Читаем без скачивания Горячий июнь - Виктор Побережных

— Щёлкнуть ластами, коньки отбросить — всё это значит умереть.

— Я тебе помру! — выдохнул Мартынов, поняв, что с моей головой всё нормально, — Я когда эту песню впервые услышал, тоже чуть не прослезился.

О чём-то задумавшись на пару минут, Мартынов встряхнулся, хлопнул ладонью по столу и подытожил:

— Всё, Андрей. Собирайся. Ничего не изменишь, а жизнь — продолжается. Сейчас перекурим и пойдём к Меркулову.

— Кстати, товарищ старший майор, — я оживился, — Разрешите вопрос?

— Разрешаю, — Александр Николаевич насторожился.

— Я хотел давно спросить, но не решался, — немного помявшись я продолжил, — Я про Меркулова спросить хотел. Я про него не слышал давно, ещё с Золотоноши. Вот и думал, что Всеволода Николаевича…

— Арестовали? — Мартынов усмехнулся, прикурил папироску, — Нет, Андрей. Насколько я знаю, он был в командировке, в Казахстане. Да и с чего ты взял, что его арестовать могли?

— Мало ли, — я смущённо пожал плечами.

— Понятно, — Мартынов захохотал, — опять сказки про 'кровавую гебню' вспомнил?

После того, как я окончательно пришёл в себя, мы направились к Меркулову.

Всеволод Николаевич встретил нас гостеприимно — чаем и печеньем. Пока пили чай, говорили о всякой ерунде. Было заметно, что Меркулов в отличном настроении — много шутил, рассуждал о театре. Когда перешли на кинофильмы посвящённые войне и, незаметно для себя увлекшись разговором, я начал тоже рассуждать на эту тему. Как-то само собой получилось, что, забывшись, начал всерьёз с ним спорить. Я считал, что в новых фильмах нельзя показывать немцев слабаками и идиотами.

— Ведь тогда что получается, Всеволод Николаевич. Если немцы такие идиоты, трусы и не умеют воевать, кто тогда мы с вами? Если немцы смогли так далеко продвинуться в глубь страны? Я считаю, что фашистов нужно показывать умными, жестокими и очень опытными врагами, которых побеждают ещё более умные, мужественные воины и простые Советские люди. Победить дурака — не велика заслуга! А победить матёрого зверя в человеческом облике — это достойно! А то привыкли, шапками закидывать, а потом… — тут вспомнил, с кем разговариваю и прикусил язык. Ёрш твою медь! Опять до п…я! — мелькнуло в голове. Но Меркулов был доволен. Откинувшись на спинку стула, он улыбнулся, сделал глоток чая и подытожил:

— Успокойтесь, Андрей Алексеевич, никто вас съедать не собирается, — отставив чай он посерьёзнел, — Тем более, что правильно рассуждаете. Но вызвал вас я не за этим. Старший лейтенант Стасов. С сегодняшнего дня, вы назначаетесь заместителем начальника особой аналитической группы, возглавляемой старшим майором Мартыновым. Завтра, в ваше распоряжение поступят три новых сотрудника. Ваша задача: ввести их в курс дела и продолжать работу. Старший майор Мартынов сегодня отбывает, на неделю, в служебную командировку, поэтому, с завтрашнего дня, до 20 часов жду от вас ежедневные отчёты, по проработанным документам. Вам всё понятно, товарищ старший лейтенант? Если да, то можете идти.

Вернувшись к себе, я задумался. Как ни крути, а сегодня меня повысили. Посчитали, что я полезен не только в роли справочника и специалиста по находкам разных непонятностей? Очень похоже на то. Теперь, главным будет — не опозориться! Поэтому — за работу, товарищ 'страшный лейтенант'!

Интерлюдия. 7. 06.1942 г., Свердловская область, верховья реки Невья, в/ч?312/1 НКВД СССР.

— Молодец, Олег Васильевич, хорошо поработали, — Лаврентий Павлович Берия закрыл папку с бумагами и отложил её в сторону и повторил, — Молодец. Но, сам понимаешь, этого недостаточно!

— Понимаю, Лаврентий Павлович. Всё понимаю, — Олег Васильевич Сухинин, крепкий, сорокалетний майор НКВД, развёл руками, — Вы же сами знаете — людей не хватает! Нормальных специалистов почти нет, а те которые есть — почти без сна работают. Хорошо, что вчера новые бумаги пришли. Мои умники увидев их, чуть с ума от радости не посходили. Пришлось насильно из лабораторий выгонять, что бы выспались.

