Читаем без скачивания Тот, кто был равен богам - Джеймс Баркли

Копье вонзилось ему в грудь у основания шеи и пронзило сердце. Животное беззвучно рухнуло на землю замертво. Ауум стремительно вынырнул из своего укрытия и присел на корточки рядом с оленем. Такаар остался на месте. Он вдруг ощутил в сердце такую легкость, какой не знал уже долгое время, а на Калайусе не испытывал вообще никогда.

Ауум выдернул копье и прислонил его к дереву. Подняв оленя, он забросил его себе на плечи. Подхватив копье, он посмотрел на Такаара.

— Проголодались? — осведомился он, не сдержав улыбки.

Такаар оглянулся.

— Разочарован? Ты снова проиграл, а я опять выиграл.

Но ведь это еще не конец, верно? Для чего он пришел сюда — пировать с тобой или убить тебя?

— Ты надеешься, что я позволю себе расслабиться и потеряю осторожность.

Поскольку ты слишком труслив, чтобы убить себя, мне больше ничего не остается. Думаешь, что сумеешь справиться с ним, если он бросится на тебя?

— Я — Такаар.

Ты был им.

— Прошу прощения?

К нему направлялся Ауум. Такаар небрежно отмахнулся.

— Ерунда. Приватный разговор. Отличная работа. Безупречный бросок. Ты уже охотился на пятнистых оленей?

— Так, как сегодня — еще никогда. Спасибо вам.

Такаар покачался с пятки на носок. Что-то надвигалось. Он ощущал его приближение в земле и воздухе. Это «что-то» вдруг вцепилось ему в мозг и сдавило его, а потом запустило ледяную лапу в живот и скрутило ему кишки. Невыносимой тяжестью легло на грудь. Такаар растерянно заморгал. Наступал рассвет. Но почему вокруг так темно?

Пелин вскочила на ноги еще до того, как Хелиас грохнулся об землю. Перед тем, как толпа накинулась на нее, она еще успела ударить его одной ногой в висок, а другой — по почкам. Но ее оттеснили назад, грубые руки схватили ее за талию и шею, толкая в грудь и голову. Ее сбили на землю и вываляли в грязи. Она вновь быстро вскочила на ноги и поняла, что оказалась в полном окружении. Со всех сторон в нее были нацелены острия клинков. Толпа начала напирать, растоптав ее накидку. Двое мужчин помогли Хелиасу подняться. Он сплюнул кровь, вытер рот ладонью и надвинулся на нее. На сей раз, однако, у него была вооруженная охрана.

— Выслушайте меня, — сказала она, пытаясь поймать взгляд хоть кого-либо из тех, кто стоял в первых рядах. — Хелиас продаст вас всех иниссулам. Он с ними заодно. А сюда плывут люди. Быть может, они уже высаживаются в гавани. Пожалуйста.

Трудно сказать, расслышал ли кто-нибудь ее слова. Оскорбления зазвучали еще громче, стоило ей только открыть рот. На нее нацелились два копья, острые и гладкие наконечники которых зловеще поблескивали. Одно уперлось ей в живот, другое — в шею. Попятившись, она почувствовала, как ее толкнули в спину. Повинуясь знаку Хелиаса, эльфы схватили ее за руки. Он поднял ладонь над головой, требуя тишины.

— Я разочарован, — изрек он. — Столь грязная и отчаянная ложь, слетающая с таких прекрасных губ, венчающих роскошное тело.

Хелиас вытер рот и нос. Пелин вдруг остро ощутила свою наготу, но не сделала и попытки высвободить руки, чтобы прикрыться. Вместо этого она лишь выпрямилась во весь рост, стараясь выглядеть еще выше и величественнее.

— Подойди поближе, чтобы рассмотреть меня получше, — предложила она.

— Для этого у меня еще будет время. Столько, сколько понадобится, — отозвался Хелиас. — Как и у любого другого ula, которому вдруг придет в голову такая блажь.

Толпа радостно заулюлюкала. Пелин плюнула на землю у ног Хелиаса.

— И каждая iad будет в восторге от того, что их предводитель — самый обычный насильник.

Хелиас шагнул вперед и ударил ее кулаком в лицо. Пелин почувствовала, как у нее сломалась носовая перегородка, а от боли закружилась голова. Из носа потекла кровь. Открылась и полученная вчера рана, больно щипая и стягивая кожу.

— Ой, какая жалость, — протянул Хелиас. — Кажется, я испортил тебе вывеску.

— Ллирон была права, — парировала Пелин, ощущая на губах солоноватый привкус. — Эльфы так и остались в глубине души всего лишь животными.

Она вдруг ощутила внезапный прилив сил. Смерть казалась неминуемой. Равно как и насилие над ее телом. Но она уже увидела брешь. Можно попробовать воспользоваться ею. Расширить ее до предела. Хотя она уже успела понять, что ее последние слова, едва успев сорваться с губ, стали роковой ошибкой.

