Читаем без скачивания Наш маленький Грааль - Анна Литвиновы

Прошло десять месяцев. Макс

Это была совсем другая жизнь.

Он по-прежнему тренировался до черноты в глазах. Когда без всякой белой горячки после многочасовой беготни по корту перед тобой ползут отвратительные черные шеверюшки и расплывчатые белые круги. И депрессии, как и раньше, иногда накатывали, и самоедством он занимался: я, мол, полный ноль и никогда не выйду даже на уровень крепкого середнячка вроде Блейка или Массу. И в плечо стреляло, и боль в колене мучила нестерпимо…

Одна разница: теперь его проблемы волновали не только маму, которая тихо всхлипывала, растирая его распухшее колено примитивным финалгоном. И не только отца, который в сердцах советовал «бросить этот большой спорт к чертовой матери». Теперь за Макса стояла целая команда, какая и не снилась его давнему конкуренту, дешевому пижону Лялину.

Личный врач. Массажист. Диетолог. Психолог. Тренер по ОФП. Менеджер. И над всеми ними тренер-небожитель Станислав Мерзлов.

Мерзлов сказал сразу: на сателлиты с фьючерсами больше не ездим, сразу на челленджеры замахнемся.

Слово-то какое красивое! Челленджер! Шанс! Открытие!

– Будет, конечно, тяжело, – сразу предостерег тренер. – Нагрузка серьезная, очков – мало. Но пройти этот барьер необходимо.

Макс и без него знал: многие потенциальные звезды на уровне челленджеров и застряли. Ездят, ездят, а выигрывать никак не начнут. Расходы, тренировки до одури, а результата как не было, так и нет. Тут поневоле зачахнешь.

А кто даже перепрыгнул этот барьер – времени на то ухлопал немало. Вон Настя Мыскина по челленджерам несколько лет моталась…

Но все равно их не сравнить с жалкими сателлитами! Тем более что добрая половина турниров проходит за границей.

Макс по зарубежью с ума, как Машка, не сходил, но тоже давно мечтал покататься. И вот наконец-то! Да еще на халяву – ему спонсоры не только билеты с гостиницей, но даже суточные оплачивают!

И действительно, заграничные турниры даже сравнить с теми, что проходят где-нибудь в Староивановске, невозможно. Начать с того, что тут, по России, он только в вонючих плацкартных вагонах перемещался, а теперь на самолетах летает, ух, до чего же классно! Когда Макс первый раз красную линию перед пограничным контролем переступал, чуть от счастья не разревелся. Другая жизнь – она, оказывается, прямо здесь начинается, в дьюти-фри. И полы чище, и витрины ярче, и девчонки красивее. К тому же поглядывают на тебя с явным интересом! Особенно когда ты объясняешь на стойке регистрации, что твои ракетки сдавать в багаж ни в коем случае нельзя…

И гостиницы европейские – совсем не чета нашим. Пусть тоже не «Шератоны», и раковины бывают треснутые, и обои в потеках, зато запаха щей Макс в них ни разу не унюхал. Пахнет, наоборот, всегда чем-то уютным – свежими булочками, теплой пылью, перезрелой черешней… Не зря, наверно, Машка в сторону заграницы все посматривает. Тут клево.

А главное, что турниры здесь классом куда повыше, чем те, на которые Макс раньше ездил. С Михалычем-то он только там бывал, где максимальный призовой фонд – на всех! – пара тысяч долларов. А на челленджерах призовой фонд начинается, извините, от полтинника. То есть, если в финале выиграешь, тысяч пять лично тебе точно обломится.

Станислав Андреевич, правда, говорит, что это не деньги. Что только на одну поездку (Макс плюс его команда) уходит раза в два больше.

Но раз вкладывают в него – значит, верят?

Тем более что и в себе Макс теперь не сомневался. Ни секундочки. С первого раза корону, конечно, не отхватит, но вылетать, как раньше, в первом круге тоже больше не будет. В этом он себе поклялся.

Да и Станислава Андреевича – ведь это он спонсоров убедил деньги вложить! – подводить тоже нельзя.

Вот Макс и работал на износ. Тренировки, видео, книги – его Мерзлов научил, что в пособиях по теннису тоже можно немало полезного нарыть.

Но особенно тяжко ему давался спортивный режим. До чего же грустно в десять вечера, когда за границей самое веселье начинается, в постельку прыгать! Да еще в Чехии – не попробовать знаменитого пива, а в Болгарии – вина… И красного «Мальборо» – настоящего, а не мэйд ин Краснодар – кругом полно, а не покуришь…

Одно утешение, что фотомодели – классные девчонки! – по такому же режиму живут. Макс как-то познакомился с целым выводком – крошки в его гостинице жили, приехали в рекламе шампуня сниматься. Их, бедненьких, тоже в десять вечера спать укладывали. Потому что лицо – товар и всегда должно выглядеть свеженько.

