Читаем без скачивания Костяной Скульптор. Часть 6 (СИ) - Розин Юрий

— Что? — благодаря силе тьмы, почувствовать меня было довольно сложно, тем более кому-то значительно слабее и не ожидавшему подобного. Однако стоило отдать Марсу должное, самообладание он потерял всего на мгновение и следующий его вопрос был произнесён с истинно-королевским достоинством и силой. — Что вам здесь нужно?

— Поговорить, — я пожал плечами, — вы меня игнорируете, отказываете в аудиенциях, так что я решил прийти без спроса.

На самом деле, я бы прикончил его, не произнеся ни слова, так была куда меньше вероятность, что он поднимет тревогу. Но проблема была в том, что у короля эльфов, я почти не сомневался, должны были быть какие-нибудь защитные артефакты, способные уберечь старика минимум от атак Живых Крепостей, а то и Правителей, чем чёрт не шутит. И прежде чем атаковать, мне нужно было проверить наличие таких артефактов и, если они имеются, попытаться понять, как их обойти или обезвредить. Благо энергетическое видение, появившееся после становления, в этом должно было неплохо так помочь. Так что, как и в случае с инквизитором, правда по совсем иной причине, нужно было тянуть время.

— Я король анклава, а это территории куда большие, чем одна Понарсегималия. — Гордо проговорил Марс, вставая из-за стола. — Под моей ответственностью находятся миллионы простых жителей и даже святая дева, — на этом он сделал особый акцент, — и сейчас, после практически полного разрушения столицы, у меня невпроворот дел. И вы должны понимать, что для меня это куда важнее, чем обсуждение ваших желаний. Тем более, что мы, кажется, уже договаривались, что вы со своими друзьями отправитесь на помощь другим анклавам. Или по крайней мере займётесь лагерем армии церкви, до сих пор стоящим на границе леса. И на самом деле, с моей стороны было большим одолжением то, что я игнорировал несоблюдение вами этих условий!

В конце этой пламенной речи он уже стоял ко мне почти вплотную, смело глядя снизу-вверх мне в глаза. Признаю, храбрости эльфийскому королю было не занимать.

— Мы ни о чём не договаривались, Ваше Величество. Я лишь сказал, что, вероятнее займусь лагерем церкви, а не отправлюсь куда-то ещё.

— И почему же люди до сих пор там?

— «Вероятнее», Ваше Величество. Лишь вероятность. Я ничего не обещал. В конце концов, мы наёмники и, хоть спасением Лиры занялись бесплатно, причина была в нашем старом знакомстве, а не в том, что я что-то должен вам или той же Рейше. Если вы хотите, чтобы мы как-то помогли — заплатите. Уверен, у вас накопилось немало такого, что мы бы с радостью приняли в качестве вознаграждения за уничтожение человеческого лагеря без единой Живой Крепости. В противном случае, извините, но мы и палец о палец не ударим.

— То есть… — Марс неожиданно запнулся, а его лицо вдруг вытянулось, словно король понял какую-то великую истину. — Лира вас не интересует?

— А какое… — настал мой черёд для осознания. — Вы думали, что я хочу добиться расположения Лиры и хотели нажать на это, чтобы бесплатно пользоваться услугами моими и моей команды?

— Эм… — ситуация явно была для него в новинку.

Вероятно, за время жизни Лиры он уже не раз и не два использовал дочку в качестве условной приманки, вымогая у потенциальных женихов самые разнообразные блага. И, готов поставить на это Гуйар, благодаря той ценности и сакральной роли, что имела святая дева в религии эльфов, его манипуляции почти всегда венчались успехом. Да что говорить, окажись я на месте какого-нибудь остроухого принца — ничего бы не пожалел даже ради шанса стать мужем святой, воплощения природы, фактически самой настоящей живой богини. Статус, власть, известность, в конце концов, но точно не в последнюю очередь, красота Лиры — всё это стопроцентно приманивало женишков, как мотыльков — огонь.

