Читаем без скачивания День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны - Стивен Амброз

Генерал поговорил с группой новобранцев, попросил их особенно не волноваться, заверил в том, что они обеспечены самым лучшим снаряжением в мире и что за ними следом идет огромная сила, которая окажет необходимую поддержку. В разговор встрял сержант из Техаса:

— Черт возьми, генерал, мы и не волнуемся. Беспокоиться надо фрицам.

На встрече с другой группой солдат Эйзенхауэр поинтересовался:

— Есть ли кто-нибудь из Канзаса? Рядовой Шерман Ойлер из Топики ответил:

— Я из Канзаса, сэр!

— Как тебя звать, сынок?

Ойлера настолько ошарашило прямое обращение к нему Верховного главнокомандующего, что он остолбенел и не мог вымолвить ни слова. Возникло неловкое молчание. Его друзья начали кричать:

— Ойлер, как тебя зовут?! Эйзенхауэр поднял палец и сказал:

— Канзас! Смелее вперед и дай им жару!

Верховный главнокомандующий повернулся к лейтенанту Стробелу, у которого на груди висел знак с номером 23. Это означало, что Стробел возглавлял команду парашютистов на борту самолета 23. Эйзенхауэр спросил, как его зовут и откуда он родом.

— Стробел, сэр. Штат Мичиган.

— О да! Мичиган. Там отличная рыбалка. Я люблю эти места.

Потом Эйзенхауэр спросил лейтенанта, готов ли он к бою. Тот начал рассказывать, какие у них были учения, тренировки, инструктажи… И кто-то из строя в это время выкрикнул:

— Не беспокойтесь, генерал, все остальное — за нами!

Около 22.00, когда уже надвигалась темнота, поступила команда: «Надеть парашюты!» Началась нудная процедура пристегивания парашютных лямок, карабинов и поиска укромного местечка, куда можно втиснуть что-нибудь еще из снаряжения, остававшегося на земле. После того как все полностью экипировались и ремни затянули, многим захотелось пойти по маленькой нужде… Но времени уже не оставалось. Сдерживая позывы сделать напоследок пи-пи, десантники шли к своим «С-47» и впервые увидели «печать войны» — три белые полосы на фюзеляже и крыльях. (На всех самолетах союзников, участвовавших в дне «Д», имелись эти полосы, на изображение которых ушла вся белая краска, имевшаяся в Англии. По ним распознавались «свои» и «чужие». В Сицилии, случалось, союзнические корабли и войска сбивали собственные самолеты.)

Рядовой Джон Ричарде из 508-го полка увидел на борту «С-47» картинку: дьявол, держащий на подносе девушку в бикини с надписью «Небеса подождут». Он подумал про себя: «Надеюсь».

У «Датча» Шульца из 505-го полка, которому все-таки удалось отыграть 2500 долларов, оставались на руках часы Джерри Колумби в качестве задатка, оцененного в 25 долларов. «Ходики» были подарком родителей в день окончания школы с соответствующей гравировкой. Колумби служил в соседнем подразделении, но Шульц разыскал его и отдал часы, сказав:

— Они твои, Джерри. Ты должен мне немного денег. Когда-нибудь вернешь.

505-й полк грузился на аэродроме Спанхо. Когда Шульц стоял в очереди, чтобы ему помогли подняться в «С-47» (на парашютистов навешали столько снаряжения, что они были не в состоянии взобраться на борт самостоятельно), раздался взрыв. Один из солдат штабной роты 1-го батальона не справился с гранатой «Гаммон». Рядом стоявший самолет вспыхнул как факел. Три человека погибли, десять получили ранения. Двух оставшихся в живых солдат перевели на другой борт, но и они потерялись в первые часы сражения, еще до наступления рассвета.

Потрясенный, Шульц поднялся в самолет. «Первое, что я сделал, — рассказывает он, — достал четки. Как правоверный католик, я верил в силу молитвы Божьей Матери. И я начал читать одну молитву за другой, обещая, что никогда, никогда больше не нарушу шестую заповедь».

Когда сумерки перешли в ночь, самолеты были наготове. Эйзенхауэр по-прежнему находился на взлетно-посадочной полосе, говоря всем:

— Удачи! Удачи!

Его взгляд остановился на коротышке-солдате, который, по выражению генерала, выглядел как кипа снаряжения, а не как человек. Тот, стараясь держаться прямо, отдал честь Эйзенхауэру, и Верховный главнокомандующий ответил тем же. Потом десантник повернулся лицом на восток и крикнул:

— Берегись, Гитлер! Мы идем!

Пилоты запустили моторы. Аэродром наполнился оглушительным ревом двигателей, когда «С-47» один за другим пошли на взлетную полосу. Отпущены тормоза, рев моторов стал еще сильнее. Затем с интервалом в 15 секунд самолеты, разогнавшись, тяжело поднялись в воздух.

