Читаем без скачивания Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На нижних ярусах ничего не было, в коробках – тоже, а потому осталось посмотреть только на верхних полках. Стелла некоторое время стояла и сверлила коробочки и пакетики взглядом, точно те должны были сами спрыгнуть к ней в руки, но в конечном итоге ничего не оставалось, кроме как вытащить стремянку и взобраться к ним самой.
Лестница представляла из себя нечто чуть более нестабильное, чем её настроение в последнее время: каждый шаг отдавался подозрительной дрожью в опоре и покачиванием, от которых холодели руки. Медленно взбираясь к самому потолку, Стелла тихо ругалась на свой низкий рост и на тех, кто вздумал прибить полки на самый верх Эвереста, решив, что это гениальная идея. Взглянув вниз, Стелла похолодела: падать будет больно и совсем немного, может быть, смертельно, если неверно приземлиться, а она не могла похвастаться умением правильно падать. Обычно, поскользнувшись на льду, она разбивала коленки, царапала ладони и однажды даже заработала трещину в предплечье, поэтому былой опыт обещал ей болезненное и небезопасное приземление, если стремянка возраста Ленина вдруг даст сбой. Её скрип под весом Стеллы совершенно не обнадё-живал.
– Ладно, – пытаясь успокоиться, пробормотала Стелла. – Надо быстро найти эту дурацкую шапку и сползти на безопасную землю.
Серые, запылённые и никому не нужные полки были забиты под самое не хочу стопками старых журналов, пожелтевшими книгами, ящиками с потрескавшейся посудой, башенками пустых горшков для цветов, пакетами с маленькими деталями, распознать которые Стелла не могла. Были даже мешки с вышедшей из эксплуатации формой, которая раньше была приятного синего цвета, а не такой дешёвой бордовой, как сейчас. Стелла нашла прошлогодние новогодние игрушки, поблëкшую мишуру и даже полысевшие веточки ёлки, но новогодней шапки нигде не было.
Нос нещадно чесался из-за поднявшейся вокруг пыли. Стелла вдохнула и чихнула, сморгнув подступившие слёзы.
– Будь здорова.
– Спасибо, – она дрогнула, обернулась и чуть не слетела со ступенек, когда лестница пошатнулась. Мужские руки удержали стремянку. – Марк! Что ты?.. Точнее, когда ты вернулся?
Юноша улыбнулся, крепко держа стремянку за стенки лесенки. Первое, что бросилось в глаза: за эти дни он заметно похудел. Теперь футболка-поло еще заметнее висела на плечах, углы лица стали отчётливее, а прищур при этом ощущался острее, ощутимее и хитрее.
– Волшебство перелётов: всего несколько часов, и ты в любой точке страны! Как будто и не уезжал никуда.
– Как ты? – Слова вырвались раньше, чем Стелла смогла их остановить.
– Волнуешься? – Улыбка Марка стала шире и мягче. – Теперь уже не уверен, что в порядке. Кажется, у меня тахикардия.
Стелла фыркнула, закатив глаза, и отвернулась от его лисьего взгляда. Почему-то это было не так просто, как раньше.
– У тебя воспаление хитрости, а не тахикардия.
– Слушай, а это не та шапка, которую тебя отправили искать?
Чуть выше, правее от неё, из захламлëнной корзинки выглядывал белый помпон. Он сливался с лоскутами ткани и целлофановыми пакетиками, поэтому Стелла упорно его не замечала. Воодушевлëнная окончанием поисков, она потянулась к нему и с некоторым трудом выудила из хлама. Красная, мохнатая шапочка повисла в руках и яркой деталью выделилась на фоне серых стен и шкафов.
– Лови, – она бросила шапочку Марку.
Спешно, предчувствуя безопасную и твёрдую землю, Стелла начала спускаться. Сердце отчего-то забилось немного быстрее. Несколько перекладин, и одна из них шкодливо выскользнула из-под подошвы кроссовка. Сознание запнулось о неоформившуюся мысль, когда случилось неизбежное и железный старичок её подвел – Стелла больно ударилась коленкой, соскальзывая со стремянки. Пальцы болели из-за содранной кожи, но она вцепилась в перекладины мёртвой хваткой и с опозданием поняла, что ничего не сломала и не распласталась на полу.
– Поймал, – тепло обдало шею, вызвав череду неудержимых мурашек.
Неуклюже она обернулась, вжавшись в холодные перекладины лестницы. Стремянка заскользила по полу, врезавшись в стену, но Марк придерживал Стеллу за бедра, не дав окончательно скатиться вниз и собрать еще больше синяков. Она вцепилась в его плечи, испуганная падением, сердце билось в груди так сильно и быстро, что перехватывало дыхание.
– Спасибо, – это был не её голос, или она никогда не слышала его таким высоким.
Знакомый аромат вишни окутал Стеллу, и она смущенно поймала себя на мысли, что скучала по нему. Разве когда-то ей нравились эти ягоды? Что измени-лось?
Светло-зелёные глаза блестели, приковывая взгляд, и Стелла невольно вспомнила о своей спонтанной покупке, о ленточке и взволновалась, все её эмоции так явно читались на лице, что впору было догадаться и о мыслях в её голове. Она не хотела, чтобы Марк понял, о чем она думает: ни о том, как его пальцы сжимают её бедра, ни о том, как колено упирается ему в грудь – так часто вздымающуюся, что, замечая это, Стелла терялась, – и уж тем более не о его серьёзном лице, к которому вдруг захотелось прикоснуться, к щеке, на которой прячется ямочка. В Стелле враз все затаилось, а мысли обезумели, приковались к Марку и закружились только вокруг него и его касаний.
– В самолёте я читал один миф о заблудшем в лесу, – обезоруживающе хрипло прозвучал его голос. – Это был проклятый лес, и бедолага обречен скитаться в нём до скончания веков. Но ему удалось перехитрить проклятие и выбраться. Знаешь, как?
– Как?
Стелла не могла понять, зачем подыгрывает ему. Её смущал тихий, почти пропадающий голос. Он словно враз все обличал: все мысли, чувства и волнения, растекшиеся в крови. Даже то, как часть её разума остро подмечала движения его больших пальцев по тонкой ткани штанов – такой тонкой, что она почти ощущала их касание на теплой коже.
Марк чуть склонил голову, и аккуратно уложенные волосы заскользили по вискам. Уголок губ пополз вверх, и Стелла могла поклясться, что заметила тень ямочки на щеке, легкий румянец, и эта догадка прошибла током. Пальцы сами сжали его плечи.
– Он поймал падающую звезду и загадал желание.
– Марк.
– Да, Стелла?
Она невольно закусила губу и пробубнила:
– У меня колено болит.
– Это проблема, – Марк осторожно выпустил её, но не отошёл и придержал
