Читаем без скачивания Двойник императора - Алекс Орлов

Отто Левкович сидел в полнопрофильном окопе и совершенно спокойно ел бутерброд с соевым маслом. Еда была не самой вкусной, но за две недели боев Отто стал не слишком привередлив, научившись ценить только настоящий момент, поскольку на войне думать о будущем не приходилось.

— Лева, как тебе колбаса? — спросил неунывающий Оноре Тоцци, который, несмотря на очередное легкое ранение, чувствовал себя вполне комфортно.

Под словом «колбаса» понималось соевое масло. И Левкович, не утруждая себя разговором с набитым ртом, поднял вверх большой палец.

— Ну и прекрасно. Если Лева ест, то и нам можно, — решил Тоцци и подвинул к себе разорванную случайным осколком пластиковую банку с маслом. — Лазарус, ты как, будешь колбасу или поешь после штурма?

— Что? Колбаса? — очнулся дремавший на дне окопа Лазарус. — Колбасу я буду…

— Ну ты тормоз, Тео. Вон, смотри, молодой солдат и то понимает, что «колбаса» — это соевое масло. Откуда в окопах настоящая колбаса?

— А чего эта банка в таком виде? — подозрительно покосившись на тару, спросил Лазарус.

— В нее осколок попал, поэтому кухонные вояки ее выбросили, а Лева, молодец, подобрал. И теперь у нас есть жратва. Кстати, Лева, а ты часом не ронял эту банку в дерьмо? — обратился к Левковичу Оноре, подозрительно принюхиваясь к своему бутерброду.

— Нет, я не ронял, а до меня кто знает? Может, и роняли.

Со стороны цитадели послышались частые минометные залпы, и солдаты, перестав жевать, прислушались к шелесту мин.

— Порядок — в тыл пошли. Как раз на вторую линию, — определил Оноре. Совсем рядом послышались разрывы мощных зарядов, и поднятая в воздух земля полетела в окоп. Левкович и Тоцци прикрыли свои бутерброды.

— Ошибся ты, — подал голос Лазарус.

— Подумаешь, на каких-нибудь сорок метров. В окопе появилась чья-то пригибающаяся фигура.

— Вон и начальник идет, — сказал Лазарус.

— Несет ценные указания, — подтвердил Тоцци. — Хотя какие он может принести нам указания? «Вперед и ни шагу назад!»

Со стороны крепости снова прозвучал залп, накрывший вторую линию окопов. Идущий по окопу капрал Кришпер присел, и по его броне застучали комочки сырой земли.

— Ишь как взялись, — покачал головой Тоцци. — Чуть нашего капрала не засыпали.

— Ты чего опять брешешь, Оноре? — смахивая с лица песок, спросил подошедший Кришпер.

— Да вот Тео колбасы хочет, а я его отговариваю. Объясняю ему, что от колбасы портится цвет лица.

Рональд Кришпер невольно посмотрел на лицо Лазаруса, на котором под слоем копоти и грязи виднелись только глаза и зубы.

— Болтун ты, Тоцци.

— Ты, командир, не обзывайся, а давай разъясняй нам задачу. Не зря же тебя лейтенант вызывал? Обрадуй нас — когда штурм?

— Не будет штурма, — отозвался Кришпер. — О, а это что за дерьмо?

— Это не дерьмо, а ценный и питательный продукт, — объяснил Лазарус. — Оноре и Лева жрут его уже полчаса.

— Подожди, это не важно. Ты скажи, Рон, почему штурма не будет?

— Не знаю, — пожал плечами капрал, — наверное, решили, что хватит людей под пули подставлять.

— А что будет вместо штурма? — спросил Левкович.

— Бомбежка.

— Так они вторые сутки бомбят, а толку никакого, — возразил Лазарус.

— На этот раз за дело возьмутся орбитальные бомбардировщики.

— «Посейдоны», что ли? Да они нас с землей перемешают! Наш лейтенант что, задницей думает? — завопил Оноре Тоцци.

— Лейтенант — не знаю, а генералы именно этим местом.

Солдаты помолчали, переваривая услышанное.

— Ох… — выдохнул Оноре. — Тут по прямой меньше километра. При штурме хоть какой-то шанс был, а теперь мы прямо в этих окопах и останемся.

Снова все замолчали. У Оноре пропал аппетит, и он бросил недоеденный бутерброд на землю.

— Когда хоть начнется? — поинтересовался Левкович.

— Часа через полтора, — отозвался капрал.

— Ну чего себя хоронить заживо? — подал голос Тео Лазарус. — Давайте стенки крепить, а то ведь и правда засыплет.

— Там дальше два брошенных блиндажа, можно их разобрать, — предложил Левкович.

— Молодец, Лева, соображаешь, — поддержал капрал. — Я тоже с вами пойду.

