чью бы то ни было сторону в простой войне народов нет смысла. Как правило, движут ими древние обиды, когда уже не докопаешься, «кто первый начал».
Она спасала принцесс от постылых браков, да и принцев тоже. Она помогала пресечь зло, творимое каким-нибудь обезумевшим от крови и власти колдуном (или колдуньей, такое случалось, хоть и реже). Она в конце концов помогала своим Гильдиям.
– Кто на вас напал? – она держала голову эльфийки на коленях, удерживая в фокусе исцеляющие чары.
Если это морок, то очень хороший морок.
– Dverger…
Гномы. Кто бы сомневался.
– И люди. Silfur Herklæði…
Серебряные Латы. Какие ещё «серебряные латы»? Не было в Мельине никаких серебряных лат! Откуда это вообще здесь? Почему не совпадают языки?! Или она, Клара, просто не знает – наречия эльфов, в общем, все схожи, все произошли от одного изначального; конечно, скорее всего, она просто спутала.
Раненая захлебнулась, умолкла, однако чары работали, сердце билось ровнее и сильнее.
Если это морок, то дьявольски близкий к настоящему.
Тёмно-зелёное с серебром одеяние эльфийки мокро от крови; на виске – свежий ожог.
– Dverg. Dverg с оружием, что метало огонь…
Клара покачала головой. Огнём раненую задело, судя по всему, совсем легко. Мечи и копья – вот от чего ей досталось.
– Отомсти, госпожа…
Взгляд золотоволосой начал уплывать, Клара знала это предсмертное выражение.
– Ну уж нет! – сила устремилась с её рук, упрямо заставляя сердце биться. – Где вы бились? Здесь? Почему вокруг ничего не…
Клара осеклась.
Вокруг разливался серый туман, и в нём виднелись смутные фигуры сражавшихся. Шагал вперёд сплошной строй латников – тех самых Silfur Herklæði, – напирая на рассыпанные эльфийские цепи лучников. А сбоку торопился ещё один отряд, донельзя странный, – гном во главе, а за ним какие-то коротышки, вроде как гоблины.
Но вот это точно было видением!..
Подул ветер, заколыхались мглистые занавесы; исчезли туманы и образы, осталась тяжело раненная эльфийка на руках.
– Аэнна… молю… отомсти за нас… или… хотя бы… Gefðu mér… tré útibú…
«Дай мне ветвь древа», – поняла Клара.
Последнее желание умирающей должно быть исполнено. Даже если ты подозреваешь, что это морок.
Чародейка потянулась – и ветвь Отца-Древа словно сама собой склонилась к ней. Ничего не пришлось даже ломать – живая зелёная ветка, одетая листвой, бесшумно отделилась, сама легла в руку.
Осталось только передать её эльфийке.
Губы её дрогнули, складываясь в странную полуулыбку, и в тот же миг Клара ощутила, как её заклятия перестают действовать.
Девушка-эльф вытянулась, вздрогнула и замерла с легким вздохом. Руки её сжимали эфес Деревянного Меча.
Клара содрогнулась, отпрянула. От клинка катилась волна ненависти – ко всему живому.
Он? Это он, Иммельсторн?..
Ветер зашумел сильнее, солнечный свет померк, и только теперь Клара ощутила, как откуда-то извне к ней вновь начинают пробиваться звуки.
Там кипел бой.
«Скорее, госпожа!.. Мы ещё успеем!..»
– Успеем что?! – крикнула она в пространство.
«Спасти… твоих… детей!» – кажется, Скьёльд задыхается.
– Что?!
«Ты… думала… их… никто… не… выследит?!»
Да, думала, мелькнуло смятенное. Но не лжёт ли этот лысый маг с вытатуированными драконами?!
«Возьми… меч!»
Клара повиновалась. И в тот же миг видения хлынули вновь, со всех сторон, и она содрогнулась – ей явилось Упорядоченное, тропа, что уверенно вела к тому самому миру, закрытому, не интересному чародеям, где она оставила Чаргоса, и близнецов, и Зосю.
Волшебница похолодела. Или Скьёльд сумел извлечь это из её памяти?!
«Не только мы осознаём, насколько важны Мечи, госпожа Клара. Не только мы поняли, что ты одна способна вернуть их в Упорядоченное. Не только у нас есть планы их использовать – только мы собираемся защитить Сущее, а они – напротив, добить».
– Кто «они»?! И что делать?!
«Они… разные. В том числе и Молодые Боги. Ямерт с компанией. Помнится, ты заключила некую сделку?.. Как раз насчёт Мечей?..»
– Я не заключала!.. То есть не с ними!..
«Неважно. Кто бы ни прикрывался обличьем Ямерта, сейчас он, Молодой Бог, вправе требовать своего. И он знает, где ты спрятала детей, Клара».
– Как?! – простонала чародейка.
«Возьми Иммельсторн. И… возвращайся, если не хочешь овдоветь раньше времени», – закончил маг сухим смешком.
Клара в ярости сжала кулаки.
Ничего не поделаешь. Троица во главе с Кором Двейном знает, где Чаргос и остальные; Ямерт или не Ямерт, Молодые Боги или там Старые, но шантажировать её теперь можно.
И она сделает всё, потому что пожертвовать детьми не способна.
Хотя, наверное, истинный боевой маг должен был бы поступить именно так.
Что ж, значит, она не истинный. Видать, недаром покинула и Гильдию, и вообще Долину.
Клара крепко зажмурилась.
И вырвала Иммельсторн из ещё не успевших остыть рук эльфийки.
Глава 5
Фредегар, Робин и Фиделис
…Мёртвый город Хедебю с застывшим смарагдовым куполом оставался позади. Лекарь Фиделис, однако, не торопился – вместе с невысокликами Фредегаром и Робином он обходил окрестности, ближние деревни и хутора, куда набились сейчас успевшие выбраться из города люди.
Кто-то рыдал. Кто-то сидел, обхватив голову руками, не отвечая, словно провалившись в беспамятство. Плакали дети, мычала скотина, кто-то бранился, кто-то кого-то проклинал, кто-то молился. Угрюмые поселяне, озлобленные, с вилами и дрекольем отгоняли от зажиточных дворов растерянных, бледных горожан.
– Куды прёсся!
