Читаем без скачивания Надежда - Максим Викторович Колпачев

Кто бы сомневался.

Арбен ведь у нас мужик благородный, женщин не бьёт…

Кряхтя, я поднялся. Чуть постоял, давая пообвыкнуть ногам – а потом пошёл вперёд. По направлению к двери. Прямо сквозь спящих. Тело болело, конечно – ночное избиение не прошло даром – но это уже так, мелочи. Ибо идти мне оставалось совсем чуть-чуть – несколько шагов до входной двери, а потом в угол, где спал Арбен. В общей сложности метров пятнадцать. А то и меньше.

И всё.

Осторожно, стараясь не растревожить свои синяки ещё больше, я нагнулся. Нашарил в соломе то, что искал – обломок камня почти в два кулака величиной. Сжал пальцы и выпрямился во весь рост.

Этот камень я приметил ещё давно, несколько дней назад. Обнаружил банально – просто наступил на него, возвращаясь с очередной еженощной прогулки. Неизвестно, как он угодил внутрь и сколько здесь пролежал. Темный, камень почти что сливался с землей, а сверху вдобавок был щедро присыпан соломой. «Как будто кто-то оружие приготовил», – подумалось тогда…

Что ж, не знаю правда это или нет, но булыжник сейчас мне просто необходим. Так что извините, господин неведомый кладовщик – если вы существуете. Не обессудьте…

Когда я остановился возле Арбена, проснулось уже человек пять. Что поделаешь – не обучен я красться подобно мыши, школы спецназа не проходил.

Да и не очень-то таился, с другой стороны…

Все разбуженные сейчас пялились мне в спину – тихонько, не вставая, делая вид, что всё ещё спят.

Тоже нормально. На их месте любой поступил бы именно так.

– Эй, придурок, – носок ботинка с размаху ударил прямо в соблазнительно подставленный висок, – хватит дрыхнуть! Подъем!

Король вскочил мгновенно, словно бешеный кот. Глаза у него были дикие, а на лице виднелся след от моего ночного пинка.

Оказывается, это приятно – увидеть, что дрался ты всё же не зря…

Тж! Тяжеленный камень с хрустом проломил черепную коробку, погрузился куда-то в мозг. Кровь брызнула так, словно всё время только и ждала такого момента: тело бывшего короля ещё оседало, а я уже весь был покрыт красным, будто маньяк из дешевого китайского кино.

Вот и всё, придурок. Один тщательно подготовленный удар.

Конечно, они все проснулись. Я ждал, что шестерки Арбена сразу кинутся на меня – но этого не произошло. Глаза повскакивавших бандитов всё время опускались вниз, к телу бывшего своего предводителя. В расширенных зрачках вдруг появился страх…

– Ну?! – выкрикнул я, – кто хочет следом? Давайте, вот он я! Вперед!

Но следом за Арбеном явно никто не хотел…

– Молчун, – заговорил вдруг один из двух лысых придурков, – Ты это… всё по честноку сделал. Теперь все в расчете! Всё честно, Молчун! Мы ничего против не имеем!

– Да, – подхватил его брат, – Арбен сам нарвался! А мы против тебя не выступали! Только по его слову, это он тебя не любил! Давай оставим как есть, Молчун?

Они всегда были трусоваты, эти уродливые близнецы. Парадокс, но в одних и тех же людях часто совмещается непомерная жестокость и страх…

Я взглянул на морду верзилы Кола, стоящего чуть позади… и прочитал там полное согласие с тем, что сказали Башка и Клац.

Ха!

Единственный, кто сохранил спокойствие, был Сётка, серый кардинал. В его глазах я не увидел ни грамма паники или страха.

Лишь напряженную работу мысли.

Но Сётка молчал…

Я даже примерно знал, о чем сейчас думает старый шулер. Я совершил убийство, переступил порог. Тяжкое преступление по законам Ледяных Владык! Лишать кого-то жизни разрешалось лишь благородным, Королевство берегло свой скот. Стражники придут с началом ночи – просто принесут еду. Конечно, заметят труп – вампиры отлично чувствуют пролитую кровь. И заберут меня, как преступника, вон. Потом казнят.

Так какого черта людям Арбена связываться со мной сейчас? Я ведь явно неадекватен, способен снова убить.

В моих руках камень…

С другой стороны, авторитет. Мол испугались, отпускают, не стали мстить. Но это всё наживное. Авторитет вернётся за пару дней – стоит лишь стражникам вывести меня вон. Ведь здесь, в сарае, царит страх. На убийство был способен Арбен – почему и стал во главе всей этой шайки – да, как теперь оказалось, я. Может, сам Сётка. Всё.

Уроды быстро восстановят свой любимый порядок…

Я усмехнулся. Всё так. Подобные мысли – про закон, вампиров, авторитет ублюдков – мелькали и у меня самого. В те короткие мгновения, что я пересекал сарай.

Кровососы, Жребий, неизбежная казнь…

Но, в отличии от прочих, мне было просто на всё наплевать…

Я молча развернулся и пошёл прочь. К своему старому месту, где жил до появления Лилии и пахнущего мочой угла. Лег на матрас – точно как был, в одежде, забрызганной кровью – и отрубился за несколько секунд.

Всё-таки тело ещё не восстановилось до конца, ему требовался отдых…

Дальнейшее происходило в точности так, как я и предсказал. Появились стражники, увидели труп. Спросили. Руки сподвижников покойного Арбена (и Лилии между прочим!) в миг указали на меня. Я не отпирался: во-первых это было глупо – слишком много свидетелей видели нашу «разборку», да и рубаха, насквозь пропитавшаяся кровью, говорила как бы сама за себя, – а во-вторых… Во-вторых я просто этого не хотел. Не хотел находиться среди всех этих людей, жить в поганом хлеву, ехать – ещё не известно когда! – на место какой-нибудь новостройки… Уж лучше казнь или Жребий – по крайней мере, я это более чем заслужил.

Но убивать сразу кровососы не спешили. Меня отвели в новую камеру – тесную, с очень низким потолком, и уж конечно без всяких матрасов. Окна не было тоже – стоило закрыться входной двери, как я погрузился во тьму…

Сюда, внутрь этих стен, не пробивалось ничего: ни шума наружного мира, ни отблеска зажженной где-то свечи. Лишь тишина, мрак и холод. Последний был не так уж силён, но время стояло на его стороне. То, что кажется вам легкой прохладой через десять минут или же даже час, раздавит сознание спустя проведенные в камере сутки. А узнать, сколько прошло времени, можно было только одним способом – считая часовых, изредка приносящих еду и питье.

Одиночка явно рассчитывалась для того, чтобы сломать дух человека, свести его с ума.

Но у меня-то не было духа! Спросите об этом Надю, Виталика, Мэв! Костю в конце концов… У меня не было духа, не было никогда. А с ума за свои неполные двадцать восемь лет я уже