Читаем без скачивания Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37 - Татьяна Соломатина

– Тьфу на тебя! А ещё взрослая умная женщина! Скабрезности от санитарок цитирует! Кто там разберёт, спьяну-то?! – притворно-гневно прокомментировал Святогорский. И, помолчав, добавил серьёзно: – Это не всегда просто, Тань… И хотя жизнь – это череда бесконечных актов насилия над собой, далеко не все способны через то или иное переступить. Без посторонней помощи… Спасибо за водку, подруга.

– Да пжалста! – несколько наигранно-развязно произнесла Мальцева. – В нашем баре завсегда налива…

Но она не договорила. И вовсе не потому, что Святогорский уже вышел за дверь. А потому что её внезапно со страшной силой замутило, в висках закололо, в ушах зашумело, и она еле успела добежать до умывальника, куда её обильно стошнило. Едва она умылась и привела себя в порядок, как в дверь вовсе без стука внеслась Маргарита Андреевна.

– Слушай, сейчас тебе расскажу – ржать будешь! Уже весь роддом ржёт, пока ты тут в мать Терезу играешься. Все ржут, и даже Панин, хотя он тебя на ковёр собирается вызывать и устраивать взъёб-тренаж. А чего белая такая?.. Короче, слушай! – скомандовала Марго, не дожидаясь ответа на свой вопрос.

А дело было так.

Анастасия Евгеньевна Разова исправно заполняла базу данных женской консультации, не забывая поглядывать за количеством лайков и комментариев в своём инстаграмчике. И тут в кабинет ворвалась разъярённая дама в роскошном кашемировом пальто (Настенька и сама давно такое хотела, и любящие мама и папа были готовы ей такое пальто купить, но, увы, Настюша в нём смотрелась, как миленький буфетик, накрытый пледом) и с самого порога заорала:

– Меня изнасиловали!!! Меня изнасиловали!!!

Настёна, в которой проснулся не то крепко прежде спавший диктатор, не то какой из комментариев подхлестнул. Или то обстоятельство, что Мальцева оперирует в физиологии, в родильном доме, и тут точно сейчас не появится… В любом случае, Анастасия Евгеньевна строгим тоном сказала даме:

– Вы что, не видите, что я занята?! И что вы себе позволяете?! Врываетесь в кабинет заведующей без стука! А если бы у меня женщина на кресле была?!

Вроде и ничего такого Настенька Разова не сказала. Впрямую себя заведующей не объявила. Но видок приняла такой, что дама немного убавила громкость.

– Садитесь! – смилостивилась Настя. И ещё с полминуты постучала по клавишам, давая даме понять, что у неё архисрочные дела. Но она – так и быть! – оторвётся от них на благо женского здоровья. – Какие у вас проблемы? – уставилась на даму Настя. И прищурила глаза.

– Изнасиловали меня!

– Где? Когда? Как? Кто?

– Так здесь, у вас! В пятом кабинете!

Настя достала из кармана футляр, извлекла очки, водрузила их на нос. И посмотрела на даму поверх очков. Очень нравящийся ей жест, слямзенный у Поцелуевой. (Оксана Анатольевна была немного не в ладах со зрением, но пользовалась, в основном, линзами. Лишь на ночных дежурствах рассекая по родильному дому в очках, вот так вот, слегка презрительно-высокомерно, но в то же время как бы и одобрительно-поощрительно взирая и на акушерок, и на беременных-рожениц-родильниц именно поверх очков. Из чего можно было сделать вывод, что Засоскина скорее дальнозорка, чем близорука.) Тыдыбыр долго отрабатывала это движение и взгляд перед зеркалом, а тут вот и повод использовать его «в полях» появился. Отлично!

– Разъясните подробнее! – строго попросила Настя, поскольку была так озабочена надеванием очков и тем, заценит ли презрительное одобрение и высокомерное поощрение эта кашемировая баба, что сам текст почти не зацепил Настенькино сознание. Пятый кабинет вроде… Что там в пятом кабинете? А откуда Насте знать, что там в пятом кабинете, или в десятом, если она тут вообще никого в консультации не знает. Ну, кроме Маковенко, которая уже дважды сегодня приходила к ней, крыса липкая, и пила горячий сладкий чай, потому что очень плохо себя чувствовала.

– Я пришла получить справку. А он мне и говорит – пожалуйте на кресло! Мне нужна справка о состоянии здоровья от гинеколога! Зачем мне кресло?

– Это женская консультация! – Настя посуровела. – Гинеколог не может вам выдать справку о состоянии вашего женского, – подчеркнула она особо, – здоровья, пока не осмотрит вас и не выполнит бимануальное исследование.

