Читаем без скачивания Ривер Уайлд (ЛП) - Тоул Саманта

— Н-Нил, — чувствую, как давлюсь, произнося его имя. Голосовые связки сдавило осознанием его присутствия.

Здесь, в моем доме.

«Как он тут оказался?»

— К-как т-ты н-нашел меня? — заикаюсь я. Ничего не могу с собой поделать. Тело трясет так сильно, что дрожь пронизывает до самых костей.

Все становится только хуже, когда в его прижатой к боку руке я вижу пистолет.

«Хоуп».

Это все, о чем я могу думать.

«Пожалуйста, не издавай ни звука, детка».

Не нужно, чтобы он знал о ее существовании.

Он поднимает пистолет и трет стволом голову, светлые волосы, которые всегда были коротко подстрижены, теперь отросли. Они выглядят немытыми и в полном беспорядке. Как и весь он. Светлая щетина покрывает нижнюю часть лица. Одежда грязная и мятая.

Этот человек избил бы меня за то, что я посмела бы не разгладить хоть одну складочку на его рабочей рубашке. И вот теперь на нем рубашка, которая уже давно не заглядывала в стиральную машину.

Даже в этот ужасный момент от меня не ускользает ирония происходящего.

— Было непросто. — Его голос, словно иголками, пронзает кожу. Каждый слог мучителен. — Я ищу тебя с того самого дня, как ты сбежала. На самом деле я искал по всей стране. Умный ход — приехать в Техас, Энни. Мне бы и в голову не пришло искать тебя здесь, зная, как ты ненавидишь жару. Ты умнее, чем я думал. Но потом мне повезло, я случайно наткнулся на новость в Интернете о женщине, родившей ребенка в своей машине на обочине дороги. Статью сопровождала фотография женщины. И кто эта женщина, Энни?

«Я.

Он знает о Хоуп».

Я чувствую такой страх, какого никогда не испытывала раньше.

Горло словно забито гравием.

— Я, — шепчу я.

Он смеется глубоким, страшным смехом.

— Ты могла бы изменить цвет волос на какой угодно, Энни, даже изменить лицо, и я все равно узнал бы тебя. И знаешь, почему? Потому что ты моя, Энни.

«Ривер. Где ты?» — молча взываю я.

— П-прости, — заикаюсь я.

— П-прости, — передразнивает он. — Ты всегда, мать твою, извиняешься, Энни!

Он начинает расхаживать перед дверью, блокируя выход. Не то чтобы я могла уйти без Хоуп.

Я думаю, не добежать ли мне по коридору до комнаты Хоуп, вытащить ее из кроватки и вылезти в окно.

Но на двери нет замка. Я не успею вовремя.

Он останавливается.

— Энни, это мой ребенок?

Я не знаю, что ответить. Если я скажу ему правду — что Хоуп его, — он заберет ее у меня. И причинит ей боль.

Если я скажу «нет»... он все равно причинит ей боль.

Но сначала он сделает больно мне, если решит, что она не его.

Ему придется наказать меня. Так он действует. И это даст мне время... время, чтобы Ривер добрался сюда.

— Отвечай! — рявкает он.

И я встаю по стойке «смирно», как хорошо обученная собака.

— Нет. — Я проглатываю ложь, выдерживая его взгляд. Мне нужно, чтобы он мне поверил. — Ребенок не твой.

В выражении его лица ничего не меняется. Я ожидала гнева и ярости. Но в его холодных глазах нет ничего, кроме пустоты.

И это пугает меня больше, чем любой гнев, который он мог бы на меня обрушить.

Он начинает постукивать стволом по виску.

— Ты бросила меня, Энни, чтобы родить ребенка от кого-то другого?

— Да, — отвечаю тихо.

Он начинает трясти головой, повторяя:

— Нет, нет, нет! Этого не должно было случиться! Ты моя! Ты всегда была моей! Мы должны были провести жизнь вместе! Это моего ребенка ты должна была родить! — Слюна вылетает у него изо рта. Глаза выпучиваются. Он выглядит как маньяк. Как бешеная собака.

Подняв пистолет, он целится в меня.

Мое сердце останавливается.

— Нил… прошу... не надо.

— О, теперь ты умоляешь? Ты хочешь моего прощения, Энни? Хочешь, чтобы я простил тебя за то, что ты вела себя как грязная шлюха и родила ублюдка от другого мужика!

