Читаем без скачивания Будь покорной, девочка - Алена Худова

Последние слова Арон произнес таким низким и сексуальным голосом, что напряжение внизу живота снова дало о себе знать, поэтому я словно невзначай заерзала на его коленях.

— Моя ненасытная девочка. Сегодня я поимею тебя столько раз, пока ты действительно не потеряешь сознание. Так что не торопись.

Я сглотнула последнюю порцию солоноватой от крови слюны и улыбнулась Бергману. В глубине души мне хотелось пройти его наказание. Порочное любопытство заставляло меня желать пройти все стадии отношений с Бермганом. Даже если мне будет больно и даже если мне совсем не понравится. Главное, это понравится моему Хозяину.

Наконец Бергман привел себя и меня в порядок. Как раз к тому времени водитель привез нас на место, и через тонированное окно я увидела, что мы приехали на аллею шоппинга. Именно туда, где Бергман купил мне первое платье.

Он хочет купить мне что-то еще?

— Сегодня мы приглашены на деловой ужин, — объяснил Бергман, когда мы вышли из машины. — Мелита и Маер тоже там будут. И я уверен, что моей девочке все очень понравится.

Я радостно улыбнулась в ответ и зарделась от собственных мыслей.

Что же он там такого со мной сделает?

И пока я фантазировала себе варианты, Бергман уже вовсю хозяйничал в магазине, описывая какое именно платье он хочет сегодня на мне увидеть.

Это оказалось так называемое «голое платье», однако, вполне себе сдержанное. Перемерив три разных варианта, Бергман выбрал для меня четвертый. Платье длиной чуть ниже колен из прозрачной светло-бежевой ткани, почти полностью усыпанное синими камушками-стразами. Стразы надежно закрывали мое тело от посторонних глаз, но при этом полностью отсутствовали на боковых швах. Поэтому вся линия груди, талии и бедер сбоку была практически обнаженной. Несмотря на это, платье выглядело очень сдержанно и целомудренно. Под него даже можно было надеть бежевые трусики.

Неожиданным для меня также стал и выбор обуви. Арон пожелал, чтобы на мне была удобная и устойчивая обувь.

Мы что, собираемся весь вечер гулять пешком?

Я облачилась в роскошные темно-синие кроссовочки. На свету они переливались малиновым и зеленым блеском, как чешуя, а по всем линиям шнуровки и подошвы были украшены такими же синими камушками.

Взглянув на себя в зеркало, я с удивлением подметила, что платье и обувь идеально сочетаются друг с другом, да еще и безумно мне идут.

Следующим пунктом Бергман отвез меня на макияж и прическу, а сам сообщил что уедет ненадолго за подарком для меня.

Заинтригованная дальше некуда, я сидела в кресле визажиста как на иголках и с нетерпением ждала своего Хозяина.

Наконец безумно долгий час спустя Бергман и правда приехал с подарком. Он небрежно оперся о колонну и ждал, когда мастер отпустит меня, и при этом он сжимал подмышкой большую коробку, обтянутую черной подарочной бумагой и перетянутую черной атласной лентой.

Вид упаковки навевал на мысль, что это подарок «для взрослых девочек», и я снова закусила губу от предвкушения.

После завершения моего образа, Бергман проводил меня в машину, так и не позволив мне раскрыть подарок. А я сгорала от нетерпения.

Ну что же там? Что же? Что же?!

Доехав до отеля, где был назначен деловой ужин, Бергман проводил меня не в ресторан, а в номер, который он снял, чтобы я могла примерить подарок.

И вот, оставшись с мужчиной наедине в роскошной ванной, я дернула за ленточку и развязала упаковку. Аккуратно, стараясь не повредить подарочную бумагу, я раскрыла подарок и вытащила коробку.

Увиденное сбило меня с толку и стерло предвкушающую улыбку с лица.

Я перевела недоверчивый взгляд на своего Хозяина, повертев в руках коробку, а он одобрительно кивнул и шагнул мне навстречу.

— Нет! — я отшатнулась от коробки и от приблизившегося Бергмана. — Я не стану это… использовать!

— Чшшш, — Арон самодовольно улыбнулся и властно обнял меня за талию. — Ты ведь не знаешь, от чего отказываешься.

— Нет, пожалуйста! — взмолилась я, понимая, что Бергман все равно сделает по-своему. — Я ведь хочу доставлять удовольствие Вам, а не самой себе!

— Ты и будешь доставлять удовольствие мне, — нахмурился мужчина, недовольный моими капризами. — А если ты продолжишь в подобном тоне или вообще еще хоть раз попытаешься мне перечить…

Бергман запустил пальцы в мои волосы и, до боли стянув их, запрокинул мне голову. Он не договорил угрозу до конца, но его свирепый взгляд был красноречивее слов. Было видно, что его неприятно задела моя реакция.

— Простите, господин Бергман, — я вся сжалась под его взглядом. — Пожалуйста, простите!

Снова неприятные мысли о возможных садистских наклонностях моего Хозяина заполнили мое сознание.

— Открывай! — приказал он все также строго, но теперь его взгляд загорелся похотью, а не свирепостью.

— Да! — виновато ответила я и, не разрывая зрительного контакта, стала неуверенно шарить в поисках коробки.

С предвкушающей улыбкой на лице, Бергман еще сильнее стянул мне волосы и опалил мои губы горячим дыханием. А затем, не дожидаясь, когда я нащупаю коробку, он развернул меня к раковине и резко уложил лицом и грудью на холодную столешницу.

Одной рукой он впечатывал меня в столешницу, пока второй раскрывал коробку, при этом заставляя меня на это смотреть. Чтобы я не пыталась сопротивляться, мужчина прижался напряженным пахом к моим ягодицам, лишая возможности пошевелиться.

Строгий тон Бергмана, его грубость и положение Хозяина вызвали во мне помимо страха еще и прилив возбуждения.

Мне что, понравилось подобное обращение? Тогда со мной точно что-то не так!

Тем временем Бергман вытащил из коробки мою «игрушку». Мне было стыдно даже смотреть на это, что только добавляло мне возбуждения.

Это оказалось имитацией мужского достоинства в полную длину и ширину, и заканчивалось оно какой-то странной силиконовой подставочкой в форме бабочки. Как я ни старалась подобрать более-менее приличное описание данному предмету, но заканчивалось это лишь постыдными картинками в голове, где мне приходится ублажать свою «игрушку», а Бергман будет смотреть на это со стороны.

Я искренне не понимала для чего ему это! Неужели ему не приятнее делать это самому, чем смотреть со стороны?!

Но все же, в предназначении «игрушки» я немного ошиблась.

Прерывая поток моих неловких мыслей, Бергман задрал мне платье, обнажив ягодицы, и резко спустил с меня трусики.

— Да, Селина, — довольно рыкнул он, пройдясь пальцами по промежности. — Мне нравится, что ты уже мокрая. Расслабься.

Бергман коснулся концом «игрушки» моего лона и не торопясь принялся вводить ее в меня.

Я застонала от постыдного удовольствия, с наслаждением принимая «подарок» в себя. Стыд никуда не ушел, но по