— Ладно, так уж и быть, я тоже помогу, — поднялся Оноре Тоцци, и все отделение, пригибая головы, отправилось на поиски крепежного материала.

81

Гилли Кнацель уже несколько раз набирал номер Главного Арбитра, но связаться никак не удавалось. Испробовав все возможности поста связи «Айк-Металл», директор Кнацель обратился за помощью в телеграфный узел Протектората, но и там ему ничем не смогли помочь, объяснив, что такого абонента не существует.

О том, как они это определили, Кнацель спрашивать не стал. Ясно было одно — Главный Арбитр получил задание и исчез.

Кнацель вызвал Рубена Заки, и они вместе обсудили создавшуюся ситуацию. В конце концов они пришли к выводу, что нужно связаться с адвокатами Тобстом и Кригенсом.

Адвокаты с готовностью откликнулись на приглашение и уже через несколько часов прибыли на «Айк-Сити». Позвонив с проходной, они попросили выписать пропуска еще для двух человек, которые прибыли вместе с ними. Кнацель не возражал, и вскоре четверо гостей оказались в кабинете директора.

— Очень приятно снова видеть вас, господа, — приветливо улыбнулся хозяин кабинета. — Представьте ваших спутников, мистер Тобст.

— С удовольствием, господин директор, — кивнул адвокат. — Мистер Томми Фальк и мистер Жак Берман. Они являются представителями мистера Шиллера. Он рекомендовал их для решения специальных задач.

— Приятно слышать, — кивнул Кнацель. — А какие специальные задачи стоят перед нами?

— Мистер Кнацель, мы явились для конкретного разговора. Разве не для этого вы нас приглашали? — задал вопрос Кригенс. Директор Кнацель отметил, что оба адвоката вели себя достаточно уверенно и едва ли не нахально.

— Вы полагаете, мистер Кригенс, что мы готовы принять ваши предложения?

— Это не мои предложения, сэр. Это предложения мистера Шиллера. Не так давно он позвонил мне и сообщил, что произошло некое событие, которое подтолкнет вас к сотрудничеству, и буквально через несколько часов мистер Заки позвонил мне и предложил встретиться.

В кабинете повисла тишина. Помня о своих многомиллионных процентах, Тобст и Кригенс напряженно смотрели на Кнацеля. Рубен Заки отстранение рисовал на листе бумаги каракули, а Фальк и Берман равнодушно смотрели в потолок.

— Окей. Не будем тянуть кота за хвост, господа, — наконец согласился Кнацель. — Давайте поговорим о совместных действиях. Насколько я понимаю, у вас уже есть какой-то предварительный план.

Фальк и Берман сразу ожили и загремели стульями, придвигая их ближе к столу. Из карманов извлекались тонкие кальки с расположением этажей, комнат и пожарных выходов. Все это было разложено перед Кнацелем, и он, внимательно ознакомившись со схемами, одобрительно сказал:

— Однако вы серьезные люди, господа.

— Да, сэр. Мы очень серьезные люди, — подтвердил Фальк. — Поэтому позвольте рассказать суть нашего плана.

— Да, конечно, мы готовы слушать.

— Прежде всего, мы с Берманом вместе с вами должны попасть на заседание Совета. Скажем, в качестве экспертов. Какие эксперты вам нужны, вы должны решить сами. Оказавшись на Совете, мы с Берманом положим на стол заготовленный документ и под угрозой смерти заставим всех членов Совета поставить свои подписи. После этого мы всех устраняем, ставим кислотную мину и уходим. Мина взрывается и уничтожает все следы, а вину за взрыв мы возложим на террористов.

— Каких террористов?

— Орден Масе. Это беспроигрышная карта — нет ни одного мира, ни одного государственного образования, где бы фанатики Масе не взрывали свои бомбы.

— Что ж, — после минутного молчания изрек Кнацель, — это не лучший способ, но другого я не вижу.

82

В этот день агент Консул проснулся рано. Не потому, что он нервничал — нет. Нервы никогда его не подводили. Просто Консул любил все готовить заранее и проверять по несколько раз.

Может быть, кто-то называл это тихим занудством, но педантичность Консула не раз спасала ему жизнь и позволяла выполнять практически невыполнимые задания.

Уже давно его работа сводилась только к тихому шпионажу и тонким интригам, и вот теперь появилась возможность размяться.

Агент принял душ, почистил зубы, побрился, затем вышел в гостиную и перед большим зеркалом еще раз отрепетировал соответствующую легенде шаркающую походку и унылое выражение лица. Он опасался, что его внутреннее возбуждение могло изменить устоявшийся образ, однако все было в порядке, и агент Консул вернулся в спальню, чтобы надеть снаряжение.

Две кобуры для двух автоматических «ACF» удобно легли на бедра. Чтобы они не болтались при ходьбе, Консул пристегнул их ремнями. Затем надел мешковатые брюки и, опустив руки в фальшивые карманы, легко вытащил оба пистолета.