Читаем без скачивания Аватарка Дикобраза - Максим Волосатый

Нереально медленное движение Улисса развернуло его в сторону сторожевиков, которые, казалось, не обращали на него никакого внимания. Нет, не казалось. Он и в правду не интересовал тут никого. Пока…. Сторожевики сноровисто оплетали все возможные выходы из уникомпа вязкой паутиной запретов и ограничений. Работали качественно: канала, которым собирался воспользоваться Улисс, уже почти не существовало.

Заторможенный Улисс наблюдал за их действиями, как во сне. В том самом сне, который напоминал о Блазаре. Сне, из которого его смог вывести только страх….

Страх!

И он выручил. Спас его тогда, спас и сейчас. Сознание привычно отреагировало на летаргию, в которую погружался Улисс. Оно узнало ее. Этот сон уже был, уже знаком. И противодействие ему тоже отработано: директория «Эмоции», папка «Страх». Пуск.

И тусклеющий на глазах мир опять обрел краски….

Вытащила Улисса страховка. Отработанный трюк. Подготовленная им заранее «лебедка», которую он изготовил как раз для такого случая из собственной полувоспроизведенной и подвешенной снаружи матрицы.

Не получив подтверждения о дееспособности основной личности, которые посылали базы данных Улисса каждые полсекунды, дубль-Улисс начал выполнять заданную программу. Простую до невозможности.

Дубль просто схватился за единственную линию, шедшую от хозяина, и потянул ее на себя. А это была линия передачи загадочной программы. Нерабочая. Но дублю-то все равно. Он не знает, что программа существует лишь в тексте. А вытаскивать хозяина надо – задача стоит. Значит что? Значит надо создать приоритет, который превысит доминанту, не отпускающую хозяина.

И не рассуждая о вероятностях, дубль запустил самое ближнее, до чего смог дотянуться: полускопированную программу в ячейке Лизы. И программа заработала….

Даже сквозь оцепенение Улисс почувствовал сменившиеся приоритеты. Ему срочно стало надо туда. Куда? Неизвестно, но очень надо. Так он пошел?

И куда это ты собрался? На сторожевиков Дикобраза не действовали никакие приоритеты. Если бы Улисс не был боевым разумом, то эта попытка стала бы просто еще одной невыполненной задачей, которые сотнями возникают в галанете каждую секунду.

Но ан, Улисс-3, был боевым псом саксонской империи. И он всегда помнил, что мир импульсов – это не все. Его подстраховки стояли не только в гала-сети. И у него было подготовлено тайное, в принципе неблокируемое оружие, готовое в любой момент прийти на помощь. Против этого прибора у сторожевиков не было ни единого шанса…. Просто потому, что идиотов не учитывают никакие программы. И хотели бы, да никак.

А эту команду дубль-Улисс отдал одновременно с остальными.

И тут же «тайное» оружие Улисса в борьбе с супермощными сторожевиками, шатаясь и скрипя давно несмазанными сочленениями, вывернуло из-за угла и поковыляло через комнату, выставив перед собой единственную, пусть и немного скрюченную конечность-манипулятор.

«Дуэнья» справилась. Неизвестно, сколько еще службы в последующем выпало на долю робота-инвалида, и как успешно он ее нес, но эту команду он выполнил на все сто процентов. Собственно, там и выполнять было нечего.

Механическая рука ткнула в кнопку выключения уникомпа, подержала ее немного для достижения должного эффекта, а затем сняла уникомп с базы, физически разрывая контакт.

Мгновенная пауза у сторожевиков. Замерший идентификатор. Аварийно останавливающиеся задачи программ Дикобраза. Недоступные ресурсы, без которых не работает система противодействия. Недоплетенная паутина блоков, разлезающаяся на глазах…. И жестко доминантные приоритеты запущенной программы, вытягивающей парализованного ана из почти захлопнувшейся ловушки.

Улисса вышибло из замирающего уникомпа вслед за натянувшейся цепочкой неведомой программы, которая (о, счастье) оказалась неспособна работать без него. Целую секунду он пытался стряхнуть с себя навязанное оцепенение. Стряхнул. Оглянулся. Оценил ситуацию. И….

Никогда еще Улисс-3 не передвигался по галанету с такой скоростью.

А спасительную программу пора было закрывать и уничтожать. И как можно скорее.

Глава 15

– Или мне пора и вправду пора на пенсию, или в галактике начинает твориться что-то странное, – Неданков откатился на кресле от стола и поднялся, разминая затекшие мышцы. Он неодобрительно посмотрел на разливающих кофе Мальцева с Пеннеком. – Уже почти месяц прошел с момента, когда наш беглец должен был объявиться. И ничего. Торчим тут, как курортники….

– Вы так смотрите на меня, Олег Владимирович, – игриво повел бровью Пеннек, – что я аж волноваться начинаю. Хотя, вообще-то, страдание – это моя партия. Это я тут существо безвинное, с работы вытащенное. И не саксами, заметьте, – Пеннек обвел пальцем огромную каюту саксонского штурм-крейсера, выделенную специалистам из РФМ. – А практически родным ФАЭТ.

Он сделал глоток кофе.

– У меня временами такое чувство появляется, что я теперь работу сменил. С конторой заодно.

– А что такого? – прикурил сигарету устроившейся в кресле Мальцев. – Нам такие кадры нужны. Переходи. Чего тебе там в вашей шарашке делать? Иди к нам. У нас весело.

– А у нас тоска, – совершенно неприлично гыкнул Пеннек. – Воем с утра до ночи от скуки. Не передать.

– Шутки шутите, – проворчал Неданков. – А я вам говорю: вот попомните мои слова. Что-то странное затевается.

Взгляд Пеннека посерьезнел.

– Олег Владимирович, да мы уже поняли. Я уже говорил, что думаю по поводу ваших прогнозов. Но делать-то что? Информации – ноль. Мне хотя бы понять, в какую сторону смотреть. Вот и сидим тут, ждем. Мы в этой партии пока черными играем.

– Чую, доиграемся, – проворчал Неданков, но хмуриться перестал.

Он прошелся по каюте и остановился перед большим экраном, на который выводилась картинка внешних камер. Неизменная чернота космоса, приколоченная к мирозданию сверкающими гвоздями звезд, лишь изредка нарушалась пролетающими то тут, то там грузовиками, которые всегда сопровождались конвоем из двух-трех судов.

Внутрисистемные перевозки вели штурм-боты, а для перевозок дальше прибывали крейсера. Вот и сейчас вдалеке перемещалось небольшое созвездие, нарисованное выхлопами грузовика и нескольких крейсеров. Везли что-то серьезное.

– Не сунется он сюда, – сокрушенно покачал головой Неданков. – Зря сидим.

Пенек не успел ответить на упадническую реплику, на его ухе чуть шевельнулась пластина суперфона, и Кирилл, извиняющимся жестом показав на ухо, вышел из каюты, принимая звонок.

– Да, шеф, – бодро сообщил он пустому коридору.

– Как дела? – поинтересовался спокойный, чуть ироничный голос. – Не скучаете?