Читаем без скачивания Большой вальс - Людмила Григорьевна Бояджиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну теперь вам понятно, прекрасная Антония, откуда произошло название нашего дома. Розы, розы, розы — уже почти три столетия мы держим первенство по выращиванию этих цветов в условиях плавучего города. Вот если бы вы заглянули сюда через пару месяцев, в самый сезон…
— Непременно. Я как раз собираюсь посетить Венецию в июне. — не моргнув глазом, пообещала Виктория и незаметно подмигнула Шнайдеру, делавшему вполне определенные знаки.
Когда им удалось отделаться от Франко, Артур облегченно вздохнул:
— Наша программа исчерпана! Оставим ужин более голодным. Я накормлю тебя в гостинице крабами. Закажем еду в номер, а утречком — ищи, свищи Антонию Браун! Нетерпеливая невеста упорхнула к своему жениху.
— Значит мне так и не суждено узнать, что едят эти небожители на банкете эксцентричного. Боюсь, что у хозяина язва… К тому же, для меня так и останется загадкой, как ведут себя в рамках непринужденной суперрафинированной встречи поклонники Антонии Браун.
Кстати, я не заметила, чтобы кто-нибудь особенно интересовался твоей «звездой». — Виктория вдруг поняла, что ей вовсе не хочется убегать в разгаре бала, как Золушке, тем более, что опасность нарваться здесь на близкого знакомого Тони явно невелика.
— Не заметила? — Артур криво усмехнулся. — А ещё говорят, что вы русские — агенты КГБ. Врут, или там у вас плохо учат. А тот сухощавый, пучеглазый джентельмен, что сверлил тебя весьма заинтересованным взглядом? Хотелось бы знать, что ему надо от Антонии? — задумался Шнайдер.
— Ясно одно, он не мечтает затащить её в постель.
Вокруг благоухали кусты роз — целое розовое королевство с родниками, гротами, крошечными ручейками, струящимися среди камней. Садовник старался создать ощущение дикой природы, выводя и пестуя самые редкие и капризные образцы, о чем свидетельствовали спрятанные в листве таблички — «паспорта» с указанием сорта, возраста куста и полученной им премии.
Благоухающий ковер плетущихся роз покрывал стены оранжереи и колонны выходящего на Большой канал длинного балкона, огромные букеты необычайно длинноногих роз возвышались в расставленных повсюду вазах. Виктория шагнула в тень каменной балюстрады и зябко поежилась.
— По-моему, этот старик просто не переносит женщин — сказала она, вспомнив-таки холодный взгляд высокого бледного человека, прозванного ею про себя «Карениным». Да еще, наверно, за скрипучий монотонный голос.
— Мадмуазель Браун, не так ли? Право же, я сочувствую вашему жениху, тоскующему сейчас в одиночестве. — сопроводил он легкое рукопожатие дежурной фразой, показавшейся Виктории теперь многозначительной и насмешливой.
— Не пугай меня, Артур. Здесь так много друзей нас защитит. Да и тебя, наверно лучше учили в твоем ЦРУ? — попробовала она отшутиться.
— А кто он?
— Альконе Кассио.
— Нетрудно запомнить.
— Лучше бы тебе вообще не знать это имя. Забудь, и попытаемся исчезнуть без шумовых эффектов — ну, как нас учили шпионы-наставники. — Артур уже заранее наметивший путь к отступлению, вывел Викторию в крытую галерею, опоясывающую дворец и банкетный зал, куда сейчас уже переместились гости.
Звуки вальса перекрывали шум голосов, кто-то смеялся в полутемной овальной нише за прикрытием скульптурной группы рассыпчатым, интимным смехом, сверху, с балкона галереи вспорхнула пара голубей и посыпалось что-то белое. Виктория подняла лицо и сквозь метель розовых лепестков увидела перегнувшегося через парапет Ингмара. Он разомкнул ладони, стряхивая оставшиеся лепестки и тихо крикнул: — Привет!
— Неужели! — выдохнул Шнайдер и протянул руку спустившемуся к ним Магу.
— Рады встретить вас здесь, Маэстро. К сожалению — нам пора, Антонию уже заждались друзья.
— Я тоже собрался уходить. Но вы же понимаете — Ингмар смущенно развел руками. — Я не могу обойтись без своих штучек!
— Ну тогда устрой гостям дождь из стодолларовых бумажек или лучше — банковых карточек. — Шнайдер решительно подхватил молчавшую Викторию.
— Разрешите откланяться!
— Минутку, одну минутку — прошу вас, Антония. Мне кажется, вы кое-что задолжали мне? — он взял её за руку и пристально посмотрел в глаза. Викторию охватило смятение. Тогда, пять лет назад, в аэропорту Нью-Йорка она ушла от него, отвергнув план побега и его чувства, как бы оно не называлось — любовь, привязанность, симпатия. Все эти годы Шон оставался её единственным мужчиной, которым она не переставал восхищаться. Кроме того, Ингмар знал, что Виктория — «дублерша». Знал он это и сейчас, просто заглянув в глаза.
— Артур, я бы хотела выслушать господина Шона и, если надо, помочь ему. Только прошу вас, Ингмар, у меня действительно мало времени. — Она умоляюще посмотрела на столкнувшихся взглядами мужчин.
— Тогда перейдем прямо к делу. Трюк пустяковый — бальная шутка. Я представляю гостям Тони и устраиваю её исчезновение. Никакой аппаратуры просто хорошее знание архитектуры дворца. В панели стены над овальным балконом бального зала есть потайная дверь, о которой уже сто лет как забыли. Я напускаю дыма, устраиваю гром и молнию, в то время как Тони благополучно спускается прямо в руки моего ассистента достаточно тренированного атлета, чтобы вручить мадмуазель Браун в ваши отеческие объятия, Шнайдер. Пока мы будем занимать гостей, ждите в гондоле. — Ингмар посмотрел на часы. — Ровно через тридцать две минуты вы сможете увезти Антонию.
Ингмар совсем не изменился — тот же взгляд, в котором теперь Виктории померещилась искорка безумия, тот же насмешливый и властный голос.
— Как же это я раньше не поняла, что Маг — прежде всего фанатик своего ремесла. Маньяк собственного призвания, не способный любить ничего, кроме самого Чуда и к тому же, возможно, — опасный, — подумала Виктория.
— Желаю удачи, Шнайдер, Ступайте за мной, Антония — он взял оцепеневшую Викторию за руку, открыл какую-то дверь, скрытую в деревянной панели, и они шагнули во мрак.
— Осторожно, здесь винтовая лестница. И достаточно светло. Глаза сейчас привыкнут. Идите за мной и занимайте — так же Вы спуститесь обратно, только сделаете ещё два пролета ниже этой двери и подпадете в комнату первого этажа, где будет ждать вас Ганс. Ну где же ты, Мечта? — оглянулся он на молчаливую Викторию. — давай, шагай смело. А я пока буду болтать. — Ингмар устремился вверх по
