Читаем без скачивания Вечный ветер (С иллюстрациями) - Сергей Жемайтис

— Я бы на вашем месте не трогал сегодня «Колымагу», — сказал Костя. — Ветер так посадит ее на воду, что ей не взлететь.

— Возможно, и я рассуждал бы так же, на вашем месте, — засмеялся Лагранж и, глянув в сторону, добавил: — Они уже поднялись.

Слушая диалог между Лагранжем и Костей, я с минуту перестал наблюдать за морем и когда бросил взгляд на побелевшие валы, то увидел огромное тело косатки, скользившее в пене в каких-нибудь ста метрах. Сразу бросался в глаза очень темный цвет ее кожи, почти черный.

«Джек», — подумал я, невольно любуясь близким родственником наших дельфинов.

— Убийца! Убийца близко! Он слева! — послышалось из гидрофона. — Справа также! Они везде!

Голос механического переводчика звучал ровно и спокойно, без тревожных интонаций, а между тем это был предсмертный крик наших друзей. Я с трудом отвинтил «барашки», раскрыл небольшой иллюминатор и выстрелил. В грохоте урагана раздался бессильный, еле слышный хлопок.

Я видел, как Тави в страхе жмется к самому борту.

Черный Джек — а это действительно был он — прошел очень близко. Мне показалось, что он зловеще скалит зубы.

«Мустанг» мчался на предельной скорости, возможной при таком волнении. Косте часто приходилось убавлять обороты моторов, особенно когда мы взлетали на гребень. Достигнув вершины волны, ракета срывалась, летела по воздуху с десяток метров и шлепалась об воду, поднимая фейерверк брызг и зарываясь носом так, что вода прокатывалась через кабину. Как хорошо, что нам подвернулась ракета с герметической покрышкой!

Тави и Протей держались возле ракеты. Один с правого борта, другой — с левого. Через двадцать минут гонки они стали отставать, так как волна пошла круче и им приходилось большие расстояния проплывать под водой, так же, как и нам, пробивать волны.

Косатки со всех сторон мелькали в бушующем море. Все ближе, смелее они подходят к ракете. Дельфины замолчали, приготовившись к последней схватке. А может быть, они все еще надеялись на наше могущество, которое они считали беспредельным.

Из иллюминатора хлестнула упругая струя воды, обдав нас с головы до ног.

Костя только мотнул головой, что-то отвечая Пете Самойлову, летящему на «Колымаге», и островитянам, спешащим к нам на ракетах.

Нас накрыло волной. В мутном зеленом свете через крышу прозрачной кабины я увидел силуэты дельфинов, над ними мелькнула длинная тень косатки.

Трудно сказать, почему косатки медлили. Возможно, Черный Джек считал, что дельфинам все равно не уйти, и вел с ними жестокую игру. Или же он выяснял, насколько мы опасны, нет ли у нас про запас какого-нибудь неожиданного оружия. Долгая война Джека с людьми научила его осторожности. Так или иначе, промедление врага спасло Тави и Протея.

— Идиоты! — Костя повернул рычажок на панели управления и сказал в гидрофон: — Заходите в санитарный отсек на корме, сбоку, скорее!

— Кого ты имеешь в виду? — спросил я. — И о каком отсеке ты говоришь?

— Идиоты мы с тобой — забыли, что идем на санитарной машине с кабиной для перевозки больных дельфинов… Они уже там! Прекрасно! — Костя поставил рычажок на панели управления в прежнее, положение и посмотрел на экран локатора.

Прямо на нас двигалась зеленая искрящаяся точка. Костя слегка свернул в сторону. Точка устремилась теперь под углом к ракете: одна из косаток шла на таран. Через несколько мгновений она врежется в борт и пробьет обшивку. Я как загипнотизированный смотрел на зеленую точку. Костя повернул ракету прямо на атакующую косатку. Я закрыл глаза и впился руками в поручни, ожидая страшного толчка. Ракета только сильно вздрогнула. Косатка прошла, лишь слегка задев «Мустанга» по правому борту. В последний момент Костя ухитрился увильнуть от прямого удара.

Атака следовала за атакой. Черный Джек наконец понял, что «Мустанг» не может постоять за себя, и посылал на нас косаток-комикадзе.

Все время нас дружески подбадривали товарищи, идущие на выручку, хотя они находились еще очень далеко. Все надежды мы с Костей возлагали на Петю и Ки, летевших на «Колымаге». Они уже несколько раз пронеслись где-то над нами и, как радостно сообщил Петя Самойлов, высыпали «прямо нам на голову» два контейнера ампул с усыпляющим ядом. И промазали, что было не мудрено при таком ветре и значительной высоте, на которой шла «Колымага»; ниже опуститься они не могли без риска рухнуть в бушующий океан.

Я предложил Косте прорвать кольцо и идти навстречу спасателям. Костя покачал головой:

— На повороте мы потеряем скорость, и тогда… Действительно, все наше спасение теперь в скорости. Косатки вряд ли могли протаранить ракету, не имея преимущества в скорости.

Время от времени корпус ракеты вздрагивал: какая-нибудь косатка выжимала всю скорость, что могла, и ударяла носом в корму. Зайти с борта им уже не хватало сил.

— Выдохлись. — Костя не спускал глаз с залитого водой стекла.

Волны стали выше, а склоны их более пологими. С пенистой вершины «Мустанг» прыгал теперь еще дальше. От ударов о воду гудело в голове, сиденье податливо уходило вниз, и поэтому экран эхолокатора, за которым я следил, взлетал вверх. Я боялся за жизнь Тави и Протея, хотя отсек и покрывал со всех сторон толстый слой губчатого пластика, к тому же там поддерживался необходимый уровень воды, все же кабина не была рассчитана на перевозку в ней дельфинов с такой скоростью.

На экране появилось лицо Лагранжа. Он улыбался несколько виновато и беззвучно шевелил губами. Наконец поняв, что мы его не слышим, он сделал движение руками, показывая, что надо медленно разворачиваться вправо. «Мустанг» сорвался с гребня волны, шлепнулся о воду с такой силой, что у меня потемнело в глазах, и экран погас.

Хотя «Мустанг» и был рассчитан на всякие передряги, наверное, сказалась старость, а может быть, его давно подтачивали какие-то кибернетические болезни, и вот теперь отказали его речь и зрение.

— Опять нас учат, — печально сказал Костя. — Советуют развернуть ракету вправо и получить в бок.

От сумасшедшей тряски и ударов вышла из строя и наша радиостанция. Правда, не совсем — некоторое время еще работал приемник, но как-то с перебоями.

Петя Самойлов и Ки опять пролетели над нами и высыпали очередную дозу снотворного. Чтобы нас подбодрить, кто-то на ракете рассказывал, как в прошлом году он сам очутился чуть ли не в худшем положении во время экспедиции в Антарктику. Приемник все время делал паузы, и мы так и не узнали, что же случилось с этим парнем в Антарктике. Несколько раз прорывался голос Лагранжа. Из обрывков его фраз можно было понять, что впереди нас ждет еще какая-то новая опасность.