Читаем без скачивания Игра престолов. Битва королей - Джордж Мартин

Осфрид поспешно вышел вместе с братом. Многие женщины тоже ринулись вон, плача и бормоча молитвы. Другие остались за столами, требуя еще вина.

– Серсея, – взмолился Лансель, – если замок падет, Джоффри все равно убьют, ты же знаешь. Пусть останется на месте – я не покину его, клянусь…

– Прочь с дороги. – Серсея хлопнула его ладонью прямо по ране. Он закричал и чуть не лишился чувств, а королева удалилась, не удостоив Сансу даже взглядом. «Она забыла обо мне. Сир Илин убьет меня, а она и не вспомнит».

– О боги, – причитала какая-то старуха. – Мы погибли, битва проиграна, а она убегает. – Дети, чувствуя общий страх, плакали. Санса осталась одна на помосте. Как быть – сидеть здесь или бежать вслед за королевой и молить ее о пощаде?

Сама не зная, зачем это делает, Санса поднялась и громко сказала:

– Не бойтесь. Королева велела поднять мост. Это самое безопасное место в городе. Здесь толстые стены и ров с острыми пиками…

– Но что случилось? – спросила женщина, которую Санса немного знала, – жена какого-то мелкого лорда. – Что Осни сказал ей? Король ранен? Город пал?

– Скажи нам! – подхватили другие женщины. Одна спрашивала про отца, другая про сына.

Санса успокаивающим жестом подняла руки.

– Джоффри вернулся в замок. Он не ранен. Битва продолжается – вот все, что я знаю, и наши сражаются храбро. Королева скоро вернется. – Последнее было ложью, но должна же она была как-то успокоить их. Под галереей Санса заметила шутов. – Ну-ка, Лунатик, рассмеши нас.

Лунатик перекувыркнулся, вскочил на стол, схватил четыре кубка и начал жонглировать ими. Один то и дело падал и бил его по голове. Раздались робкие смешки. Санса опустилась на колени рядом с сиром Ланселем, чья рана после удара королевы стала кровоточить сильнее.

– Безумие, – выдохнул он. – Боги, как же прав был Бес…

– Помогите ему, – приказала Санса двум слугам. Один только посмотрел на нее и бросился наутек вместе со штофом. Прочая челядь тоже разбегалась, и Санса не могла этому помешать. Вместе со вторым слугой она поставила раненого рыцаря на ноги. – Отведи его к мейстеру Френкену. – Лансель был один из них, но ему Санса почему-то не желала смерти. «Я слабая, мягкая и глупая – Джоффри верно говорит. Мне бы следовало убить его, а я ему помогаю».

Факелы догорали – один или два уже погасли. Никто не трудился заменять их. Серсея не возвращалась. Сир Донтос, пользуясь тем, что все смотрели на другого дурака, взобрался на помост и прошептал:

– Ступайте к себе в комнату, милая Джонквиль. Запритесь – и вы будете в безопасности. Я приду к вам, когда битва кончится.

«Кто-нибудь уж точно придет, – подумала Санса, – не ты, так сир Илин». В один безумный миг она чуть не взмолилась, чтобы Донтос ее защитил. Он ведь тоже рыцарь, обученный владеть мечом и поклявшийся защищать слабых. Но нет. У него нет ни отваги, ни умения. «Я и его заодно погублю».

Ей понадобились все ее силы, чтобы выйти из Бального Зала Королевы медленно – она охотно пустилась бы бежать. Дойдя до винтовой лестницы, она побежала-таки наверх – так, что перехватило дыхание и голова закружилась. С ней столкнулся несущийся вниз стражник – украшенный драгоценностями кубок и пара серебряных подсвечников вывалились из его красного плаща и загремели по ступенькам. Он заторопился вслед, не обращая на Сансу внимания, – ведь она не собиралась отнять у него добычу.

В ее комнате было черным-черно. Санса заперлась на засов и ощупью пробралась к окну. Отодвинув шторы, она ахнула.

Южный небосклон, залитый многоцветным заревом, отражал пылающие внизу пожары. Зловещий зеленый прилив омывал облака, и ширились пятна оранжевого света. Красно-желтые отблески обычного пламени боролись с изумрудом и яшмой дикого огня – каждый цвет то вспыхивал, то меркнул, порождая орды недолговечных, тут же умирающих теней. Зеленые рассветы сменялись оранжевыми сумерками. В воздухе пахло как от котла с супом, который слишком долго пробыл на огне и весь выкипел. Во мраке, как рои светляков, носились искры.

Санса попятилась от окна, торопясь зарыться в постель. «Надо уснуть. Когда я проснусь, будет уже новый день, и небо снова станет голубым. Битва окончится, и кто-нибудь скажет, что мне суждено – жить или умереть».

– Леди, – пролепетала Санса. Встретится ли она после смерти со своей волчицей?

Что-то шевельнулось во тьме, и чья-то рука сомкнулась у нее на запястье.

Санса хотела закричать, но другая рука зажала ей рот, едва не удушив. Пальцы были жесткие, мозолистые, липкие от крови.

– Пташка. Я знал, что ты придешь, – прохрипел пьяный голос.

За окном к звездам стрельнуло копье изумрудного света, озарив комнату, и Санса увидела его – черно-зеленого, с темной, как смола, кровью на лице и светящимися по-собачьи глазами. Затем свет померк, и остался только сгусток тьмы в замаранном белом плаще.

– Закричишь – убью. Можешь мне поверить. – Он убрал руку от ее рта. Санса учащенно дышала. Пес взял штоф вина, стоящий рядом с кроватью, и потянул из него. – Не хочешь ли спросить, кто побеждает, пташка?

– И кто же? – Она слишком испугалась, чтобы перечить ему.

– Я знаю только, кто потерпел поражение, – засмеялся он. – Это я.

Таким пьяным она его еще не видела – и он спал на ее постели. Что он здесь делает?

– Почему вы так говорите?

– Потому что это правда. – Засохшая кровь скрывала ожоги на его лице. – Проклятый карлик. Жаль, что я не убил его давным-давно.

– Говорят, он убит.

– Убит? Ну нет. Не хочу я, чтобы он погиб просто так. – Пес отшвырнул от себя опустевший штоф. – Хочу, чтобы он сгорел. Если боги справедливы, они сожгут его, но я должен это видеть. Я ухожу.

– Уходите? – Санса попыталась освободиться, но он держал ее как в тисках.

– Маленькая пташка повторяет все, что слышит. Да, ухожу.

– Но куда?

– Подальше отсюда. Подальше от огня. Через Железные ворота. Куда-нибудь на север.

– Вы не выйдете отсюда. Королева закрыла крепость Мейегора, и городские ворота тоже заперты.

– Только не для меня – ведь на мне белый плащ. И это тоже при мне. – Он похлопал по рукояти своего меча. – Всякий, кто попробует меня остановить, – мертвец. Если только у него нет под рукой огонька, – с горьким смехом сказал Пес.

– Зачем вы пришли сюда?

– Ты обещала мне песню, пташка, – забыла?

Она не понимала, о чем он. Как может она петь для него здесь, под пламенеющим небом, когда люди гибнут сотнями и тысячами?

– Я не могу. Отпустите меня – мне страшно.

– Тебе всегда страшно. А ну посмотри на меня. Посмотри!

Кровь скрывала его шрамы, но широко раскрытые белые глаза пугали ее, и угол его изуродованного рта дергался. От него разило потом, кислым вином и блевотиной, но запах крови заглушал все.