Так что мой порыв спасти девушку он истолковал вполне однозначно и, что иронично, в принципе верно. Вот только эльфийский король не учёл того, что итоговая мотивация, реакция на его поступки и способы достижения целей у меня могут быть совершенно не такими, как он предполагал. В результате, продолжая меня игнорировать, он сам себе выкопал яму, убедив меня, что не согласен идти ни на какие переговоры и проще всего — просто взять и прикончить старика. И вот что мне теперь делать? Всё-таки убить его или попробовать как-то договориться? Потому что, понятное дело, в деле завоевания Лиры мёртвый папочка — при любом раскладе не лучший вариант.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я, кажется, уже сказал, что просто когда-то её знал и мы были дружны. Только и всего. И у меня вообще-то есть женщина, — будем надеяться, что Марс успел достаточно нашпионить, чтобы мои с Ангес отношения не были для него удивительными.

Пару секунд король смотрел на меня, явно в сомнениях, но потом на его лице вновь отразилась решимость.

— Вы требовали у Рейшалисуон информации о моей дочери, не надо пытаться мне врать!

— Просто потому, что, оказавшись в эльфийском анклаве, я вспомнил о ней и захотел повидаться. Ничего больше.

— Угрожали уничтожением Игдардропаруоны вы тоже потому, что: «Просто хотели повидаться»?

Похоже он нашпионил даже больше, чем я думал. Однако это также можно было и обернуть в мою пользу.

— Ваше Величество, давайте начистоту. Думаете стал бы я, если бы реально угрожал целому городу ради того, чтобы отыскать Лиру, сейчас спокойно сидеть на окраине города несколько дней, дожидаясь, когда она закончит все дела? Да, в Игдаре я был не слишком сдержан, признаю, но лишь потому, что накануне мы смогли узнать о готовившемся покушении на одного из эльфийских святых. Естественно я волновался и, когда Рейша и король Игдары отказались говорить мне, где Лира, вышел из себя. Но сейчас Лира в порядке, более того, она Живая Крепость, и меня тут ничего не держит. Опять же, если говорить честно, я оставался здесь, потому что надеялся получить от вас вознаграждение, которого кстати всё ещё жду, и какой-нибудь выгодный заказ, всё-таки вы и ваш город сейчас не в лучшем состоянии и вряд ли стали бы торговаться. А то, что вам про меня наговорили… ну, я могу понять тех, кто это сказал, всё-таки покидали Игдару мы не мирно. Но, сами подумайте, кем я буду скорее: наёмником, просто решившим спасти давнюю подругу или психопатом со скачущим туда-сюда настроением?

Задавая этот вопрос, мне стоило просто колоссальных усилий не улыбнуться. Потому что я-то прекрасно знал, какой вариант правильный. А вот Марс, похоже, нет.

— Признаю, на маньяка вы не слишком похожи…

— Ну вот! Вы сами во всём разобрались! Надеюсь, теперь между нами не будет недопониманий?

— Постараюсь их избегать, — улыбнулся король, протягивая мне руку, — извините за этот фарс.

— Ничего страшного. — Я пожал его ладонь. — Что скажете насчёт эксклюзивного контракта на вашу защиту? Хочу сказать, пробраться сюда было не слишком сложно, вам опасно вот так находиться одному.

— Признаться, это не было бы лишним, — Марс снова вернулся за свой стол, продолжив перебирать какие-то бумаги. — После моего побега я пока что остаюсь довольно уязвимым.

— В каком смысле? — я и правда не понял, о чём речь.

А король снова замолчал, похоже рассуждая, стоит ли мне что-то говорить или нет. В конечном счёте, в бою недоверия и благодарности победило второе.

— Ну хорошо, я вам скажу. В конце концов, вы спасли мою дочь и, раз уж станете моим телохранителем, — я вежливо кивнул, как бы подтверждая это согласие на контракт защиты, — имеете право знать хотя бы это. Вы, как авантюрист, ведь наверняка знаете об амулетах воскрешения, что использую в полигонах?

— Конечно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так вот, хотя обычно их нельзя применять нигде кроме самих полигонов, с помощью особого ритуала, крайне дорогостоящего, так что позволить себе такое могут очень и очень немногие, можно как бы обмануть систему полигонов и оставить амулет активным, даже вынеся его на поверхность. После чего примерно лет десять убийство, как и в полигонах, не будет окончательным, а активирует систему, перенеся владельца амулета на алтарь воскрешения. И, пока я убегал от воинов церкви, меня-таки убили. Мой защитник успел, пожертвовав собой, убить Живую Крепость церковников, так что до алтаря преследователи не добрались, но сам амулет, понятное дело, рассыпался в пыль. И пока его не восстановят… — он многозначительно замолчал.