Читаем без скачивания Ее тайный дневник - Джулия Куинн

— Это хорошо, — пробормотал себе под нос Тернер.

— Я уверена, что ее обрадует внимание брата.

Тернер прищурился. Неужели ему послышались саркастические нотки в материнском голосе?

— Я вскоре навещу тебя, мама.

— Надеюсь. Да, Тернер, постой!

— В чем дело?

— Почему бы камердинеру не заняться твоей одеждой? Ты выглядишь крайне неряшливо.

Тернер что-то пробурчал в ответ и ушел.

Два дня спустя ему сообщили, что его сестра вернулась в Лондон, и он не мешкая кинулся к ней. Он ненавидел ждать, а еще больше — чувствовать себя виноватым.

Он оставил Миранду на целых шесть недель, и от этого чувство вины выросло до огромных размеров.

Оливия была у себя в спальне. Не желая ожидать, когда она спустится в гостиную, он взбежал по лестнице и постучал в дверь.

— Тернер! Господи! Что ты здесь делаешь?

— Оливия, позволь тебе напомнить, что я обычно живу в этом доме.

— Да, конечно. — Она улыбнулась. — Чему обязана удовольствием тебя лицезреть?

Тернер открыл было рот и тут же застыл. Он не знал, с чего начать. Не может же он так вот просто появиться и сказать: «Я соблазнил твою лучшую подругу, а теперь должен все исправить. Поэтому, как ты думаешь, с моей стороны было бы уместно поехать в дом ее родных, когда кто-то из них болен?»

Он снова открыл рот.

— Да, Тернер?

Но тот онемел. Господи, какой же он дурак!

— Ты хотел о чем-то меня спросить?

— Тебе понравилось в Шотландии?

— Еще бы! Ты там бывал?

— Нет, к сожалению. А как Миранда?

Оливия ответила не сразу:

— Прекрасно… Она передает тебе привет.

В этом Тернер сомневался. Так. Надо действовать осмотрительно.

— У нее хорошее настроение?

— Хм… Да. Вполне удовлетворительное.

— Она не расстроилась из-за того, что пропустит конец сезона?

— Нет, конечно. Светская жизнь ей никогда не нравилась. Ты же знаешь.

— Да, ты права. — Он отвернулся к окну, потирая руки. — Твоя подруга скоро возвращается?

— Думаю, не раньше чем через несколько месяцев.

— Выходит, ее бабушка так тяжело больна?

— Да, едва поднимается.

— Я должен послать свои соболезнования.

— Не стоит! — поспешила отговорить его Оливия. — Доктор считает, что болезнь может продлиться… по крайней мере полгода, может, немного дольше, но он думает, что она поправится.

— Понятно. И что это за болезнь?

— Женские недомогания.

Голос Оливии прозвучал уж слишком вызывающе.

Тернер удивился. У бабушки? Как интересно! И подозрительно. Он снова отвернулся.

— Надеюсь, что это не заразно. Я бы не хотел, чтобы Миранда заболела.

— О нет. Эта болезнь… не передается при общении. Посмотри на меня. Я пробыла там две недели и вполне здорова.

— Вижу. Но тем не менее я волнуюсь за Миранду.

— С какой стати? Она прекрасно себя чувствует.

Тернер прищурился. Щеки у сестры как-то странно порозовели.

— Ты что-то скрываешь.

— Я… я не понимаю, о чем ты. И почему ты задаешь столько вопросов о Миранде?

— Я тоже ее близкий друг, — вкрадчиво ответил он. — Предлагаю тебе сказать мне правду.

Тернер шагнул к ней, а сестра обежала вокруг кровати и застыла.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— У нее связь с мужчиной? — грозно спросил он. — Да? Ты поэтому сочинила историю о больной бабушке?

— Все совсем не так!

— Скажи мне правду.

Оливия плотно сжала губы.

— Я жду! — Голос Тернера угрожающе зазвенел.

— И не подумаю! — в свою очередь, пронзительно выкрикнула сестра. — Мне не нравится, когда ты вот так на меня смотришь. Я сейчас же позову маму.

— Она вряд ли сможет помешать мне придушить тебя, негодница!

Оливия закатила глаза:

— Тернер, ты просто сошел с ума.

— Кто он?

— Я не знаю!

— Значит, кто-то все-таки есть?!

— Да! Нет! Уже нет!

— В чем дело, черт возьми?

Ревность и гнев пронзили Тернера.

— Ни в чем!

— Скажи мне, что случилось с Мирандой?

Он обогнул кровать и загнал Оливию в угол. Его охватил первобытный страх. Страх, что он потеряет Миранду, и страх, что кто-то мог ее обидеть. А если с ней что-то случилось? Он никогда не думал, что ее благополучие может так его взволновать. И едва не задохнулся от ярости.

Оливия беспомощно крутила головой, ища способ убежать.

— Тернер, клянусь, с ней все хорошо!

Он схватил сестру за плечи. Глаза его бешено сверкали, а голое прозвучал очень тихо.

— Оливия, послушай меня. Когда мы были детьми, я ни разу тебя не ударил, несмотря на то что причин у меня для этого было предостаточно. — Он многозначительно помолчал и с угрожающим видом наклонился к ней. — Но я не прочь сделать это сейчас.

У той задрожала нижняя губа.

— Если ты сию секунду не скажешь, в какую беду угодила Миранда, то очень пожалеешь. Поверь мне!

На лице сестры отразилась, целая гамма чувств, но в основном страх и паника.

— Тернер, — взмолилась она, — Миранда — моя самая дорогая подруга. Я не могу ее предать.

— Что с ней? — рявкнул он.

— Тернер…

— Говори!

— Но я не могу. Я…

Оливия побелела. Она вдруг поняла…

— Что?

— О Боже! — выдохнула она. — Это ты!

Тернер ни разу не видел у сестры такого лица.

— Как ты мог?! — закричала она и стала колотить его по груди своими маленькими кулачками. — Как ты мог?! Ты животное! Слышишь меня? Животное! С твоей стороны было просто отвратительно оставить ее в таком положении.

Во время этой тирады Тернер неподвижно стоял, пытаясь уразуметь смысл слов Оливии и понять причину этого взрыва.

— Послушай, возьми себя в руки, — медленно произнес он, — о чем ты говоришь?

— Миранда беременна! — со злостью прошипела сестра: — Понимаешь?

— О Господи…

Тернер отпустил плечи Оливии и повалился на кровать.

— Я полагаю, что отец — ты, — ледяным тоном сказала сестра. — Это гнусно! Боже, Тернер… Ты же почти ее брат!

У него расширились ноздри.

— Едва ли.

— Ты старше ее и опытнее. И не должен был воспользоваться ее слабостью…

— Я не собираюсь отчитываться перед тобой, — оборвал сестру Тернер.

Оливия презрительно фыркнула.

— Почему она не сказала мне?

— Ты был в Кенте, если помнишь. Пил и развратничал, весело проводил время.

— Вовсе нет! — гаркнул он. — После Миранды я не коснулся ни одной женщины.

— Прости меня, старший братец, но что-то не вериться. Я тебя презираю. Убирайся из моей комнаты!

— Беременна… — Он повторял это снова и снова, словно от этого ему будет легче поверить. — Миранда.