Читаем без скачивания Серебряный зов - Деннис Маккирнан

Вдалеке над вершинами деревьев еще поднимался дым от погребального костра, но в конце концов и его не стало видно.

Немного погодя эльфы отправились обратно на юг, унося с собой на носилках Тобина. Когда они тронулись в путь, гном, превозмогая боль, приподнялся на локтях и обратился к оставшимся:

— Да сопутствует вам удача. Королю Дьюреку нужна ваша помощь. — И с этими словами он откинулся на носилки.

Эльфы прошли вдоль берега к спрятанным лодкам. Им предстояло плыть вниз по реке к другому берегу, чтобы доставить Тобина в Дарда Эриниан, расположенный неподалеку от развалин Каэр Линдора, но Шаннон и великан Урсор по просьбе лорда Киана остались.

Небольшой отряд собрался вокруг костра, и Киан поведал эльфу и баэрону о планах Дьюрека отвоевать Крагген–кор, о Пути Брегги и об их миссии. Пока он говорил, солнце поднялось высоко. Окончив рассказ, лорд Киан поделился тем, что его заботило.

— К великому несчастью, из–за превратностей судьбы мы потеряли двух мастеров, с нами остался только Делк. Но для того, чтобы починить Закатные Врата, нужны по крайней мере двое. И я не знаю, как теперь быть.

Голос Делка прозвучал мрачно, но твердо:

— Тобин прав. Королю Дьюреку без нас не обойтись. Анвал и Борин присутствовали, когда мы обсуждали устройство Закатных Врат и способы починить их. Они оба обучены ремеслам, и не так важно, что раньше им не доводилось заниматься воротами. Полагаю, что втроем мы справимся с этим делом. Во всяком случае мы должны попытаться!

— Но кто тогда будет защищать подступы к Вратам? — спросил Борин. — Кто отвлечет на себя внимание врага и уведет его по ложному следу, если мы вдруг столкнемся с орками? Это была наша с Анвалом задача.

— Но ведь самое важное — открыть Врата, чтобы войско Дьюрека могло войти через них в Крагген–кор, — возразил Делк. — Иначе вся эта опасная затея теряет смысл.

— Я буду сражаться с ирмами, — сказал лорд Киан. — Когда мы доберемся до Дриммендива, вам больше не понадобится проводник, дальше вас поведет Перри. Я с самого начала думал, что, как только мы окажемся под землей, я присоединюсь к Анвалу и Борину.

Шаннон переглянулся с Урсором, и человек молча кивнул.

— А как насчет нас? — спросил эльф. — В том, что произошло, есть доля и нашей вины. Если бы мы не погнали рюпт прямо на ваш лагерь, ничего бы не случилось. Из–за ваших неожиданных потерь здесь, на берегах Аргона, весь план короля Дьюрека может провалиться. Так что мы вдвоем, ваэрон и эльф, будем защищать и охранять вас, ведь теперь это наш долг.

Урсор взглянул на лорда Киана.

— Сэр, ваша миссия должна быть выполнена, — прогрохотал гигант, и его рука легла на рукоять булавы. — И тогда одним ударом орки будут выбиты из Черной Дыры, надеюсь, что навсегда.

Лорд Киан кивнул и обвел взглядом остальных. Все были согласны с эльфом и человеком.

— Так тому и быть, — подытожил лорд Киан. — Теперь нас снова семеро, и хотя никто не заменит Барака или Тобина, все же мы сможем выполнить порученное нам задание. — Затем он встал и твердым голосом произнес: — Сейчас не время предаваться скорби. Завтра на рассвете мы выступаем в Крагген–кор. И нам нужно подробно рассказать нашим новым товарищам, как и что мы собираемся делать.

Перри в этот день почти все время молчал, лишь кратко отвечал на вопросы, если обращались непосредственно к нему. Казалось, общество друзей его тяготило, и он искал одиночества. Баккан все сидел и сидел на берегу реки, неподалеку от того места, откуда отплыл в свой последний путь плот с телом Барака. Шаннон то и дело посматривал на варорца, и лорд Киан тихо сказал:

— Это был его первый в жизни бой. Сегодня он понял, что такое война. Но у этого варорца сильный дух. Я уверен, что он, как и его соплеменники, способны в трудные времена проявить отвагу и не впасть в отчаяние. Скоро он справится со своей болью и выберется из раковины, в которой сейчас замкнулся.

Через некоторое время эльф пришел на берег реки, чтобы очистить наконечники стрел, вытащенные из тел убитых рюкков. Он остановился чуть в отдалении от варорца, присел на корточки и стал заниматься своим делом.

— Это было так глупо, — начал Перри без всякого вступления. — Вовсе не так, как поется в песнях или рассказывается в легендах. Не было ни долгих поединков на мечах, ни подвигов, когда герой в сверкающих доспехах один сдерживает натиск целого войска. Была лишь растерянность, страх, жестокость, искалеченные тела, боль… и смерть.— Перри закрыл лицо руками, но увидел лишь барабанящие по земле пятки хлока.

Шаннон Серебряный Лист с состраданием взглянул на плачущего варорца.

— Война никогда не бывает славной, — тихо сказал эльф. — В ней нет места красоте и блеску. Сплошь да рядом это просто неразбериха и утомительная, гадкая работа. Неразбериха, потому что какие бы планы ни строил, они все равно нарушаются. Утомительная, потому что устаешь от постоянного ожидания чего–то, от бесконечных маршей, однообразия лагерной жизни. И гадкая, потому что понуждает к убийству. Даже война против рюпт вызывает омерзение, но насколько ужаснее было бы, если бы, к примеру, ваэрлинги воевали с ваэрлингами или люди с людьми. Так что в нашем случае хорошо хотя бы то, что мы сражаемся с настоящим злом, которое должно быть уничтожено, а ведь были времена, когда умами вождей и полководцев владели лишь ненависть и корысть и они бесстыдно обманывали своих приверженцев красивыми речами. — Шаннон закончил свою работу и подошел к баккану. — Все войны ужасны, мистер Перри, даже справедливые. Но мы должны сражаться со злом Дриммендива, потому что иначе оно расползется еще шире и будут погибать невинные и беззащитные.

Шаннон потрепал ваэрлинга по плечу, повернулся и пошел в сторону лагеря.

Этой ночью Перри, как обычно, нес свое дежурство. Он сидел на бревне около костра, вперив в темноту невидящий взгляд. Бейн лежал неподалеку, его голубое сияние предупредило бы о появлении рюкков и прочих врагов, но сейчас он лишь чуть поблескивал в свете пламени.

Подошел великан Урсор и опустился на землю рядом с варорцем. Он тоже стал молча всматриваться во мрак.

Наконец Перри заговорил:

— Когда я делал списки с Книги Рейвен, я грезил о великих сражениях, славных подвигах, о борьбе с темными силами. Я тогда думал о той героической эпохе и представлял себя доблестным воином. И вот мои мечты сбылись, и я попал на войну, но боюсь, мне не под силу это вынести.

Теперь великие битвы представляются мне просто жестокой бойней. Когда один воин с оружием в руках пытается убить или ранить другого. И даже если в сражении принимают участие огромные армии, все равно это поединок, ты лицом к лицу с врагом, безразлично, сколько народу вокруг. И в каждом таком поединке кто–то падает, а кто–то остается, чтобы схватиться со следующим противником, и так снова и снова до самого конца.