Читаем без скачивания Внемлющие небесам - Джеймс Ганн

– Но почему именно тогда?

– Хотя бы благодаря завершенности начатого. Свершившийся факт заставит враждующих осознать себя единым человечеством. Они поймут, что являются существами, наделенными разумом, как и те, другие, обитающие где-то там. И тогда неизбежно последует вывод: если уж мы способны договориться даже с ними, почему бы всем нам не поладить и между собой, даже тем, кто говорит на разных языках и молится разным божествам.

– Мистер президент, звонит китайский посол, – сообщил Джон, и Уайт отметил, увлекшись дискуссией, он даже не увидел, когда вошел сын.

– Со мной нет переводчика.

– Не страшно, – ответил Макдональд. – Наш компьютер все устроит.

Уайт и Макдональд поменялись местами. Сидя за столом Макдональда, президент смотрел на экран, с которого броско одетый китаец, казалось, обращался к нему по-английски – настолько идеально подавался синхронный перевод.

– Господин президент, мои правительство и народ почтительно требуют от вас пресечь волнения и беспорядки в пределах ваших границ, а также прекратить публикацию провокационных известий, угрожающих другим миролюбивым народам.

– Можете передать вашему премьеру следующее, – осторожно начал Уайт. – Более других мы обеспокоены этими беспорядками и надеемся в ближайшее же время овладеть ситуацией. Передайте также, в отличие от него, мы не располагаем столь аффективными механизмами контроля за информацией.

Толстый китаец с почтением поклонился.

– Мой народ желал бы не отвечать на послание с Капеллы – ни сейчас, ни в будущем.

– Благодарю вас, господин посол, – вежливо произнес Уайт. Не успел он и головы повернуть к Макдональду, как китайское лицо на экране сменилось славянским.

– Русский посол, – представил Джон.

– Россия весьма обеспокоена сокрытием послания, – без церемоний начал русский. – Я уполномочен довести до вашего сведения следующее: послание получено и нами готовится ответ. В скором времени последует официальное сообщение.

Экран опустел.

– Наверное, все, – сказал Уайт.

Экран погас.

Уайт положил руку на крышку стола. Удобный и солидный, каким и подобает быть настоящему рабочему столу, – не в пример всей этой громоздкой, монументальной мебели Овального кабинета. Он вдруг подумал, наверное ему приятно бы работалось здесь. Он сидел за столом Макдональда, и ему казалось, будто они поменялись ролями и главный здесь отныне он.

– Ни один из человеческих языков, – продолжал, словно не прерывался, Макдональд, – не чужд нам более, нежели капелланский, равно как и ни одна человеческая религия не отстоит так далеко от верований капеллан.

– Вы наверняка знали про китайцев и русских, – проговорил Уайт.

– Что ж, наука роднит гораздо крепче, нежели узы землячества или наличие общего языка…

– Каким образом им известно о послании?

Макдональд в недоумении развел руками.

– Слишком много людей знало о нем. Если б я мог еще тогда предвидеть все те трудности, связанные с обнародованием послания и с ответом на него, уверяю вас: в момент нашего триумфа здесь не собрался бы никто. Но, поскольку все сразу же стало известно, полностью исключить утечку информации не представлялось возможным. Ведь мы – не какая-то там секретная программа, а обычная научная лаборатория, исследовательское учреждение, которое в общем-то обязано информировать общественность и коллег-ученых, делиться своими достижениями и открытиями со всем миром. Вот почему у нас здесь даже практиковался обмен учеными с Китаем и Россией. Они работали вместе с нами, в том числе и на заключительном этапе…

– Кто же тогда мог рассчитывать на положительный результат? – раздраженно перебил его Уайт.

Макдональд с изумлением взглянул на президента. Уайт, пожалуй, впервые за все время их знакомства увидел, как Макдональд удивляется.

– Зачем же в таком случае нас финансировали? – осведомился он.

– Мне неизвестно, зачем была развернута Программа, – ответил Уайт. – В ее истоки я не заглядывал, а если бы и сделал это, то вряд ли обнаружил бы там исчерпывающий ответ. Но, я подозреваю, ответ здесь, и для многих похожих предприятий последних лет он один и тот же: просто существовало нечто, чего ученым хотелось добиться, и никто в этом не мог заподозрить ничего скверного. В конце концов, живем-то мы во времена благоденствия.

– В обществе благоденствия, – уточнил Макдональд.

– Всеобщего благоденствия, – подчеркнул Уайт. – Наша страна, как и другие, – кто раньше, кто позже – сознательно и целеустремленно реализует политику ликвидации нищеты и несправедливости.

– «Целью правительства является достижение всеобщего благоденствия», – процитировал Макдональд.

– В равной степени это и политическая цель. Нищету и несправедливость можно вынести, если в мире параллельно с ними еще существуют большие трудности. Однако в едином технократическом обществе, основой которого является сотрудничество, – нищета и несправедливость абсолютно неприемлемы. Беспорядки, разруха и хаос способны дезорганизовать не только жизнь общества, но и саму цивилизацию.

– Несомненно.

– Вот мы и обратились к нашему народу и поставили перед ним задачу уничтожить нищету и несправедливость. Задача эта выполнена. Установлена стабильная социально-политическая система, гарантирующая каждому устойчивый ежегодный доход и свободу делать то, что ему, в общем и целом, нравится, за исключением неограниченного деторождения и других действий, способных причинить вред остальным членам общества.

Макдональд согласно покивал.

– Да, движение к благосостоянию – величайшее достижение последних десятилетий. Мы уже перестали называть это благосостоянием. Теперь это – неотъемлемая составная демократии, присущая нашему обществу, элемент – общепризнанный. И почему вы полагаете, будто наука не входит в эту систему?

– Наука рождает перемены.

– Лишь в случае достижения положительных результатов, – сказал Уайт. – Да и то – в определенных, заранее запланированных и предписанных структурой управления областях, таких, например, как исследование космического пространства. И, Бог свидетель, ваша Программа казалась всем абсолютно безопасной. Она имеет прямое и непосредственное отношение к уровню благосостояния, ведь к разбазариванию общественных фондов приложили руку и ученые. Программу содержали в течение стольких лет, дабы ученые занимались своими игрушками и не вмешивались ни во что более серьезное, в чем они некомпетентны. Как видите, важнейшими задачами любого правительства являются поддержание стабильности и самой власти, пресечение беспорядков и центробежных тенденций. И наилучший способ сделать это – предоставить каждому, я повторяю, возможность поступать так, как наиболее нравится, но ничего не меняя при этом по существу. И прошу не уверять меня, будто вам и в голову не приходило такое или сроду не доводилось все это задействовать на вашей личной практике.