Читаем без скачивания Дети иного мира - Ярослав Васильев

С ближней отмели раздались детские крики, кто-то с кем-то ругался и спорил… очарование было разрушено. На обнажившийся участок дна одна за другой высыпали ватаги ребятишек. Неотличимые издалека мальчишки и девчонки, закатав штаны по колено, торопились на свой кусок побережья – пока его под шумок не захватили чужаки. Бегом забирались в ещё холодную от моря грязь, чтобы собрать мусор, который оставляла уходящая вода: угольки, обрывки верёвок, обломки досок, кости и медные гвозди, ржавые ножи и молотки. Постоянно вспыхивали стычки, иногда драки – если что-то особо ценное лежало на границе территорий или кто-то втихаря пытался пробраться к соседям. Недалеко от того места, где стоял землянин, раздался вскрик, один из детей пропорол ногу то ли ракушкой, то ли ржавым обломком. Кто-то из приятелей помог добраться до твёрдой земли, перевязать рану грязным куском ткани, и через несколько минут оба уже торопились обратно. Время отлива коротко, не успеешь собрать достаточно – нечего будет продать старьёвщикам, не будет угольков и обломков, которые можно унести домой для растопки.

Антон невольно сжал зубы… вот про такое, когда они спорили о выдуманных волшебных мирах, никто и никогда не думал. А ведь этим детишкам, которые вынуждены ползать по ледяной грязи и летом, и зимой, каждый день рискуя простудиться и умереть – ведь на лекарства денег никогда не будет – завидуют многие из тех, кто живёт в южной части города. Порт всегда хоть что-то, но оставляет на берегу. К тому же летом можно собирать ракушки, ловить не успевшую уплыть с отливом рыбу. И не придётся по два-три дня подряд ложиться спать на пустой желудок. И, значит, выживет каждый второй, а не каждый третий. Самое противное, что медицина тут на хорошем уровне, даже не-маги спокойно живут лет девяносто, сохранив зубы, избежав многих старческих болезней. Потому-то двадцатишестилетние Антон и Нэрсис спокойно играют людей на двенадцать лет старше, пока есть деньги ты и в сорок будешь не сильно отличаться от себя-двадцатипятилетнего… У «жаворонков из грязи» столько золота не будет никогда. Когда вырастут, их удел – работать от зари до зари, чтобы обеспечить себя и детей хоть каким-то пропитанием, а в пятьдесят умереть полными развалинами. И сделать ничего нельзя, он только наблюдатель. Может потом, когда рухнут законы Синклита, те, кто придёт следом, смогут что-то изменить. Вот только для многих из ребятишек, которые сейчас копаются в принесённом океаном мусоре, будет уже поздно… С этими мыслями Антон заторопился домой, настроение было испорчено.

Дом встретил его тишиной. Родион, судя по всему, ушёл драться на дуэли – пятнадцатилетние парни меряются здесь оружием и умением махать клинком совсем как на Земле в этом же возрасте принято хвалиться новым сотовым телефоном или достигнутым рейтингом в компьютерной игре. Вот и приходилось время от времени доказывать свой статус. Алиса спала у себя в комнате, сегодня была её очередь выходить на связь. Пусть здешняя наука законы природы узнаёт беспорядочными кусками, пусть про связь молнии и магнита не догадывается, и, следовательно, про существование радиоволн и как их можно использовать не подозревает – рисковать было нельзя. Потому каждый сеанс вёлся с соблюдением всех предосторожностей, из разных мест. Вот только чтобы обернуться к обеду, вставать девочке пришлось в пять утра. Зато Нэрсис… Жену Антон обнаружил в библиотеке. И занималась она, судя по стопке книг на столе, сравнением торговых сводов королевства Келти и городов океанского побережья. Антон от увиденного напрягся: Нэрсис таким способом обычно успокаивала нервы. Например, когда украли Алису, ждала мужчин девушка именно в библиотеке, обложившись книгами и свитками.

Услышав, как открылась дверь, Нэрсис подняла голову, заметила мужа и рассеянно произнесла:

– Как всё прошло?

– Удачно. Можно заключать контракт… что случилось?

– М… тут до меня новости дошли. Об отце. Помнишь его?

Антон нахмурился, ещё как этого поганца помнит. До сих пор хочется удавить своими руками. Тогда они с Нэрсис оба только начали работать в департаменте стратегических исследований, и совсем недавно стали встречаться, когда выяснилось, почему отец не заплатил за неё выкуп. Планировал купить дворянство для старшего сына, потому расходы на спасение дочери «не вписались в бюджет». У девушки случился нервный срыв, и хорошо Антон, рискуя потерять работу, вытребовал отпуск и уехал на месяц вместе с Нэрсис к своей маме, которая приняла невесту сына как родную дочь. Но своего тестя с того дня Антон возненавидел до глубины души. И что за новость пришла теперь? Антон стремительно пересёк комнату, обнял жену и начал гладить её волосы и целовать.

