Читаем без скачивания Воспевая бурю - Мэрилайл Роджерс

Анья тряхнула головой, отгоняя болезненные мысли, и ее тотчас же пронзила мгновенная ост­рая боль. Девушка проводила глазами мужчину, выходившего из конюшни, узнав в тем того, кто сражался с Ивейном на мечах. Она не сомнева­лась, что оставшийся был епископ Уилфрид, тот, о ком с такой неприязнью и презрением говорил Дарвин. Мрачный персонаж многочисленных ле­генд и историй, в которых рассказывалось, как его жадность была побеждена мощью саксонцев и волхованием друидов. Да, это славное деяние свершилось объединенными усилиями двух сак­сонских илдорменов, одним из которых был отец Аньи, а заклинания творили ее прадедушка Глиндор вместе с Ивейном и его сестрой Ллис.

Слушая загадочный обмен репликами между епископом и воином, девушка попыталась разга­дать угрожающий смысл слов Уилфрида – и это ей удалось без труда. Сомнений не было: послед­ним, недостающим в его коллекции экземпляром, был Ивейн, которого он хотел захватить точно так же, как ее или Киэра. Столь же несомненно было и то, что епископ намеревался использовать их, как и Адама, мужа Ллис, чтобы отомстить…

– Ага, так ты, значит, очнулась?

Уилфрид не скрывал удовлетворения, глядя на заключенную в клетку девушку. Она ведь в конце концов происходит из рода могуществен­ного и опасного чародея и, следовательно, заслу­живает кары.

Голос Уилфрида прервал размышления Аньи. Глаза девушки, до этого затуманенные, за­сверкали, точно смарагды, когда она подняли их на говорившего.

– Теперь, когда ты наконец пришла в чувства, надеюсь, ты объяснишь мне, для чего служат все эти вещи. – Он сделал ударение на слове «над­еюсь», так что ясно было, что, если девушка не послушается, епископ не задумываясь применит силу, ради того чтобы получить ответ.

Анья поначалу никак не могла понять, чего этот странный человек требует от нее, потом удивилась, заметив в царившем полумраке какие-то свисающие с одной из балок предметы. Епископ протянул руку и, вытащил нечто из ее пропавшей котомки. Повернувшись, он подошел к Анье. В руке у него был маленький мешочек, похищенный вместе с лошадью и припасами.

– Скажи мне, какое предназначение имеют эти предметы в бесовских языческих ритуалах?

Зеленые глаза девушки уверенно, не мигая, встретили его взгляд, и радость Уилфрида слегка потускнела, сменившись досадой и раздражени­ем. Бормоча что-то себе под нос, он просунул руку сквозь прутья и, перевернув мешочек, вы­сыпал его содержимое на покрытый заплесневе­лой соломой пол. Мясистые пальцы скомкали, смяли мешочек и швырнули его в угол клетки.

Анья сознавала, что епископу хотелось бы увидеть ее у своих ног, и с трудом подавила в себе желание наклониться и подобрать драго­ценные для нее вещи.

Уилфрид, казалось, разгневался не на шутку:

– Немедленно подними!

Девушка спокойно наклонилась и не спеша собрала пузырьки, кремень и камешек. Но когда она подняла также брошенный в угол мешочек, намереваясь сложить все свои мелочи обратно, раздался еще более гневный окрик:

– Нет! Скажи мне, для чего все это нужно!

Тонкие дуги бровей изогнулись в насмешли­вом изумлении, и Анья аккуратно, двумя паль­цами, подняла первый предмет.

– Это кремень. С его помощью высекают огонь.

Епископ издал нечто вроде рычания, но де­вушка не обратила на это никакого внимания и спокойно продолжала, поднимая один за другим пузырьки:

– Это снотворное снадобье, а это – для скорейшего заживления ран и останавливания кровотечений.

В глазах Уилфрида блеснул огонек возбуждения. Вот оно – подтверждение его наихудших подозре­ний! Вот они перед ним – бесовские зелья, против­ные воле Господа. Пищу людям послал Всевышний, и какое-либо вмешательство человека в его промы­сел, без сомнения, является смертным грехом.

Анья застыла. Внезапная перемена в настро­ении епископа была подобна поведению жреца. Девушка могла ожидать этого от друида, но была совершенно не готова встретить такое со сторо­ны своего тюремщика.

Покачиваясь с носка на пятку, епископ Уилфрид расплылся в широкой улыбке. После мно­гих лет поисков он неожиданно обрел доказа­тельства, способные оправдать его неустанные гонения на нечестивых язычников, виновных в таких святотатствах. Да, да, они заслуживают го­нений и истребления – все эти друиды, все до единого, и все их проклятое семя. Он получил доказательства, но оставалось еще кое-что – еще одна вещь, которая – он по опыту чувст­вовал – была самой важной.

– А что это за кристалл? Анья застенчиво улыбнулась и прижала ка­мень к щеке.

– Это подарок человека, которого я люблю, и потому он мне дорог.

Это была правда, хотя и не вся. И никогда она не признается в большем, после того как заметила дьявольский блеск в глазах того, кого – сама христианка – она стыдилась назвать епископом.

С привычным спокойствием девушка не спеша сложила все вещички обратно в мешочек. Затем привязала его на давно пустовавшее место – к тростниковому поясу.

Уилфрид знал, что она наполовину саксонка, и Матру, принц Гвилла, заверил его, что люди со смешанной кровью не могут приобщиться к познанию друидов, а потому он спокойно оста­вил Анье ее безделушки.

– Зловредное влияние друидов и их сторонников, – епископ, не в силах сдержать самодо­вольства, невольно высказал свои замыслы вслух, – скоро будет уничтожено, вырвано с корнем вместе с теми, кто его породил.

Потрясенная такой откровенной злобой, Анья тотчас же встала на защиту наследия, в пол­ной мере принадлежавшего как ей, так и Ивейну.

– Вас просто пугает неведомое.

– Х-ха!

Уилфрид пришел в бешенство, руки его сжа­лись в кулаки.

Анья заметила, как он разъярился, но про­должала стоять на своем:

– Без сомнения, только из-за ничем не оп­равданного страха перед неведомым вы пытае­тесь всеми силами уничтожить друидов. Это столь же бесполезный – нет, достойный сожа­ления поступок, как если бы кто-то во мраке подземной темницы задул единственную свечу, опасаясь обнаружить там что-либо неприятное или обжечься.

– Я не испытываю ни потребности, ни желания обретать дьявольские знания язычни­ков, – сурово провозгласил епископ. – До­брым христианам ни к чему подобные мерзости.

– Вы ошибаетесь. Существует неизмеримая пропасть между бесчисленными богами саксон­ских язычников и связью друидов с природными силами, – с жаром возразила Анья. – Я тоже христианка, но знаю, что друиды черпают свое могущество из того же источника, к которому при­бегают и христиане. Одно не исключает другого.

– Нет, это ты ошибаешься! Друиды – зло­качественная язва на незапятнанном теле церк­ви. Язва, которую следует безжалостно выжечь, пока эта зараза не успела распространиться! – Уилфрид побагровел и задыхался от ярости.