Это слово трудно произнести. Мне приходиться заставлять себя говорить.

— Д-да. — Но сейчас мне нужно сделать все, чтобы он успокоился.

Мне просто нужно еще немного времени, прежде чем Ривер сюда доберется.

— Слишком поздно, Энни. — Он взводит курок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет! Пожалуйста! — восклицаю я, защищаясь руками. — Не делай этого! Я-я поеду с тобой домой. Прямо сейчас. Я все исправлю.

— А ребенок?

Я проглатываю отвратительную ложь, которую собираюсь сказать.

— Я оставлю ее с отцом. Я уеду отсюда и вернусь домой вместе с тобой.

Он пристально смотрит на меня. Сердце бешено колотится. В ушах грохочет пульс.

Затем он качает головой, и мое сердце падает.

— Слишком поздно. Теперь ты испорчена, твое тело грязное. — Он водит направленным на меня пистолетом вверх и вниз. — Ты запятнала его, когда трахалась с другим мужиком и родила ему ребенка.

— Нил… пожалуйста… я все исправлю, и мы сможем быть вместе.

На его губах появляется улыбка, которая выглядит почти грустной.

— И мы будем, Энни. Только не в этой жизни.

Я слышу щелчок и громкий хлопок. И тут меня пронзает ощущение, будто меня только что ударили кулаком в грудь.

«Нет.

Боже, нет».

Я смотрю вниз и вижу в рубашке дыру. И кровь.

Из дыры сочится кровь.

Он подстрелил меня.

Ошеломленная, я отшатываюсь назад. Протянув руку, хватаюсь за диван, но не могу удержаться. Ноги подкашиваются. Я сползаю с дивана и падаю на пол.

«Ривер, помоги мне. Пожалуйста».

Нил подходит ко мне. Опускается рядом со мной на колени.

— Мне жаль, что так получилось, Энни. Но ты не оставила мне выбора. Но это к лучшему. После смерти мы сможем быть вместе. Оба возродимся на небесах. Ты снова станешь чистой.

Я моргаю, глядя на него. Не могу дышать. Кажется, легкие наполняются водой. Будто я тону.

Нил подносит пистолет к голове. Улыбается мне.

— Увидимся на другой стороне, Энни. — Затем нажимает на курок.

Его тело падает рядом со мной.

Единственное, что я чувствую при виде его мертвого, — это облегчение.

Облегчение от того, что он не сможет навредить Хоуп.

«Помогите», — пытаюсь крикнуть я, но из горла вырывается только булькающий звук.

Хоуп плачет.

«Мамочка здесь, детка. Я рядом».

— Кэрри! О, боже, нет! Нет! Нет! Нет!

«Ривер. Он здесь».

Он оттаскивает от меня Нила. Падает рядом со мной и поднимает меня к себе на колени.

— Кэрри, детка, все в порядке. Все будет хорошо. Я здесь. Я с тобой. Я вызову «скорую». Только держись, детка. Я люблю тебя, Кэрри. Я так чертовски сильно тебя люблю. Не оставляй меня. Пожалуйста.

Он плачет. Мне больно это видеть.

«Пожалуйста, Ривер, не плачь».

Его сотовый прижат к уху. Он звонит в службу спасения.

«Хоуп», — пытаюсь сказать ему. — «Иди к Хоуп». Но слова не выходят.

Легкие горят. Я умру от удушья.

Я умираю.

Знаю, что умираю.

«Я люблю тебя», — говорю ему глазами. — «И Хоуп. Очень-очень сильно. Позаботься о ней ради меня. Каждый день говори, что я люблю ее».

Пытаюсь сделать еще один вдох. Чтобы выкроить хотя бы секундочку рядом с ним.

А затем…

Эпилог

Ривер

Год спустя

— Пойдем, Хоуп. — Вытерев ей липкие, покрытые кашей пальцы, я поднимаю ее с высокого стула.

Хоуп нравится кушать самой во время завтрака, а также во время обеда и ужина, и под «кушать самой» я подразумеваю, что пища оказывается где угодно, но только не во рту.

— Пора навестить маму.

Я пристегиваю ее к коляске, вешаю сумку со всем необходимым, чтобы четырнадцатимесячная девочка была чистой, не испытывала голода или жажды, и смогла бы развлечься. Клянусь, отправиться куда-то с малышом на несколько часов — все равно что собирать вещи для отпуска.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})