Когда в небе исчез последний «С-47», Эйзенхауэр повернулся к своему водителю Кей Саммерсби. Она увидела в глазах генерала слезы. Эйзенхауэр медленно пошел к автомобилю.

— Вот и все, — сказал он тихо. — Началось.

Прежде чем отправиться спать, адмират Рамсей сделал последнюю запись в дневнике: «Понедельник, 5 июня 1944 года. Итак, принято решение, которое [должно?], я надеюсь, привести к падению нацистской Германии и к прекращению насилия.

У меня нет [никаких] иллюзий по поводу риска, с которым связано проведение этой сложнейшей операции… Успех ее висит на волоске. Нам остается полагаться на наши невидимые ресурсы, которые позволят нам одолеть противника.

Мы молим Бога, чтобы Он помог нам, и я верю, что эта помощь придет».

Рамсей очень точно оценил и рискованность, и значимость предстоящей операции для оккупированной Европы. Особенно впечатляет его искренняя убежденность в том, что победу над Гитлером благословит сам Господь Бог.

11. «Атлантический вал» дал трещину

Воздушно-десантная высадка в Нормандии

Наводчики прыгали первыми. Они опережали основной отряд воздушного десанта примерно на час. Их задача заключалась в том, чтобы обозначить места приземления радиолокационными маяками «Эврика», а также выставить световые знаки в виде буквы «Т». Из-за сильной облачности летчики вынуждены были подниматься над тучами или опускаться ниже. Поэтому парашютисты выбрасывались либо на слишком больших, либо на слишком малых высотах. Кроме того, пилотам приходилось увертываться от зенитного огня, и они сбивались с курса. В результате из 18 команд американских наводчиков только одна приземлилась в назначенном районе. Другая группа «высадилась» в Ла-Манше.

Сержант Элмо Джонс из 505-го полка покинул самолет на высоте около 100 м. Прежде чем выпрыгнуть из «С-47», он произнес молитву: «Господи, я должен это сделать. Но если мне суждено погибнуть, помоги мне умереть достойно». Парашют раскрылся, Джонс посмотрел вверх, чтобы проверить купол, но в тот же момент его ноги ударились о землю. Это была почти что «мягкая посадка». (Одно из преимуществ ночных прыжков — человек не видит земли, и его тело не напряжено). Купол накрыл сержанта, и он подумал: «Черт возьми, «Атлантический вал» дал трещину!»

Джонс собрал свою группу, отправил семь человек установить огни в виде буквы «Т», наказав не включать их до тех пор, пока не послышится гул самолетов. А сам уселся за рацию и начал посылать сигналы наведения.

Рота «Д» майора Джона Говарда («Оке энд бакс») первой вступила в бой с противником. Пилот планера сержант Джим Уоллуорк посадил «Хорсу» точно в том месте, где намечалось, — у моста через канал Орн. Лейтенант Бразеридж повел 1-й взвод в атаку, а тем временем рядом приземлились «Хорсы» со 2-м и 3-м взводами. В течение нескольких минут отряд овладел мостом, уничтожив около 50 немецких солдат. Два других взвода высадились у моста через реку Орн и также захватили его. К 00.21 6 июня, то есть спустя пять минут после высадки, рота «Д» выполнила свою задачу. Это была блестящая операция.

В то время, когда наводчики расставляли огни, а люди Говарда вели бой за мосты, в воздухе уже находились 13 400 американских и почти 7000 британских парашютистов. Самолеты точно придерживались курса, проложенного через каждые 10 миль «Эвриками» и через каждые 30 миль — воздушными маяками в Англии. На расстоянии 30 миль от берега британский сторожевой корабль «Гэллап» подтвердил правильность маршрута. Через следующие тридцать миль на контрольном пункте «Хобокен» то же самое сделала британская подводная лодка. В этом пункте воздушная армада резко повернула на юго-восток, проскочила между островами Джерси и Гернси, миновав несколько залпов немецких зениток, и направилась к местам высадки на Котантене. Поскольку самолеты не поддерживали радиосвязь, наводчики не смогли предупредить пилотов о сплошной облачности на полуострове.

На борту «Дакот» десантники готовились к встрече с землей, где, как им говорили, их и ждут главные события. Каждый прыжок оценивался в 10 000 долларов (на такую сумму «джи-айз» должны были застраховать свои жизни). Полет сначала над Англией, а потом над Ла-Маншем (чуть более двух часов) все более сокращал время между завершением учений и тренировок и началом битвы. Генерал-майор Мэтью Риджуэй, командующий 82-й воздушно-десантной дивизией, вспоминает, что «парашютисты сидели тихо, погруженные в свои мысли».