Ну а у него, Макса, товар – тело. И еще мозг – Мерзлов-то продолжает утверждать, что без мозгов в теннисе делать нечего.

Прививает Максу вкус к тактически разнообразной игре. Прежде как было: лупил Шадурин с задней линии и лупил, а едва соперник к такой манере адаптировался – сразу терялся. А теперь в его арсенале и полусвечки появились, и косые удары, и подкручивать он научился и к сетке грамотно выходить.

Но главное, Мерзлов его не чморил еще ни разу, не то что Михалыч, который сразу объявлял, что на первый же день турнира обратные билеты в Москву берет. А Станислав Андреевич – наоборот. У него любимая присказка: «Ты в Москву не спеши, у нас все равно горячую воду отключили».

А когда в тебя верят, можно горы свернуть.

И Макс это успешно делал.

А о дедовой чаше больше даже не вспоминал.

 Маша

Цукини с баклажанами нужно было резать кубиками, болгарский перец – кольцами, фенхель – мелкой лапшой, чеснок – давить, базилик – разбирать на листочки, а помидоры – ошпаривать кипятком и складывать в отдельную посуду. Целая наука – непростая и вдвойне бессмысленная оттого, что не пройдет и часа, а от всего произведения искусства под названием рататуй не останется ни крошки.

Но Маша терпеливо резала, ошпаривала, обжаривала и припускала. И, что самое удивительное, получала от сего нудного занятия огромное удовольствие. Ведь цукини, если их порезать аккуратно, очень красиво смотрятся – будто Никиткины новые кубики. А фенхель, пока не очищен, похож на лук. А базилик, если потереть листочек меж пальцев, фантастически пахнет. Свободой, горячим солнцем, страстной любовью… Всем тем, чего ей так не хватало в ее недавней, стандартно академической жизни.

Но главное, конечно, что появилось для кого готовить.

Игорь. Ее любовь. Первая и, как она не сомневалась, последняя. Это не то, что Аськин «экс» Мишка, который сунет нос в газету и даже не замечает, что ест. А вместо «спасибо» бурчит, что борщ опять пересоленный. Игорь же, даже пока Маша на первых порах его подгоревшей яичницей кормила, никогда не жаловался. А когда она сама извинялась, что вышло не очень вкусно, только плечами пожимал. И говорил: «Ой, Машенька, брось. Такой талантливый человек, как ты, – он во всем талантлив. А кухня – дело нехитрое. Освоишь».

Маша и освоила – как говорили при социализме, в рекордно короткие сроки. И теперь любимый человек называет ее «Королевой специй и приправ». Не очень понятно, зато красиво. Игорь вообще умеет говорить… Хотя, конечно, это отнюдь не идеал мужчины. Машина мама считает, что он излишне высокомерный и ждать от него можно чего угодно. А папа называет его авантюристом и шарлатаном. Даже добрая Аська и та говорит, что Игорек Маше не пара. Но что бы родственники ни вещали, насколько же, оказалось, лучше, когда по вечерам ты пьешь чай не в гордом одиночестве, а в компании этого надменного, ненадежного и авантюрного типа!..

…Познакомились они в Милане, хотя Маша изо всех сил старалась держаться там от сильного пола как можно дальше. Очень нужно, чтобы дед – или кто там еще! – ее личную жизнь устраивал!

От мужчин, что пытались заговаривать с «очаровательной русской», она шарахалась, по улицам перемещалась глаза долу. Ничего этим козлам не светит! Никаких навязанных любовей! Если бы просто на чудо новое интересное знакомство списать – это еще туда – сюда, но, когда она ехала на конференцию, уже не сомневалась: никаких чудес нет. А на самом деле все вроде как волшебные желания исполняет взбалмошный старик. Лично – или руками каких-то своих, таких же взбалмошных, друзей.

Вот она и решила: приглашение в Милан принять. А от устройства своей личной жизни решительно отказаться. На то она и называется личной , чтобы никто посторонний в нее не совался.

Но на первый взгляд среди русской делегации никаких потенциальных кандидатов в женихи и не было. Народ на конференцию приехал в большинстве пожилой, увенчанный сединами и немалым академическим опытом. На Машу, самую юную, смотрели косо, а однажды она даже подслушала, как две ученые бабки, профессорши, судачат, что, мол, Кирилл Кириллович, ректор ее института, совсем стыд потерял. То, что свою любовницу в Милан прислал – это-то дело обычное. И будь любовнице хотя бы лет сорок – это еще по правилам. Но не совестно ли такому старику, говорили бабки, заводить амуры совсем уж с девчонкой? И главное, еще и в докладчики ее проталкивать? О чем там эта кандидатишка наук может рассказать?!