От ласки, особенно когда губы теребили шею, девушка заурчала, как довольная кошка и шутливо начала сопротивляться:

– Ну хватит, Анто-он, хва… мр… хватит. Ты бородой щекочешься, ну почему в здешних краях бриться принято только магам… мр… хватит. Да не нервничаю я. Просто, – Нэрсис вздохнула, – я узнала, что отец недавно утонул. И вот поняла, что меня это почему-то ни капельки теперь не волнует. М… ну Анто-о-он.

– Ну их, эти дела и новости. Пошли, устроим себе день отдыха?..

– Не выйдет, – с сожалением в голосе ответила девушка. – Тебе придётся через три часа пойти на Солёный рынок. Не знаю точно, но прошёл слух, что кто-то из купцов привёз совсем необычный товар и выставит его сегодня. И я полагаю, что результат сегодняшних торгов заинтересуют Центр.

Антон вздохнул: в чём-чём, а во всякого рода прогнозах Нэрсис ещё никогда не ошибалась. Вот только Солёный рынок… Приморские страны, в отличие от многих государств северной половины континента, владеть людьми разрешали. Антон же к этой стороне здешней жизни относился очень неприязненно. И место торговли живым товаром всегда обходил стороной. Теперь же торчать в этом отвратительном месте придётся до самого закрытия, кто знает, когда пройдут нужные торги. А работал Солёный рынок с пяти часов вечера и до полуночи, пока по здешним верованиям богиня Титания отворачивала свой взор от мира и позволяла лепить судьбы других людей руками смертных.

– Да, захвати с собой Алису. Ночью Солёный рынок то ещё место, стража там, конечно, приглядывает, но с ней мне за тебя будет спокойнее.

Антон чуть замялся. Нет, в Алисе он не сомневался ни на минуту, после Когтя была ещё пара случаев, когда им с Родионом пришлось «поработать» по основной специальности… Но вот всё равно никак не получается привыкнуть к тому, что его охраняет девчонка неполных четырнадцати лет – а не наоборот. Жена истолковала сомнения по-своему.

– Да не беспокойся ты за меня. Я никуда не собираюсь, а дом у нас настоящая крепость. И за Родиона не переживай, знаю я уровень местных фехтовальщиков. А Родион сам выбирал из предложенных моделей поведения именно такую, да и готовили его мастера здешним не чета. Две схватки он выиграет, третью аккуратно проиграет или сведёт вничью. Потом, как положено, быстренько в знак примирения напоит соперников в подходящей таверне до деревянного состояния, и, глядишь, ещё раньше вас домой вернётся.

Антон в ответ только мысленно махнул рукой: иногда Нэрсис из-за бурной биографии некоторых вещей просто не понимала. К тому же, её рассуждения всегда до ужаса логичны, потому объяснять свои сомнения бесполезно. Проще согласиться.

На рабском рынке и Антон, и Алиса оказались впервые, потому осматривались по сторонам, не стесняясь. Изрядный кусок земли рядом с портом отделял высокий забор, не меньше чем в два человеческих роста, над которым через равные промежутки висели ярко освещающие территорию шары. Покупатели заходили через парадные ворота, чьи украшенные изысканными орнаментами створки раскрывались за час до начала первых торгов и закрывались за последним посетителем. Сразу за входом располагались палатки с прохладительными напитками, разнообразными закусками… Антон сморщился и резко отогнал подбежавшего было к Алисе лоточника со здешним аналогом лимонада: ощущение, словно пришли на спортивный матч или концерт, только сувениров не хватает. Парень в ответ угодливо склонился и заторопился к следующему клиенту. Ошейник выдавал в нём раба, и если он не сумеет всучить за вечер весь товар с лотка, рискует оказаться очередным лотом на продажу. Впрочем, если кто-то из прислуги станет надоедать посетителям слишком сильно, его будет ждать та же судьба – потому остальные настроение Антона оценили, и больше ни к нему, ни к Алисе никто не приставал.

За палатками начинался сам рынок. В центре – большой круглый подиум, туда и будут выводить товар из расположившихся у противоположной от входа стены бараков. Перед подиумом раскинулась широкая площадка, на которой уже толпились покупатели. Антон и Алиса подошли в числе последних, потому оказались в заднем ряду. Но недолго – их почти сразу заметил распорядитель и поспешил проводить уважаемого купца на лучшее место. Узнали Антона и соседи, вокруг пошли понимающие улыбки: отец поддался на уговоры дочери и наконец-то решил купить ей живую куклу. А то, наверняка, перед подружками стыдно – остальным, у кого родители могли позволить, первую обычно покупали годам к десяти, в четырнадцать у некоторых было уже по три-четыре игрушки, а своей девочке господин Нортгар до сих пор не удосужился подарить ни одну.