— Ага! — Хелиас отступил на шаг и развел руки в стороны, поворачиваясь кругом, словно для того, чтобы вовлечь в разговор те сотни эльфов, что столпились вокруг. Мужчин и женщин, разгневанных и встревоженных. — Слышите, как заговорила наша бывшая защитница? Оказывается, мы с вами — животные. Так что же, давайте разбежимся по своим убежищам и норам и будем думать о своем недостойном поведении?

Ритмичное скандирование и улюлюканье, становившееся все громче, напомнило Пелин ухудшенный и извращенный вариант собрания в Гардарине. Хелиас был его самопровозглашенным спикером, а вокруг него правительство и публика слились воедино.

— Мы ошибаемся, все мы! Покайтесь, неверные! Вы здесь не для того, чтобы обеспечить безопасность туали. Совсем не для того, чтобы добыть еду и питье для своих семей. И не для того, чтобы сражаться за лучшее будущее своего клана. Я всех вас ввел в заблуждение и обманул. Вы — всего лишь стая диких собак. О, архонт Аль-Аринаар, мы премного благодарны вам за то, что вы открыли нам глаза.

Толпа ответила ему жестоким, злым смехом. На лицах собравшихся появилось маниакальное выражение. Пелин почувствовала, как сердце у нее сбилось с ритма и замерло в груди.

— Вы достойны лучшей участи, — крикнула она в оглушительный шум, доносящийся со всех сторон. — Помните о том, кто вы такие. Он — не один из нас. Прошу вас. Обратитесь против настоящего врага. Это — не я. Это — не я!

Хелиас вновь повернулся к Пелин. Подойдя к ней вплотную, он грубо схватил ее за подбородок, заставляя откинуть голову, а потом прижался к ней всем телом, причем те, кто держал ее за руки, не дали ей отпрянуть. От него исходил запах похоти, он упивался своей силой и властью. Пелин попыталась отвернуться, но он крепко держал ее. Пальцы Хелиаса больно сдавили ей щеки. На руку ему закапала кровь.

— Ты — действительно не враг; ты — всего лишь самая обычная убийца. Cascarg, efra. И ты лишь напрасно тратишь наше время. Идет война, от участия в которой нас больше не отвратит твое назойливое вмешательство. Ты даже не понимаешь, что происходит. Почему кланы разъединились так быстро. Прежний порядок не должен быть восстановлен. Подобно всем остальным кланам, мы будем сражаться за овладение землей, которая нам нужна.

— Я прекрасно понимаю, что ты намерен выдать всех этих людей иниссулам.

Но слова ее прозвучали глухо и неразборчиво из-за того, что он по-прежнему держал ее за подбородок.

— А мне известен закон стручка. Как и многим из тех, кто здесь присутствует. Ты лишилась своего статуса. Ты больше не принадлежишь ни к одному клану. Ты превратилась в мясо. Животные насыщаются мясом перед тем, как неизбежно убивают свою жертву. Мы — животные. Ты сама об этом говорила.

Хелиас сделал приглашающий жест.

— Возьмите ее. Держите ее крепче, и можете делать с нею все, что вам заблагорассудится, любому из вас. Не забывайте, только вчера она убивала в доках таких же эльфов, как вы. Помните о том, что она раздвинула ноги перед Такааром. Наверное, это была его последняя здравая мысль, после чего он и решил прогнать ее прочь. Быть может, она не захочет сама отдаться вам. Пожалуй, я покажу вам, как это делается. Уложите ее на землю. Не дайте ей вырваться. Раздвиньте ей ноги.

Пелин отчаянно сопротивлялась, но врагов было слишком много. Ее опрокинули на спину, прижав плечи к земле. Она выгнулась дугой и принялась лягаться. Несколько мужчин уселись ей на живот, а другие раздвинули ей ноги. Хелиас злорадно улыбался, глядя на нее сверху вниз. Она в бешенстве уставилась на него.

— Туал отвернется от тебя. А Шорт обречет на вечные муки.

— Все это будет завтра. А мы с тобой находимся здесь и сейчас.

Возле ее ног остановились еще двое мужчин. Они встали рядом, плечом к плечу, оттолкнув прочь эльфов, прижимавших к земле ее ноги. Оба держали в руках короткие, острые, сверкающие мечи.

— Закон также гласит, что такие действия должны совершаться только после наступления рассвета, — сказал один из них.

Пелин с хрипом втянула в себя воздух. Она узнала этот голос. Тулан. Один из ее воинов. Но уже без плаща Аль-Аринаар. Он стал дезертиром.

— Отойди прочь, — проскрежетал Хелиас.

— Нет, — отозвался второй, и его голос тоже показался Пелин знакомым. Это был брат Тулана, Эфран. — Предводитель должен выполнять законы, если хочет, чтобы те, кто следует за ним, тоже соблюдали их. Иначе как он может быть вожаком?