– Уже давно изобрели УЗИ! – взвизгнула дама. – Зачем эти варварские методы?! Это унизительно! Но он отказывался мне давать справку без обследования, и потому я – бог вам всем судья! – влезла на это ваше варварское кресло! И этот омерзительный хмырь залез мне в святая святых своей огромной ручищей и… И намял мне живот. И вообще. Я буду писать жалобу! На ваше имя!

– Пожалуйста! – любезно сказала Настя, подсунув кашемировой даме бумажку формата А4.

– Как ваши имя-отчество-фамилия?

– Анастасия Евгеньевна Разова.

– Заведующей женской консультацией, Анастасии Евгеньевне Разовой от… – диктовала сама себе женщина тем временем, пока Тыдыбыр обдумывал, как бы незаметно щёлкнуть «кашемировую» на айфон.

– Вот, возьмите!

– Довожу до вашего сведения, что врач из пятого кабинета изнасиловал меня двумя руками… – прочитала Настенька. – Как?! Прямо двумя руками?

– Одной изнутри, другой – снаружи! Весь живот намял!

– Нет, вы должны написать всё точно. И чётко. Я дам жалобе ход, я буду её разбирать. Должно быть всё совершенно ясно. Весь состав… преступления.

Дама опять заскрипела ручкой.

Тыдыбыр проделал эту манипуляцию – «перепишите, надо всё детально отразить!» – ещё пару раз. Совершенно непонятно почему, но дама покорялась. Видимо, её подкупала абсолютная Настенькина серьёзность.

Ровно через полчаса после ухода дамы фоточка пользователя Инстаграма akusher-HA собрала порядка тысячи лайков и примерно столько же комментариев. На картинке гордо реяло фото жалобы-заявления со следующим текстом:

Исполняющей обязанности заведующей ЖК №…

ЖАЛОБА

Довожу до вашего сведения, что сегодня, в кабинете номер пять вверенной вам консультации, я подверглась бимануальному изнасилованию врачом… Он изнасиловал меня одной (правой) рукой – внутри. И второй (левой) рукой – снаружи. Чем причинил мне невыносимую моральную боль и унизил меня как женщину и как человека. Считайте эту жалобу досудебным извещением. Сила моральной боли, если принять невыносимую за сто процентов, равна девяносто девяти. Сила физической боли от насилия, совершённого надо мною одной (правой) рукой (внутри) врача, если принять за невыносимую физическую боль десять баллов, была равна пяти-шести баллам. Сила физической боли от насилия, причинённого мне другой (левой) рукой (снаружи), если принять за невыносимую физическую боль десять баллов, была равно трём-четырём баллам.

Дата

Подпись.

Разумеется, номера и фамилии были размыты. Но отчётливо был виден край синей печати, которой Настя пришлёпнула бумаженцию. Следующей фотографией, вывешенной этим же пользователем Инстаграма, была фотография врача-насильника. Крохотной уютной улыбчивой дамочки предпенсионного возраста. Ростом с ведро и ладошками с дулю. Настенька зашла в пятый кабинет, представилась врачом, собственно, обсервационного отделения и сказала, что ей поручили делать стенд о работе ЖК. «Насильница» охотно и радостно улыбнулась в Настенькин айфон.

– Представляешь? Вот, смотри! – Маргоша шустро подсунула Татьяне Георгиевне экран под самый нос.

Мальцева не удержалась и расхохоталась.

– Ага. Всех в клочья уже и рвёт!

– Кто бы мог подумать, что у Тыдыбыра есть чувство юмора! Надо же, «бимануальное изнасилование»! Бумажку-то она сохранила?

– Бумажку у неё Панин отобрал. Сказал, что будет отбиваться ею от судов. Через психиатрическую экспертизу, разумеется. И, конечно же, орал на бедного Тыдыбыра так, что стеклопакеты трещали.

– Да он не орать на неё должен был, а сразу назначить заведовать этой грёбаной ЖК!

– У него настороженность. После её первой интернет-истории… Ну и срывается на всех за всё про всё. И за Варю, и за тебя. И за…

– И за то, что молодость прошла, ага.

– В общем, теперь Тыдыбыр действительно будет делать стенд о работе нашей доблестной ЖК. Панин постановил.

– Да на здоровье! Сразу после того, как базу данных заполнит… Новая специальность, Марго! Раньше были кто? Мануальщики. А теперь вот – бимануальщики!

Кадр тридцать четвёртый

Арлекины

Панин не вызвал Мальцеву на ковёр. Он вообще резко ограничил свои контакты с нею. Пятиминутки. Обходы начмеда. Административные бумажные дела. Клинические разборы. Операционная. Родзал. Вот, пожалуй, и всё. Их отношения стали рабочими безо всяких выяснений отношений. Он даже стал избегать её взгляда. Татьяна Георгиевна была очень рада таковому развитию событий. Не об этом ли она мечтала все годы их какого-то страстно-обречённого рабочего и практически семейного романа?