— Это хорошо, что они так работать спешат! — Берия потёр руки, — Я ещё 'подарки' привёз. И бумаги и людей! Ты им доппаёк обеспечь и постоянный медицинский контроль. Они с 'Норильлага', ещё не отошли от тамошнего жилья, так что…поаккуратнее с ними. Как оказалось, очень светлые головы, только вот политически они неправильно ориентированы. И ещё, — Берия с минуту помолчал, — Я привёз новые бумаги. Пусть твои 'гении' сразу с ними работают, а не начинают рассуждать о невозможности выполнения задания, как в первый раз, — и рассмеялся, вспомнив свои чувства, когда узнал о том, что вместо прямой работы эти умники начали рассуждать на тему бредовой задачи и идиотских расчётов. Сухинин хмыкнул с наркомом, но не очень весело. Слишком хорошо он запомнил рёв Берии в телефонную трубку и чувство безграничного ужаса, навалившегося на него. Ну их подальше, такие воспоминания!

— А теперь пойдём, майор. Посмотрим, как строительство у тебя идёт, — Берия поднялся из-за стола.

— Хорошо идёт, Лаврентий Павлович, график опережаем!

— Ты мне не опережай, а качество давай! — нарком посерьёзнел и остро взглянул на Сухинина, — В этом случае качество важнее всего!

— Товарищ нарком! — обиженно вскинулся Сухинин, — Никакой потери качества! Клянусь!

— Ладно. Пошли посмотрим, — недоверчиво проворчал Лаврентий Павлович, — Как ты строишь, рационализатор…

Глава 39

Утро началось с беготни. Не ожидал, что назначение меня заместителем Мартынова повлечёт за собой столько проблем! Оббежал кучу кабинетов (от спецчасти и отдела кадров до бухгалтерии) а от писанины, которой при этом пришлось заниматься, стало сводить руку. Но всё кончается и, к обеду, я освободился. Ошалевший от бюрократических дел, наконец-то добрался до своего кабинета, где меня ждали новые подчинённые. Ещё утром, встретившись с ними в отделе кадров, я отправил их к себе, толком и не поговорив. Теперь пришло время познакомиться. Положив перед собой папки с выпиской из личных дел новичков, с интересом стал разглядывать пополнение. Три молодых сержанта, с виду — пацаны пацанами! В первый момент, мне показалось, что они братья-близнецы, настолько они были похожи между собой: светловолосые, худощавые, с мягкими, округлыми чертами лиц. Дети, блин! Но оказалось, что они не только не братья, но и из разных городов. Олег Яшин — 19 лет, москвич, призван в органы с третьего курса истфака МГУ. Не судьба парню заниматься археологией. Вячеслав Коломийцев — 19 лет, ленинградец, студент Ленинградского инженерно строительного института, призван так же с третьего курса. Степан Мелешин — 21 год, из Казани, выпускник Центральной школы ГУГБ НКВД СССР. Ого! Это уже ' не мальчик, но муж'. Единственный в этом кабинете, кто учился быть чекистом. Вот за этого парня Меркулову отдельное спасибо! Будет кому красиво и правильно всё оформлять! Ладно, бум общаться.

— Ну что же, товарищи. Будем знакомиться, — я отложил тонкие папочки в сторону. Три пары глаз с интересом и лёгкой настороженностью уставились на меня, — Я старший лейтенант Стасов, Андрей Алексеевич, являюсь заместителем командира специальной аналитической группы ГУГБ НКВД СССР. В состав группы, помимо здесь присутствующих, входят ещё два сотрудника находящихся на излечении в госпитале. Возглавляет группу старший майор ГБ Мартынов Александр Николаевич. С ним вы познакомитесь позднее. Наша группа подчинена комиссару ГБ 3-го ранга Всеволоду Николаевичу Меркулову. Вам уже говорили, чем занимается наша группа?

— Нет, товарищ старший лейтенант. Сказали, что всё узнаем на месте, — ответил, как я и ожидал, Мелешин. Голос у него оказался приятный, слегка глуховатый.

— Хорошо. Вы все уже дали подписки о неразглашении и ответственности за нарушение этого обязательства. Так вот. Основная задача нашей группы — поиск людей, предметов и событий. Чьё нахождение в нашем мире противоречит современной науке. В том числе, это касается выходцев из другого времени.

Чёрт. До чего приятно смотреть на охреневшие лица этих ребят! В их глазах явно читается обида на старшого, который над ними издевается! Ладно, чтобы не доводить до крайностей, продолжу. А то мало ли, что наговорит мОлодёжь, не хочется работу с конфликта начинать.

— Это не шутка и не розыгрыш! И я не оговорился! Изучите материалы, — я подал Мелешину тонкую папку, которую мне вчера отдал мартынов именно для этого разговора, — А потом… потом поговорим более конкретно. На этом всё!

Чтобы не мешать новичкам, я вышел из кабинета. Воспользуюсь служебным положением и прогуляюсь немного, пока возможность есть такая. Выйдя на улицу, я глубоко вздохнул и, не обращая внимания на ставших привычными сержантов-охранников, пошёл по тротуару.

— Стасов!

Повернувшись на оклик, я понял — прогулялся! Из остановившегося рядом ЗИСа на меня смотрел Судоплатов.