Читаем без скачивания Бенгальские душители - Луи Буссенар

— Милорд, прыгайте ко мне!

Он освободил левую ногу из стремени и наклонился, чтобы майор мог ухватиться за его пояс. Но тут раздался свист пули, и лошадь, раненная в голову, упала. Вовремя спрыгнув на землю, юноша встал плечом к плечу с майором, чтобы достойно встретить противника.

У Леннокса быстро кончились патроны. Тейлор произвел из своего револьвера шесть выстрелов и тоже остался без боеприпасов. Но у них были сабли!

Только что эти два всадника, летевшие на полном скаку, казались укрывшимся за валом мятежникам мифическими богатырями, но теперь они превратились в обыкновенных людей. Лошади их убиты, револьверы, которые еще могли бы испугать туземцев, умолкли. Правда, оставались сабли, которыми англичане хорошо владели. Но к холодному оружию, хотя оно и опасно, мусульмане приучены давно.

Тем временем покинувшие первую оборонительную полосу повстанцы перестроились на бегу и вступили в схватку с шотландцами. Стало ясно, что солдаты не смогут выручить своих командиров.

Туземцы с громкими криками окружили майора с лейтенантом плотным кольцом. Офицеры, обладавшие недюжинной силой и к тому же в совершенстве владевшие искусством фехтования, умело орудовали сверкавшими саблями, нанося врагам сокрушительные удары. Они понимали, что их хотят взять живыми, иначе им бы давно уже не жить. Сила, ловкость и отвага могли лишь отсрочить неизбежное пленение, но не более.

Первым вышел из строя майор. Он только что рассек надвое голову одному из противников и отрубил руку другому, замахнувшемуся на него кривой турецкой саблей. Но при следующем ударе клинок майора, натолкнувшись на ствол ружья, сломался в двадцати сантиметрах выше рукоятки. Отбросив ненужный теперь обломок и хладнокровно скрестив на груди руки, офицер стоял, глядя гордо в лицо врагам. Рядом с ним, сбитый с ног, упал лейтенант, которого тут же ухватили за руки и ноги.

Доблестные офицеры шотландского полка попали к туземцам в плен!

ГЛАВА 2

В башне молчания. — Ужасная ситуация. Фокусы Джонни. — Свобода, но не спасение. — Погребальная яма. — Фосфоресценция. — Подземные работы. — Патрик в опасности. — Обвал. — В заточении. — Сундук. — Имя и фамильный герб герцогов Ричмондских.

Биканэл, занимавший ответственный пост в полиции, не без причин поспешил покинуть башню молчания. Прежде всего он не хотел, чтобы его заподозрили в похищении и тем более в убийстве человека, который подлежал законному суду. Ведь англичане — удивительные формалисты, они не выносят ни малейшего нарушения законности, и совершивший должностное преступление чиновник подлежит наказанию вплоть до каторжных работ.

Кроме того, неприятности грозили ему и со стороны парсов, если бы им стало известно о непрошеном вторжении в их святилище: они крайне религиозны и непременно отомстят любому, кто совершит кощунство.

У Биканэла не было ни малейших сомнений в том, что жертвы его ненависти обречены на смерть.

Это действительно было так. Лежа на палящем солнце, связанные по рукам и ногам, с кляпами во рту, четверо несчастных увидели вдруг, как стая омерзительных грифов стремительно кинулась на них, и души их охватил ужас в ожидании неизбежного и близкого мучительного конца. Патрик — бедный мальчик! — закрыл глаза и потерял сознание.

Из заткнутых кляпами ртов вырвалось сдавленное мычание, когда когти омерзительных хищников вцепились в одежду, а их клювы угрожающе потянулись, словно змеиные жала, к глазам и щекам.

Мариус и Бессребреник не могли даже пошевельнуться. Зато рулевой Джонни крутился как безумный. Он корчился, перекатывался с боку на бок, и на какой-то момент ему удавалось отогнать грифов, не привыкших к столь строптивым трупам. И вдруг, в результате всех этих беспорядочных дерганий, веревки, как по волшебству, спали с него! Он тотчас вытащил кляп изо рта и исполнил победный пируэт, — очевидно, чтобы размять онемевшие мускулы.

Но тут один из грифов, более смелый или более голодный, чем остальные, кинулся на Патрика. В мгновение ока Джонни схватил омерзительную птицу за облезлую шею и, не обращая внимания на то, что та царапалась и отчаянно хлопала крыльями, начал вращать ее, словно пращу:

— А ну прочь отсюда, пес шелудивый!.. Шельмец!.. Подлюга!.. Погоди у меня, я тебе все перья повыщипаю!..

Размахивая мерзкой птицей, словно живой дубинкой, моряк изо всех сил колотил ею по другим грифам, а те в полном ошеломлении лишь топорщили перья, встряхивали крыльями и вытягивали шеи. Рулевой сбил их не менее дюжины и столкнул ногой вниз, в яму. Остальные, придя в ужас от столь необычного поведения людей, которых им принесли на съедение, тяжело взлетели обратно на стену и оттуда в полном изумлении смотрели вниз, не понимая, что там творится.

Отшвырнув стервятника, Джонни кинулся к капитану. Достав из кармана маленький ножик, не замеченный насильниками, он моментально разрезал путы, больно впившиеся в руки и ноги Бессребреника, и вытащил кляп изо рта, заявив:

— Я в восторге, капитан, что смог оказать вам эту маленькую услугу.

— А я в не меньшем восторге, что могу принять ее, мой славный Джонни! — воскликнул капитан, который уже совсем не надеялся на спасение.

Не теряя времени, американец развязал и Мариуса, сказав ему, чтобы не повторяться:

— Ну, приятель… думаю, что ты с удовольствием глотнешь свежего воздуха!..

— Тысяся сертей, я бы с удовольствием глотнул босенок воды! — воскликнул провансалец, как только был освобожден от кляпа. — Внутри у меня словно трюм с горясей паклей и каменным углем… Огромное тебе спасибо, матрос! Знаес… я это никогда не забуду.

Но Джонни его не слушал. Вместе с Бессребреником он занимался Патриком, который медленно приходил в себя. Все тело бедного мальчугана болело, руки и ноги затекли, жалобным голосом он просил пить. Пришлось ему объяснить, что пока они ничем не могут ему помочь, но постараются как можно скорее что-нибудь придумать.

Но как ни хотелось всем побыстрее выбраться отсюда, Мариус и Бессребреник пожелали все же сперва узнать, какому чуду обязаны они своим освобождением.

— Слусай, друзок, ты сто, волсебник? — воскликнул Мариус, который был совершенно сбит с толку. — Я бы век возился со всей этой сортовой свартовкой, сто на том бусприте!

— Да, именно волшебник! — с невозмутимым видом подтвердил янки. — Когда-то я работал в цирке клоуном, помогал фокуснику. Еще до того, как стал матросом… Вы ведь знаете, капитан, у нас в Штатах можно заниматься чем угодно, никто не запретит.

— Я пока не совсем понимаю, — ответил Бессребреник.